Страница 17 из 19
Когда Элиза фотографировала одну из наложниц помоложе, в комнату вошла Индира с сумкой в руках. Она обратилась к Элизе по-английски, чтобы никто из женщин ее не понял.
– Хочешь увидеть кое-что интересное? – с широкой довольной улыбкой предложила она, придвинула к себе стул и плюхнулась на него.
– Смотря что.
– Это что-то наподобие похорон.
Удивленная Элиза нахмурилась. Нет, хватит с нее похорон.
– Вот увидишь, тебе понравится.
Элиза молчала. После дурбара они с Индирой виделись редко, но в тот вечер в ее взгляде ясно читалась ревность.
– Кири тоже будет.
– Серьезно? Служанка?
Индира кивнула:
– Встретимся с ней в городе.
Решившись, Элиза стала собирать оборудование.
– Я уже закончила работу. Почему бы и нет? Только недолго. Хочу поскорее проявить снимки. Не возражаешь, если возьму с собой «Роллейфлекс»?
– Только если он поместится в сумку.
Индира вскочила и что-то достала из своей собственной сумки.
– Мы быстро, но сначала тебе надо переодеться. Я принесла индийскую одежду.
– Откуда ты ее взяла?
Инди склонила голову набок и загадочно улыбнулась.
– Я что угодно могу достать. Одевайся.
– При всех?
Инди рассмеялась:
– А что такого? Тут одни женщины. Они это все тысячу раз видели. Свои вещи заберешь потом.
Элиза не была ханжой, но переодевалась с пылающими щеками и всячески старалась прикрыться. Женщины смеялись и болтали, тараторя так быстро, что смысл Элиза не улавливала. Наложницы переговаривались вполне благодушно, однако вид полуобнаженной, порозовевшей от смущения белой женщины явно был для них в новинку и вызывал живой интерес. Но стоило Элизе облачиться в традиционную длинную юбку и облегающую чоли, как она сразу почувствовала себя другим человеком.
Когда они вышли из зенаны в коридор, Индира вдруг втолкнула Элизу в нишу. Элиза вопросительно взглянула на девушку, но Индира лишь приложила палец к губам. Через некоторое время она прошептала:
– Чатур! Он деван – главный придворный.
Элиза живо представила эти непроницаемые темные глаза и кустистые брови.
– И что с того?
– У него глаза на затылке. Ко мне Чатур привык, но чем меньше он знает про тебя, тем лучше. Будь осторожна, иначе он во все твои дела сунет нос. Идем, он ушел.
– Почему я должна его опасаться?
– Чатур терпеть не может перемен, да и британцев недолюбливает. Думаю, твое присутствие его совсем не радует. Чатур застрял в прошлом. Они с Прией очень дружны, и от обоих лучше держаться подальше.
После этого Индира непринужденно принялась болтать о том о сем. Похоже, и думать забыла о своих обидах. Может быть, Джай поговорил с ней? Как бы там ни было, Элиза порадовалась, что новых проблем не предвидится. Очарованная дворцовой жизнью, Элиза беспокоилась, что неприязнь Индиры может все испортить. Ну а что касается Клиффорда, то о нем она решила пока не думать.
Элиза в первый раз оказалась в сердце средневекового города. Там они с Индирой встретились с Кири: служанке предстояло их сопровождать. При виде лабиринта извилистых улочек, пестрящих яркими цветами, сердце Элизы забилось чуть быстрее. Базары старого города узкими лучами расходились от главной башни с часами. Элиза следовала за Индирой и Кири. Какие только мастера не встречались им по пути: от красильщиков до кукольников. Тут Элиза подумала: если она заблудится, ни за что не найдет дорогу обратно. Придут ли ей на помощь эти деловито суетящиеся люди? Со стороны они воспринимаются как толпа, но каждый из них живет собственной жизнью, со своими радостями и страхами.
На рынках специй их окутали ароматы благовоний, к которым примешивался острый запах жарившегося на углях козьего мяса. Чем дальше они углублялись в лабиринт базаров, где продавали всё – от сладостей до сари, – тем громче раздавался гул барабанов и тем сильнее становилась вонь от сточных канав.
– Сегодня праздник? – спросила Элиза.
Она знала о любви индийцев к всевозможным праздникам. Здесь отмечали всё – от дней рождения богов до хорошего урожая, и это не считая многочисленных музыкальных празднеств.
– Не совсем.
Элиза остановилась посреди улицы.
– Что же тогда?
Индира лишь улыбнулась и зашагала дальше.
– Кири из семьи кукольников. Сегодня у них особый день. Пойдем, пока тебя рикша не переехал.
– Ты же сказала…
– Что это похороны. Так оно и есть. В некотором смысле.
– Сколько загадочности.
Индира рассмеялась и взяла под руки и Элизу, и широко улыбавшуюся Кири.
– Сейчас сама все увидишь. Ты веришь в карму или в судьбу?
– В судьбу? Знать бы еще, что это такое.
– Я верю. Adit chukker – незримое колесо судьбы. У нас все относятся к судьбе очень серьезно, и сегодняшний день не исключение.
Вдруг Элизу кто-то окликнул по имени, причем с английским акцентом. Обернувшись, она увидела раскрасневшуюся Дотти. Та бежала к ней.
– А я думаю – вы или не вы? – отдуваясь, выговорила Дотти. – Ну и запыхалась же я! Правило номер один: не носиться по этой жаре. А почему вы так одеты?
– Прозвучит странно, но меня пригласили на что-то вроде похорон.
– Боже правый! Это точно не опасно?
Дотти принялась оглядываться по сторонам, будто на них вот-вот должны были наброситься из темного переулка.
– Уверена, что нет, – успокоила ее Элиза. – Как поживаете, Дотти? Очень жаль, что вас не было на дурбаре.
– Ужасный приступ головной боли. Джулиан дает мне какое-то лекарство, но я от него мгновенно засыпаю. – Дотти взяла Элизу за локоть и после секундного колебания произнесла: – Нет, серьезно – бродить по улицам без сопровождения…
– Я не одна.
Элиза кивнула в сторону Индиры и Кири.
– Я имела в виду…
– Я понимаю, что́ вы имели в виду, но со мной все будет в порядке. Правда.
– Думаете, Клиффорд одобрил бы вашу вылазку?
– Скорее всего, нет. Может, присоединитесь к нам?
Дотти улыбнулась:
– Я бы с удовольствием, но я здесь с Джулианом. Он покупает шахматы.
– Жаль. – Элиза отступила на шаг и оглянулась на Индиру.
– Ну что ж, значит, в другой раз?
Элиза кивнула:
– Извините, что вот так убегаю, но нехорошо заставлять себя ждать.
– Разумеется. До встречи.
Элиза уловила в голосе женщины грустные нотки и поняла, что Дотти тоже одиноко. Элиза решила в ближайшее время нанести ей визит.
Дотти зашагала прочь, а Элиза вернулась к Индире и Кири.
Наконец они вышли на окраину города и оказались на берегу реки. Она была не слишком широкой и на вид довольно мелкой, и все же в воздухе летало меньше пыли, чем в основной части города, и даже ощущалась некоторая свежесть. А потом Элиза заметила небольшую толпу зрителей, собравшуюся на кукольное представление.
– Мы здесь ради этого?
– В каком-то смысле.
Марионетки трех футов ростом внушительно смотрелись на миниатюрной сцене. Их головы были вырезаны из дерева. Кукол нарядили в замысловатые костюмы. Элиза в жизни ничего подобного не видела. Частично скрытый от публики кукловод говорил через бамбуковую трубку, чтобы изменить свой голос. Он приводил в движение руки и ноги кукол, управляя ими с помощью нитей, привязанных к «суставам» марионеток. Сидевшая рядом с ним женщина играла на барабане. Именно эти звуки издали услышала Элиза.
– Этот барабан называется дхолак, – стала объяснять Индира. – В таких спектаклях рассказываются истории о судьбе. А еще о любви, войне и чести. Можешь спросить у Джая. Уж он не понаслышке знает, что такое честь.
У Элизы сложилось впечатление, что последнюю фразу Индира произнесла с намеком, но она тут же отмахнулась от этой мысли. Наверное, показалось.
– Эти люди – сельскохозяйственные работники из округа Нагаур. Их называют катхпутливала. Обычно кукольные представления устраивают поздно вечером, но сегодня особый случай.
Кукольник завывал и свистел на разные лады, одна женщина пела и била в барабан, а вторая рассказывала историю.