Призрак в машине

Поднимаясь по лестнице, сержант Трой предвкушал встречу с очередной красавицей. Увы, администратор красотой не отличалась, но в главном зале дела пошли лучше. У фотокопировальной машины стояла хорошенькая блондинка. Конечно, до Эбби-Роуз ей было далеко, но все же…

Когда Барнеби представился и изложил свое дело, из стеклянного прямоугольника вышел человек. Чувствовалось, что он здесь старший. Его звали Лео Форчун.

— Мы ждали вашего визита. С тех пор как узнали, что Деннис… с тех пор как услышали…

— О том, что с ним случилось, — закончила администратор.

Барнеби обратил внимание на заминку Форчуна, но ничуть не удивился. «Убийство» — занятное слово. Позволяющее продавать больше газет, книг и билетов в кинотеатры, чем любое другое. Ни один телесериал не станет рисковать своим рейтингом, обойдясь без убийства. Детективные фильмы смотрят миллионы людей. А потом, крепкие задним умом, свысока говорят о них по телефону или пишут в электронной почте. Но когда жертва известна человеку лично, тут все меняется. Люди начинают заикаться и прибегать к эвфемизмам.

— Сегодня кто-нибудь отсутствует? — спросил Барнеби.

— Два человека в отпуске.

— Точнее, один в отпуске, а у другой — медовый месяц. — Гейл Фуллер кивком указала на два свободных стола.

— И… — Барнеби покосился на пустой кабинет.

— Мистер Латам до сих пор не почтил нас своим присутствием.

— Лео, побойся Бога, — возразил молодой человек в рубашке с розовыми полосками. — Еще и двенадцати нет.

Кто-то фыркнул, но смешки быстро умолкли. Все стали тихими и серьезными, понимая трагичность ситуации. Хотя сотрудники выглядели озабоченными, но напряженности в помещении не ощущалось. Все смотрели Барнеби прямо в глаза; правда, он был тертый калач и понимал, что это ничего не значит.

— Мистер Бринкли умер во вторник, двадцать четвертого июля. В тот день вы все были на месте?

Младшая помощница, которая работала неполную неделю, была в школе. Дородная женщина с большим носом и телефоном, украшенным изображением Снупи[115], призналась, что была на лекции в институте Штайнера[116].

— А мистер Латам?

— Как всегда, пришел в середине утра.

Барнеби спросил всех, выходили ли они куда-нибудь в течение дня.

Контору не покидали только Лео Форчун и Латам. Остальные «выскакивали» в магазин, в кафе или в библиотеку. Когда их попросили назвать точное время, выяснилось, что самое долгое отсутствие продолжалось пятьдесят минут. Молодой человек в полосатой рубашке провел перерыв в «Сороке», играя на бильярде и потягивая «Гиннесс».

— А когда вы закрываетесь?

— Официально в пять тридцать, — сказал Форчун, — хотя мы с Деннисом часто задерживались и позже.

— А в тот вечер?

— Честно говоря, не могу вспомнить. До сегодняшнего дня для этого не было причины.

— Действительно, — сказал Барнеби. Он сталкивался с этим на каждом шагу. Если в этот день не случилось ничего сногсшибательного или ужасного, кто его вспомнит через три недели?

— Кто-нибудь из вас посещает Церковь-за-Углом? — Не откликнулся никто. — Мистер Бринкли когда-нибудь говорил о ней?

— Он никогда не говорил о своей личной жизни, — ответила хорошенькая блондинка по имени Белинда и пожала плечами.

— Это церковь, где общаются с потусторонним миром? — спросила тучная дама, которую звали Димси. Ее голос звучал скорбно и в то же время сердито. — Боюсь, у мистера Бринкли было мало времени для духовной жизни.

— Вы слышали выступление по радио этого медиума… Авы Гаррет?

— Не думаю. Мы все работали.

— Кто-нибудь имеет представление, почему кому-то понадобилось убивать мистера Бринкли?

Ответ последовал незамедлительно. Яростные отрицания сменились искренним неверием в то, что кто-то способен на такую жестокость.

— Это был чужак.

— Верно. Никто из знавших Денниса не…

— Точно.

— Хотел бы я встретить этого гада в темном переулке… — Игрок на бильярде согнул руку и продемонстрировал свои мощный бицепс.

— Кстати, почему коронер вынес неправильный вердикт?

Барнеби потратил несколько минут на рассказ о том, что вскоре должно было появиться в газетах, а потом снова попросил их сосредоточиться и вспомнить недели, предшествовавшие смерти Денниса.

— Вы заметили какие-нибудь изменения в поведении мистера Бринкли? Может быть, что-то его беспокоило?

Все покачали головами, но Барнеби обратил внимание на то, что Лео Форчун нахмурился.

— Вы все время сидите на приеме? — спросил инспектор женщину средних лет, которая их впустила. Она кивнула. — Не приходил ли к нему человек, которого вы раньше не видели? Может быть, новый клиент?

— Нет.

— А как насчет телефонных звонков? Кто-нибудь был особенно настырным? Не обязательно деловой клиент.

— Могу вас заверить, — сердито ответила администратор, — что я не прислушиваюсь к чужим разговорам. У меня хватает других дел.

Барнеби расширил рамки допроса и спросил, как смерть работодателя повлияла на его сотрудников. Например, все ли они сохранили свое место.

Тут настроение собравшихся изменилось. Они смотрели друг на друга, улыбались и кивали. Лео Форчун ответил за всех. Барнеби поздравил их, но обратил внимание на кое-какие мелочи. Возможно, он поторопился сбросить со счетов этих людей. Сидя на углу письменного стола, он показал на своего лихорадочно строчившего помощника.

— Сержант Трой запишет ваши имена и адреса. В том числе отсутствующих. — Он поднял брови и кивнул Форчуну на стеклянный кабинет.

Лео отделился от группы, последовал за главным инспектором, сел за письменный стол и выпалил:

— Нет, это был не я!

— Вы опережаете мой вопрос, мистер Форчун.

— Никто из нас не знал про завещание. Мы все были ошарашены. В день, когда пришел поверенный, было пролито много слез. Но не все они были слезами благодарности.

— Вы проработали здесь…

— Дольше всех. Двадцать четыре года.

— Видимо, клиенты мистера Бринкли перешли к вам.

— Да. У него их было немного, но это народ отборный.

— Что вы имеете в виду?

— Очень богатые люди.

— Вы знаете кого-нибудь из них лично? Или общаетесь с ними только заочно?

— Конечно, с их счетами я знаком. Это наши главные клиенты, так что Деннису кто-то должен был помогать. Просто на всякий случай. Правда, Деннис никогда не болел.

— А другой партнер?

— Латам? — Лео искренне рассмеялся. — Он — ничтожество. Похоже, тесть купил ему этот бизнес, чтобы он не путался под ногами у жены. Он даже компьютером не умеет пользоваться.

— Что же он делает весь день?

— Курит, пьет, ходит по конторе, читает газеты. Надолго исчезает.

— И получает за это жалованье?

— Нет. Деньги ему дает Джильда — это его жена. Когда считает, что он их заслужил.

— А как насчет клиентов?

— У него их нет. Он унаследовал нескольких от старого Фоллона, но потом все его бросили. Некоторые перекочевали ко мне. Другие ушли вообще.

— А его доля в компании?

— Ее доля. Сорок девять процентов. — Он довольно улыбнулся, обнажив острые белые зубы. — Так что контрольный пакет у нас.

— Мне нужен его адрес и номер телефона.

Форчун начал писать и вдруг сказал:

— Кстати, в тот день, когда убили Денниса, я играл Дэвида Блисса в «Сенной лихорадке». — Он протянул Барнеби программку. — Амдрам. Помните?

— Да, — сказал Барнеби. Он вспомнил, что Калли играла в этой пьесе Джона Уэбстера[117] в кембриджском «АДС». Мстительный Амдрам. Сцена, залитая светом.

— Почему вы спросили, куда мы выходили днем? В газетах писали, что Деннис умер в начале вечера.

— Все верно. Но аппарат, который его убил, был поврежден еще до его возвращения.

Слово «аппарат» заставило Форчуна захлопать глазами. Барнеби подробно описал, что случилось, но тут же пожалел об этом.

115

Мечтательный песик, персонаж серии комиксов «Орешки» художника Чарльза Шульца.

116

Рудольф Штайнер (1861–1925) — немецкий философ-мистик, основоположник антропософии.

117

Джон Уэбстер (ок. 1580 — ок. 1625) — английский драматург, современник Шекспира.