Последний император

– Благодарю, Ваше Императорское Величество, за ваше предложение, однако, полагаю, мне стоит для начала обсудить его с моим Королём… – разумеется, эти условия были неприемлемы, и послу с Королём балтов предстояло найти способ их смягчить. По крайней мере, убрать какой-нибудь из пунктов. Впрочем, ожидаемо.

…

– Друг мой, Фемистокл, позволь вернуться к теме, что мы недавно обсуждали, – уже после бала, когда большинство гостей находилось в специальном здании дворцового комплекса для гостей, то бишь, придворной гостинице, основной своей массой спя (если не считать некоторых пьяных удальцов, что лезли под юбку замужних женщин после бала, пока их мужья либо спали, либо играли в карты и другие азартные игры, конечно же), Валентиниан закатил особую вечеринку для особых гостей – его лучших друзей из созданной им же интеллектуальной элиты. Фемистокл из Антиохии, подающий серьёзные надежды философ, Тит Лукреций Кур из Помпеи, авторитетный физик и математик, носитель идеи атомистического материализма, Диоген из Александрии, изобретатель первой римской бумаги и создатель многочисленных многотомных трудов по химии, а также многие другие ярчайшие деятели культуры и науки.

– Ах, ты снова о Платоне? – это было довольно дружелюбное собрание различных деятелей, если судить о фамильярности многих присутствующих…

– Да… что ты, по итогу, думаешь о рассуждениях Платона касательно чувственного мира? Согласен ли ты с ним по поводу того, что мы находимся в темнице собственного восприятия, с тем, что мы видим не истину, но лишь тень её? – впрочем, именно это и привлекало императора, часто желающего отвлечься от уже порядком поднадоевшего ему образа жизни идеального правителя…

– Это суждение верно лишь отчасти. Действительно, мы не можем быть уверены в том, что видим истинное обличие вещей, так как полагаемся на несовершенные органы зрения. Однако это не значит, что мы не можем познать материальный мир при помощи органов чувств. Лев, которого мы можем увидеть во время различных представлений, действительно представляет собою грозное и опасное животное, способное истерзать даже самого сильного человека без особых усилий. Разве обманывают нас в этом случае глаза? – да, он всё ещё соблюдал вполне «здоровый» образ жизни, лишь изредка нарушая привычный режим сна, упражнений и работы, как сейчас, например, но он давно уже не стремился сохранить свой прекрасное атлетическое телосложение, предпочитая, в силу особенностей профессии, работу умом и пером, нежели телом и деревянного мечом.

– Пожалуй, ты прав. Твоё зрение не обманывает тебя, когда ты видишь грозного льва и представляешь себе его опасным зверем. Однако не думаешь ли ты, что это больше заслуга твоего разума, предполагающего угрозу, нежели зрения, дающего лишь сухую графическую информацию? – впрочем, пытаться победить его в честном спарринге его всё ещё не стоит. Он, как и прежде, является первоклассным атлетом и борцом, отлично владеющим стрельбой из лука и фехтованием на мечах, не говоря уже о его мастерском обращении с конём…

– Тоже верно. Наши знания и опыт являются ключевым фактором при познании материального мира, но и о важности органов чувств не стоит забывать. Разве возможно получить знание о том, что клыки зверей представляют опасность, если ты их никогда не видел в силу, допустим, слепоты, да и не слышал о них в силу глухоты? – впрочем, он не меньший соперник и в пере. Его руке, как уже упоминалось ранее, принадлежит множество трудов по экономике, управлению государством, а также просто безумное количество переводов на латынь трудов античных классиков, в первую очередь, с греческого.

– Нет, пожалуй… – впрочем, вернёмся к дискуссии.

– Вот именно! Утрируя, именно органы чувств играют основополагающую роль в нашем познании мира, как сердцем, так и разумом. Мир гораздо более сложное понятие, нежели совокупность идеального и неидеального… – собственно, да, это поверхностное обсуждение Платона и изложенных им идей после нескольких бокалов увеселительного напитка.

– Снова? Вам не надоело постоянно обсуждать «его»? – тем временем, пока унылый спор между императором и Фемистоклом шёл к своему логическому завершению, на пир незаметно проникла новая, неожиданно для императора и ожидаемо для его друзей, маленькая гостья.

– Что-то случилось, деточка? – а была ею, разумеется, первая дочерь Валентиниана Третьего, Виктория.

– Отец, ты же знаешь, что мне трудно уснуть при мысли, что ты здесь лясы точишь в окружении этих старых дуралеев… – окружённая любовью и воспитываемая лучшими учителями с младенчества, уже к своим пяти годам она отличалась отличной внешностью, а также здоровьем.

– Смех в зале, понимаешь, Виктория, это называется отдыхом… к слову, прямо сейчас ты тоже им должна заниматься, но почему-то я вижу тебя тут, среди старых пьянчуг, а не в кроватке… – впрочем, многие в ней также находили задатки мощного ума.

– Но в кроватке скучно… – тем не менее, ей не была чужды и детская прыть с игривостью.

– Я знаю, но завтра у тебя очередной насыщенный день, так что тебе НУЖНО отдохнуть… – в отличие от её отца, которому стукнул вот уже 4 десяток, если судить по возрасту личности (если мы принимаем как данное тот факт, что эта та же самая личность, а не совершенно новая на фундаменте старой, конечно же).

– Отец… – и методы у неё были соответствующие, разумеется.

– Ладно, можешь остаться здесь ещё на полчаса и поиграть с дядей Периклом. Ты лучше мне скажи, что делает твоя мать, – к сожалению или к счастью, мольбы Виктории работали на Валентиниане безотказно, что постоянно удивляло его друзей, знавших о его довольно холодной натуре и значительной суровости.

– Она читает книги… я хотела с ней сначала поиграть, но она такой же предатель! Отказалась играть со мной, сославшись на усталость! – есть у людей и, в особенности, у детей, такая дурацкая страсть – судить о других по себе, стоит признать.

– Виктория, в животике твоей мамы прямо сейчас находится твой будущий братик или сестра, пожалела бы её! Ей же очень трудно играть с тобой с таким то животом! – тем временем, милая беседа, которую окружал шёпот и смешки людей вокруг, продолжалась.

– Ладно… – пока девочка не уступила под напором отца.

– Вот это моя девочка! – а тот не отпустил её из плена своих рук, дав возможность убежать к уже своим «друзьям» из среды «друзей» отца…

p.s. Зае**лся редачить текст по новой в редакторе, так что извините, но мне банально лень уже в сотый раз выставлять нужные настройки отдельно для выкладывания главы в фикбуке из-за неадекватного редактора, который сбрасывает настройки текста что при вставке его, что при загрузке из докса. Да, вы уж извините, но все остальные читатели, кроме вас (из-за того, что у них редактор работает нормально), будут видеть курсив в тексте, а вы - нет.

========== Глава 56. Это мятеж? ==========

– Так на чём мы там остановились, друг? – отпустив девочку, Валентиниан вновь обратился к Фемистоклу, однако тот был уже занят яростной «беседой» с кем-то другим.

Взглянув на часы, он лишь цокнул с кислой миной, после чего, предварительно прихватив свой меч, с коим он был буквально неразлучен, он вышел на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Уйдя в раздумья, он не заметил медленного приближения человека, прятавшегося всё это время, до этого момента, за кроваво-красным полотном.

Тем не менее, убийца просчитался при выборе своей экипировкой. В самый неподходящий момент его выдала обувь, подошва которой предательски треснула от аномального холода, ставшего не редкостью в этот сезон.

Император, услышавший это, моментально обернулся, встав в стойку со своей рапирой. За спиной он увидел мужчину без формы в дешёвых лохмотьях. Впрочем, способ, которым убийца держал своё орудие убийства, а также то, как он позиционировал себя в бою, выдавало в нём солдата. На лицо исполнитель очередного заговора…

– Кто ты такой!? – тем не менее, император не стал рисковать лишний раз жизнью и недооценивать своего противника. Намеренно произнося свой вопрос на повышенных тонах, он хотел затянуть время до прихода союзников, одновременно оповестив их об опасной ситуации (хотя навряд ли эти пьяницы слышали что-либо посреди этой шумной пирушки).