Люди в черном

Старший вернулся, что-то говорит своим бойцам. Так! Взял с собой одного, поползли за изгиб. Третий, оставшийся на позиции, через несколько минут покинул ее, скрывшись где-то в скале. Где именно, Егору не было видно.

Понятно!

Его засекли, связались с главарем, тот приказал брать наемника живым, поэтому пост сняли, пропуская его дальше. Туда, за изгиб, где, скорее всего, и планируют захват. Третий оставлен как прикрытие с тыла и в целях продолжения наблюдения за ущельем.

Ну и ладно! Подождем немного, пусть подготовятся!

Через десять минут Астафьев, спустившись с валуна, рванулся туда, где ранее находилась позиция передового поста. Не выходя на нее, залег. Нужно играть роль правдиво, действовать так, как бы он действовал, идя в одиночку. А значит, мелкими бросками, от укрытия к укрытию, постоянно осматривая местность.

Выдержав паузу, Егор рванулся дальше, мимо поста, за изгиб.

Он выскочил на довольно широкую площадку и хотел уже залечь за большую глыбу, как сверху, с этой самой глыбы, ударила автоматная очередь, выбившая фонтанчики мелкого камня у самых ног Егора, и приказ справа:

— Стоять! Оружие на землю!

Астафьев, как бы от неожиданности, замер, не торопясь выполнять поступивший приказ.

Голос справа, из расщелины вновь приказал, уже повысив тон:

— Что неясно? Ты под прицелом! Брось оружие в сторону, иначе открываем огонь на поражение.

Астафьев, грязно выругавшись, отбросил свой «АК-74» в сторону.

Голос продолжил:

— Теперь все остальное!

Егор к автомату швырнул пистолет и нож, запасной магазин, крикнул:

— Больше ничего нет!

— Раздевайся до трусов!

— Чего? А может, еще и раком встать?

— Выполняй, сука, а то я поставлю тебя раком, и не только поставлю, ты у меня сейчас от боли как юла завертишься! Ну?

Егор в ненаигранной раздраженности стал снимать с себя камуфляж. Остался в одних плавках. Его тут же окутал холод, и он пытался сдержать дрожь, что ему не удавалось.

— Отойди в сторону! Кара! — позвал напарника голос из трещины. — Спустись, осмотри одежду.

Вскоре его костюм был тщательно осмотрен.

— Тимур, кроме сигарет и зажигалки, ничего, — доложил Кара.

— Одевайся, — разрешил Астафьеву из расщелины голос Тимура.

Егор оделся.

Тот же Тимур приказал:

— Кара, свяжи его. Руки за спину. Ноги стреножь, но так, чтобы мог идти.

Бандит выполнил распоряжение.

Из расщелины вышел Тимур — коренастый молодой кавказец с автоматом.

— Забери оружие этого «профи», Кара, и давай к Али. Только скрытно, восстановите наблюдение.

Кара, чеченец помельче Тимура, беспрекословно подчинился тому.

Тимур же подошел к Астафьеву:

— Ну что, гяур, в гости пришел, да?

— Как видишь!

— Кто же с оружием и тайком в гости ходит? — спросил Тимур.

— А это смотря с какой целью идти, — спокойно ответил Егор.

— Смелый, да? Смерти не боишься, да? Профессионал?

— А ты развяжи меня, тогда и узнаешь, кто я!

— Развязать? Ай, умный, да? А вот этого взамен не хочешь?

Чеченец нанес Астафьеву удар кулаком в солнечное сплетение.

Нечто подобное Егор ожидал, поэтому пресс напряг, но бандиту показал, что удар пропустил, согнувшись пополам и закашлявшись, как это бывает при неожиданном нарушении ритма дыхания.

Чеченец, видимо, остался доволен ударом.

Он стоял, скалясь и потирая руку. Автомат, как только пленника связали, он забросил за спину.

«Отдышавшись», Егор выпрямился.

Тимур вплотную приблизил к нему свою испещренную оспинами физиономию. Хотел что-то сказать. И этим совершил ошибку. Астафьев не прощал подлости. Поэтому, как только чечен открыл рот, Егор сильным ударом головы отбросил Тимура с разбитой мордой к расщелине, откуда тот недавно подавал команды. Сам же Астафьев как ни в чем не бывало осматривал окружающие его вершины гор.

— Ты… ты! — захрипел чеченец, стирая кровь с разбитых губ и носа. — Да я тебя сейчас на куски, тварь, порежу!

— У Хозяина сначала разрешение спроси, мудак!

Напоминание о Хозяине охладило пыл Тимура, но он все же злобно, как змея, прошипел:

— Когда с тебя, с живого, будут сдирать кожу, я спрошу разрешения у Хозяина. Чтобы он мне доверил сделать это, и сдыхать ты будешь долго, гяур проклятый!

— Сам доживи еще до казни, чухан немытый!

— А ты борзый, пидор! Надолго ли?

— Надолго!

— Сейчас посмотрим!

Тимур поднял увесистый камень, с явным намерением применить его против Астафьева.

Но в это время из-за поворота вышла группа вооруженных боевиков. Два, три… шесть. Шесть человек! Впереди немолодой, с аккуратной седой бородкой чечен.

Тимур бросил камень.

Свита подошла к Егору. Бесцеремонно осмотрела его, затем бородатый спросил:

— А что это ты, Тимур, с разбитым лицом? Наемник оказал сопротивление при задержании?

— Было немного, Беслан!

— Ретивый, значит?

— Ретивый и борзый! За ним глаз да глаз нужен!

— Это ты своего Али учить будешь!

— Извини, Беслан!

Бородатый подошел к Егору:

— Пришел, значит?

— Пришел!

— А зачем пришел? Кто тебя звал сюда?

Астафьев отвернулся.

— Молчишь? Герой, да? Ничего, будешь говорить, много будешь говорить!

Он отошел от пленника, отдал приказ подчиненным, те скрылись за изгибом.

— Русский, — неожиданно вновь спросил бородатый Беслан, — сколько с тобой пришло людей?

— Все федеральные силы!

— Ну-ну. Ты, наверное, глуп и упрям, как осел? Не понимаешь, где находишься? И не знаешь, что, когда тебя спрашивают, надо отвечать?

— Ты спросил, я ответил! Что еще надо?

— Я спросил, сколько людей пришло с тобой? Ты ответил глупостью. Я повторяю свой вопрос, Егор Астафьев, бывший подполковник войскового спецназа!

— Вот даже как? Ты, оказывается, все обо мне знаешь?

— А как ты думал?

— Значит, меня сдали? Как и женщину в свое время?

Беслан засмеялся.

— Думай что хочешь, но о тебе мы действительно все знаем.

— Тогда получается, что осел не я, а ты, раз спрашиваешь о том, что знаешь.

— Да, прав Тимур, борзеешь ты не в меру! Но ведешь себя, как мужчина, и это мне нравится. Посмотрю, останешься ли ты мужчиной до конца?

В это время по ущелью подошли еще трое.