Люди в черном

— Я за все на въезде заплатил! — ответил Егор.

— Кому, мужик? И за что? За въезд ты заплатил, базара нет, тем, кто за шлагбаум дергает, а за стоянку мы собираем. Или ты в первый раз здесь?

— Пошли? — неожиданно позвал Астафьев.

— Куда?

— Я должен заплатить?

— Да!

— Так пошли, у меня деньги в бардачке.

— Ты че, дурак, в бардачке что-то оставлять? Может, и панель с магнитолы не снял?

— Угадал, я ее никогда не снимаю.

— Ты че? Ведь ошмонают твою тачку, не посмотрят, что крутая!

— А вы на что? Только деньги получать? Вот с вас, с охраны, и спрошу!

— Чего? С какой охраны? Не, ты, в натуре, вообще ни во что не въезжаешь, что ли, мужик? Ты че гонишь?

— Сейчас поймешь!

Егор и парни стояли между двух машин, скрытые от случайных взглядов продавцов и покупателей. Астафьев вроде как полез за ключом от джипа, но, выхватив «ПМ» Вишнякова, приставил пистолет одному из них к животу. Тот, екнув, побледнел.

— Тебе первому заплатить?

— Э, не надо, да? Все ништяк! Сразу сказал бы, что свой, базара бы не было! Стой сколько хочешь, а мы присмотрим за тачкой!

— Нет, ребятки! Смотреть ни за чем не надо, а вот помощь ваша мне, скорее всего, понадобится.

— Так что за дела, шеф? Говори, сделаем! Да, Жгут?

— Базара нет! — ответил тот, которого назвали Жгутом.

— Кто здесь может быстро оформить продажу и покупку машины?

— Есть один, Тофиком зовут, серьезный дядя! Он здесь все может!

— Ты его знаешь? — спросил Егор у Жгута.

— Конечно!

— Найди его и приведи сюда!

— Так он и пошел! Тофик — фигура! Он скорее своих амбалов пришлет разбираться.

— Так объясни ему, что он мне очень нужен, и причину укажи, по-хорошему объясни! Скажи, что очень выгодный для него вариант предлагается и обсуждаться будет только с ним. Думаю, он поймет! Пошел!

Парень исчез за соседним фургоном. Егор спросил у оставшегося:

— Как звать-то тебя?

— Олег!

— А ты, Олег, давай в машину, на заднее сиденье. Выбраться не пытайся, не получится, только сломаешь что-нибудь, не расплатишься!

Астафьев открыл дверь, парень юркнул в джип. Егор заблокировал двери.

Где-то через полчаса он увидел группу из четырех человек, ведомую Жгутом. Он сразу узнал одного из них, самого представительного, вальяжно идущего немного впереди остальных. И это было до такой степени неожиданно, что на какое-то время Егор опешил. Но хорошо, что узнанный им человек не смотрел на него, приближаясь, о чем-то при этом разговаривая по сотовому телефону.

«Вот это встреча!» — подумал Астафьев и отвернулся, чтобы его самого сразу не узнали.

Группа подошла вплотную.

— Эй, уважаемый, это ты хотел разговаривать с Тофиком?

Егор медленно повернулся и спросил в свою очередь:

— И давно ли это ты, старший прапорщик Казарян, таким образом обращаешься к вышестоящему начальству? А, Тофик?

— Командир?.. Нет, подожди… это ты, командир?

— Нет, дух святой!

— Подполковник Астафьев?

— Что, сильно изменился твой командир, товарищ старший прапорщик?

— Егор Васильевич? Ты ли это?

— Да что ты, Тофик, на самом деле. Да я это, я, бывший командир, бывший подполковник, в общем, во всем бывший, Егор Астафьев!

— Ну не ешь твою мать, а?

Тофик повернулся к своим спутникам:

— Вы знаете, кто перед вами? Нет? Конечно, откуда вам знать? Это же мой командир! Ну, дай я хоть обниму тебя, дорогой. Сколько лет прошло после последней встречи?

— Много, Тофик!

Боевые друзья обнялись.

— Вот ты мне подарок преподнес, подполковник! От души рад! Что же мы тут стоим? А ну, Валя, — приказал он одному из свиты, — пулей в офис, стол накрыть! Пойдем, командир! Отметим нашу встречу.

— Эх, Тофик, в другое бы время встретиться. Дела у меня срочные!

— Какие дела? Работа? Плюнь на нее, у меня будешь работать, директором магазина будешь!

— Да не работа, друг, а дела! А это большая разница!

Казарян уловил в голосе бывшего командира какую-то скрытую печаль и еле уловимую тревогу.

— У тебя проблемы, командир?

— Да!

— Пошли, расскажешь! И не будь я Казаряном, если сегодня все твои проблемы станут проблемами тех, кто их для тебя создал!

Голос его был полон решительности и жесткости.

— А ты все такой же агрессивный, человек действия!

— Так чья школа? Кто нас в горах дрочил? Не помнишь? Да я смотрю, ты и сам еще не промах. Чуть что, ствол в живот.

— Видимо, от своих привычек боевых мы так никогда и не избавимся.

— Здесь ты прав! То, что было, навсегда останется с нами. Я до сих пор иногда просыпаюсь в холодном поту. Снится война проклятая, и никуда от этого не деться!

Так, за разговором, бывший командир отряда «Вепрь» и бывший его подчиненный, заместитель командира диверсионно-штурмовой группы отряда, бывший старший прапорщик Казарян дошли до современного офиса последнего.

Внутри все уже было готово к приему гостя.

— Ловко! — оценил оперативность людей Тофика Егор.

— А как ты думал? У меня только так! Как в отряде!

Астафьев с Казаряном присели за стол, накрытый различными яствами из ближайшего супермаркета. Посередине — неизменная пузатая бутылка армянского коньяка. Тофик хотел было налить, но Егор перевернул свою рюмку.

— Извини, брат, как-нибудь в другой раз! Если…

— Что «если»?

— Если он будет, этот другой раз!

— Так, командир! Вот это мне уже не нравится. Будь любезен доложить мне, что у тебя случилось! И подробней! На сегодня я побуду начальником!

— Ладно, слушай! Все равно без твоей помощи мне не обойтись, а поддержка с тыла — вещь весьма полезная.

— Вот именно, говори, я весь во внимании!

Егор рассказал своему бывшему подчиненному о событиях последнего месяца, не упуская ни малейшей подробности, зная, что опытный разведчик Казарян все равно уловит их и спросит о них.

— Вот так, Тофик! И теперь я должен вытащить женщину из лап чеченов.

— Вот, бля, суки, в натуре! Ну Вишняков!

— Ты знаешь его?

— Ты спроси, кого я здесь не знаю? Проще ответить будет! Но как тебя-то подставили? Ведь специально на тебя выходили, паутину плели, улики готовили! И ты прав, Егор Васильевич, девочку сдал кто-то из окружения самого Вишнякова, тот, кто работает на чеченов. И сдали ее из рук в руки! А это значит, что главный удар направлен на самого Вишнякова. Но каковы скоты? Шакалы! Ну ладно, мужчины сошлись в драке, пусть дерутся, на то они и мужчины, но почему должна страдать женщина? Одно слово — паскудство! Так! Давай прикинем, кто мог сдать дочь Вишнякова?