Последний император

========== Глава 1. Последний император ==========

Моё имя – Флавий Плацид Валентиниан, в истории я более известен как Валентиниан III.

Вернее, это моё «новое» имя. В прошлом меня звали Артемий. Иронично, что посвящённый Артемиде, древнегреческой богине, правит Римом, но, очевидно, лучше Я, чем слабохарактерный и глупый Валентиниан из учебников.

Мне семь лет, а я уже император Рима. Великая ответственность за сохранение цивилизации от мрака смутных времён лежит на мне.

Нет, безусловно, можно было бы, конечно, и забить на всё, как это сделал «оригинал», но, увы, я не особо жажду закончить с ножом в боку, чего добивался оный. Поэтому я начал активно заниматься спортом, обучаться искусствам и фехтованию, а также грызть гранит науки, несмотря на то, что я уже обладаю лучшим в этом мире на данный момент образованием.

Всестороннее развитие не только гарантирует тебе уважение со стороны образованных элит, но и даёт тебе право и возможность сотворять мир таким, каковым ты его видишь. Это – сила знания. Не говоря уже о том, что спасение Империи, когда ты знаешь её лишь по немногочисленным обломкам – затея странная и, скорее всего, провальная. Хоть и крайне забавная.

Впрочем, вернёмся к нашим баранам. На дворе 425 год нашей эры. Таким образом, если я ничего не изменю, то падение Рима случиться уже через 51 год. Моя мать, Галла Плацидия, является моим регентом, правя от моего имени. Впрочем, сие недоразумение недолго будет мешать мне и моим планам.

Во время одного из визитов Аэция в Рим, я вызвал его на личную беседу, где предложил ему одиозный план – свергнуть мою мать, за что сам Аэций бы стал главнокомандующим римской армии и моим номинальным регентом, а я – полноправным императором. Мне – гражданскую власть, ему – военную. Зная о военном таланте Аэция, я со всей своей решительностью пытался склонить его на мою сторону, чтобы использовать для укрепления своей власти. И нет, я не тиран и не диктатор.

Просто я не могу в одиночку защитить Рим от всех угроз. Именно поэтому помощь Аэция в этом неблагодарном деле мне жизненно необходима. Конечно, он будет не единственным моим щитом, но и начинать с чего-то же надо.

К счастью, Флавий согласился на моё предложение, восхищённый моим взрослым умом и убеждённый здравыми аргументами. Через месяц моя мать была обнаружена мёртвой в своих покоях. Причину смерти, к моему удивлению, определили очень быстро - яд. Конечно же, меня никто в этом не заподозрил, что очень важно, ведь монарху не пристало травить свою мать - это плохо сказывается на его репутации.

К счастью, какого-либо чувства родства или сострадания к этой женщине у меня не было. И никогда не будет. Впрочем, не только она пострадала от моего коварного плана. Как уже упоминалось, никто не заподозрил меня. Все подозрения легли на Аэция, что не удивительно, ведь он чуть ли не открыто враждовал с моей “матерью”.

Так что от руки чужой пали мои и Аэция противники, восставшие после того, как я “вынужденно”, в рамках моего хитрого спектакля, назначил Аэция главнокомандующим войска. Большое спасибо этим недоумкам за то, что к их нелепейшему делу присоединилась практически вся оппозиция, благодаря чему я устранил практически любое возможное сопротивление моим реформам. По крайней мере, на некоторое время я его довольно сильно ослабил.

Кстати, большинство из них пало на полях Равенны, в результате полного разгрома повстанцев силами Аэция. Грамотно воспользовавшись тактическим преимуществом, Аэций окружил превосходящего в численности врага. Окружённые, повстанцы пали от рук воинов великого полководца.

Немногочисленные выжившие попытались сбежать, но конница Аэция, лично им возглавленная, уничтожила последних предателей, не дав им и шанса на побег.

Благодаря этой победе никто уже более не сомневался в том, что Аэций, этот великий полководец, достоин своего нового титула.

Так что он сам отправился и далее бить германцев, непрерывно вторгающихся в Галлию, а я же занялся управлением дел, совмещая работу, получение образования и спортивные упражнения.

Благо, моя выносливость мне это, хоть и скрепя сердцем, всё же позволяла. Первым же делом я занялся культурными и религиозными вопросами.

Следуя этому плану, я издал указ, коим постановил, что отныне на территории Империи царит религиозный мир. Таким образом, всякому гражданину разрешалось верить в тех богов, каких он сочтёт для себя наиболее привлекательными. Благодаря этому любые распри между различными конфессиями были остановлены раз и навсегда.

Следующим моим шагом было незначительное изменение устройства недели и праздничного календаря. Так, многие праздники были отменены.

Впрочем, также были добавлены и многие другие, призванные воспитать в римлянах дух упорного труда и верности монарху. Воскресенье, он же день Солнца, стал обязательным на территории всей Империи выходным, вместо субботы. В этот день запрещалось работать даже рабам.

Также, теперь он назывался день Валентиниана, чтобы все знали своего благодетеля.

Затем, немного укрепившись на троне, я пригласил Бонифация в Рим, чтобы сделать его законным губернатором Африки, взамен на ряд уступок.

К сожалению, первое и многие последующие мои предложение он отклонил, но так как я продолжал настаивать и уверять его в своих лучших намерениях, а влияние моё в Риме росло вместе с количеством моих сторонников, он всё же, невзирая на страх оказаться в ловушке, прибыл в Рим.

Бонифаций, не менее талантливый полководец и управитель, по просьбе императора, в обмен на признание его губернатором всей Африки и экстраординарные полномочия, отправился в Бетику с двадцатитысячной армией, чтобы уничтожить всех варваров, забравшихся в Испанию.

Разумеется, он был в этом деле не одинок. Аэций, усмирив на время германцев, должен был помочь Бонифацию.

Таким образом, они бы ударили сразу с двух сторон, окончательно уничтожив варварские племена, итак ослабленные недавней войной с вестготами Валия…

========== Глава 2. Renovatio imperii Romanorum ==========

Таким образом, приблизительно через шесть месяцев начнётся Иберийская кампания. К этому моменту Аэций должен будет утвердить римское владычество над Галлией, восстановить границу по Рейну, а также организовать надёжную защиту тыла. Всего за полгода. Может показаться, что это практически невозможная задача, обрекающая Аэция на провал. Впрочем, так и есть. Этот план – чистой воды безумие.

Это понимал и Бонифаций, бремя которого было ничуть не легче – он должен был усмирить племена, постоянно устраивающие набеги на римские владения в Африке. Кроме того, он должен был организовать и подготовить 20-тысячное войско к переходу через Гибралтарский пролив. Соответственно, он также должен был подготовить транспортную флотилию, а также охрану для этих судов. Чуть легче, чем у Аэция, но дел всё ещё было невпроворот. Впрочем, Валентиниан лишь успокаивал их, что всё будет хорошо, и им стоит просто довериться ему.

Император Валентиниан, пользуясь авторитетом Бонифация и Аэция, коих он сам и назначил на принадлежащие им посты, решил немного исправить существующий порядок вещей. Он понимал, почему германцы так плохо интегрировались в римское общество, в отличие от тех же галлов или италиков в эпоху Цезаря и Октавиана. Им это было попросту незачем, ведь наличие римского гражданства не давало никаких особых преимуществ.

Наоборот, в эпоху заката Империи наличие оного было скорее тягостным бременем для его обладателей, а не источником новых возможностей. Римляне массово бежали к германцам и другим варварам как раз потому, что с ними, и это было трагедией для римского государства, было легче, чем под гнётом власти императора. Разумеется, если не исправить это печальное положение дел, то империя развалится вне зависимости от того, какие усилия будут приняты для её спасения.

Именно поэтому, сразу же, как только это стало возможным, Валентиниан начал исправлять многочисленные недостатки римского государства. Первым же делом были ликвидированы откупщики различных податей. Кроме того, все граждане империи были уравнены в своих налоговых обязательствах.