Кого не жалко

– Для нас всё это непонятно и не важно! – осекла его Арисима. – Прибереги своё красноречие для коллег-учёных, Ирманьо! Мы уловили основную мысль, об её пользе для нашего дела будем судить завтра, на свежую голову, когда сможем поговорить со Старейшиной…

Арисима бросила говорящий взгляд на неадекватно спокойного Арою.

– Пока в любом случае будет нелишним довести устройство до ума, если мы решимся им воспользоваться, – добавила Арисима.

Ирманьо молчаливо выразил готовность подчиниться любой судьбе. Тибру казалось, что давно носящему груз информации старейшине просвещения стало гораздо легче, когда достойные граждане выслушали его, пусть даже выразив в его адрес возмущение.

– Ингибитор дезактивируется автоматически через… примерно полтора часа, – поспешно уведомил Ирманьо.

Арисима величаво кивнула, взяла Арою под руку и уже не так величаво потащила его от стола.

– Ещё вопрос, если позволите, – со стороны Трура было забавно ожидать, что после столь циркового заседания Совета, ему что-то не позволят спросить, – а чьи гены в этих двоих?

– Чёрте что, – с молчаливого согласия выразился Трур, полоская в тягучем напитке стёклышки льда.

С тех пор как стало известно о чрезвычайной ситуации на Ангалине, Истинные воины проводили вечера вместе, сторонясь других людей. Обыкновенно дома у кого-то из троицы. Бывало у Трура, бывало у Илана, но чаще всего у Тибра. Здесь же, не сговариваясь, оказались сейчас, съездив к себе домой только чтобы сменить церемониальные одежды на повседневное. Илан сидел с Труром на диване, подобрав под себя ноги. Его стакан стоял на подлокотнике нетронутый.

Тибр сделал глоток. Илан, среагировав на движение, проследил, но тут же стеснённо опустил глаза.

– Чего ты? – прямолинейно поинтересовался Тибр.

Между ними была принята откровенность. Какая иначе работа в команде?

– Странно мне, – не стал таиться Илан.

Трур фыркнул и отпил из своего стакана.

– Такое должно быть запрещено, – неодобрительно добавил Илан, – зачем я только ген-материал сдавал…

– А сколько раз Ирманьо прокудахтал про неэтично? – взвился Трур, затаскивая ноги на диван. – Оно и есть запрещено, но, как видишь, «запрещено» как-то не остановило…

– Но это вообще странно! – ровные брови Илана взметнулись на лоб. – Они вроде как дети, а они про них – нелюди…

– Нелюди типично образуются из людей, – цинично отметил Трур, причащаясь к стакану, – никто ещё не называл нелюдями животных. Нелюди – из людей, а люди – из детей…

– Но эти дети наши, – хмуро уточнил Илан.

Трур знал что он скажет, но всё равно поперхнулся. Тибр мягко хлопнул его между лопаток.

– Это странно, – говорил Илан, пока дискуссийный оппонент не мог ответить, – и это низко…

– Ещё бы, – продышался Трур, – без женщины-то…

Тибр безрадостно хмыкнул.

Трур часто менял женщин. Отказывать истинному воину не принято среди незамужних, среди замужних – не обязательно, и что-то с принципиальными ни один из них трёх по сю пору не сталкивался. Общество всячески поощряло воинов передавать биологические данные и воспроизводить потомство. Трур без зазрения совести пользовался. Хоть будущий воин и не рождался, другая сторона недовольной не оставалась. Тибр склонялся к более основательным отношениям, каждую женщину приводил надолго, жил с ней как муж, но заранее предупреждал, что не собирается давать жизнь новому воину. Инициативу определять время для окончания связи Тибр в большинстве случаев оставлял за женщиной. Илан больше всех полагался на чувства, но тоже не ощущал в себе стремления дать жизнь новому истинному воину. Большинство истинных делали это уже уйдя на покой, в свободных странствиях по мыслящей Вселенной. В мире, где воин рождается, он до поры и живёт. Отец Тибра единственный из троих был отсюда же. Поэтому Тибр был вхож в Совет ещё с шестнадцати лет и пользовался огромным заслуженным уважением.

Как бы то ни было, когда пришли ужасные новости, двое из них пресекли связи с женщинами, а один, самый непоседливый, перестал в них вступать.

Трур томительно вздохнул.

– Хорошо иногда просто посидеть с друзьями, но иногда лучше полежать с подругой…

Когда ни Тибр, ни Илан не отреагировали, Трур повторился:

– Хорошо иногда просто посидеть с друзьями, но не пять же дней подряд…

– Иди, – пожал плечами Тибр, немного злясь, но не подавая виду.

Трур вздохнул, но не сдвинулся с места. Именно это и разозлило Тибра – напрасное сотрясание воздуха.

– Что ты думаешь по этому поводу? – Трур отставил стакан на подлокотник.

– Ирманьо предложил единственное практическое разрешение вопроса, не предполагающее нашего выхода из строя, – полно ответил Тибр.

Трур задумчиво покивал. Илан переводил взгляд с одного на другого.

– Просто выставим их вместо себя? – удивился Илан.

– Непросто, – сказал Тибр. Он кое-что обдумал, пока эти двое ехали к нему. – Если решение будет принято завтра, и оно будет положительным, Ферзь и Стерва окажутся на нашем попечении. Для силовой акции ещё рано. И мы не обязаны вести себя как нелюди. Ты сам сказал – они дети. Мы не позволим держать их в клетках…

– К тому же им эти клетки… – вставил Трур.

Тибр продуманно продолжил:

– Мы устроим им нормальную жизнь на имеющийся до акции срок. Какую жизнь дали бы детям. Чтобы они пошли выполнять задачу не из-под палки…

– Я всё равно не уверен, – сообщил Илан.

Чудо, но с истечением срока работы ингибитора, удар Арою так и не хватил. Он бросал в Ирманьо полыхающие яростью взгляды, но даже не ругался. Сам Ирманьо успешно отвлекался от обращённых к нему взглядов возясь с чудо-машиной, представляющей собой что-то большое, непонятное и сложное.

– У вас всё в порядке? – осведомилась Арисима.

Ирманьо невоспитанно отмахнулся, но ему слова не сказали.

Старейшины заняли места. Тибр стоял у половины пюпитра, представляя Истинных воинов.

– Почему вы в таком виде? – вцепился в него Арою.

– Чтобы в случае положительного решения вопроса, быть в готовности действовать, – невозмутимо ответствовал Тибр. Трур у него за спиной тонко улыбнулся. Эта его улыбка обеспечивала его женским вниманием не хуже факта избранности. Илан был пасмурен.

– Решение положительное, – буркнул Арою, нарушая регламент. – Был бы от него какой-то толк!.. Вот не заработает его чудо-устройство!..

– Полегче, Арою, – Арисима успокаивающе положила ладонь на массивное плечо побагровевшего Старейшины.

– Займите своё место! – придушенно рявкнул «успокоенный» Арою на Ирманьо. – Специалисты разберутся без вас… сдаётся мне, вы им там только всё портите…

– Тихо-тихо, – ласково похлопала по большой руке Арисима.

– На место, Ирманьо! – ещё придушенней приказал Арою. – Вы будете комментировать происходящее…

Старейшина просвещения неохотно подчинился. Поплёлся, как ослик в клетку тигра.

– В чём дело? – кратко спросила Арисима. – Ваш аппарат работает?

– Конкретно мой – нет, – Ирманьо кивнул на большой короб, в котором продолжали копаться люди в халатах. – Будто несколько несвязанных сегментов одновременно отказали…

– Это помешает нам? – цензурно спросила за сливового Арою Арисима.

– Нет, – уверенно сказал Ирманьо, – но очень жаль, я лично работал над этим фильтром… ну знаете, чтобы лишнее не попало…

Арисима успокоенно кивнула. Попало бы нужное, с остальным как-нибудь разберутся.

– Итак, – возвестил Ирманьо, – сначала мы увидим место, из которого будет осуществляться забор материи. Нас видно не будет, мы сможем понаблюдать и даже передумать… от чистого сердца надеюсь, что Стерва, извините, не надула нас опять…

– Что значит «опять»?! – взревел Арою.

– Детекторы, – побледнел Ирманьо, – настроенные на гены детекторы давно должны были выследить их при переходах между мирами… они точно скачут, их видели в десятках миров, но детекторы скачка ни разу не среагировали…