Страница 21 из 25
Севшая батарея телефона остановила движение времени, его более не существовало. Это было несколько часов или суток, нет – это была вечность. Жизнь иссякла вместе с затуханием послесвечения фосфорных стрелок наручных часов, впитавших солнечный свет, который кротко старался поддерживать угасающий свет в человеческой душе. Сознание молодого человека в полном одиночестве пребывая в состоянии ожидания смерти, которое хуже самой смерти, подавило совокупность врождённых тенденций и стремлений, все свои инстинкты, и мужчина не выдержал испытания своим «адом». Последнее, что пришло ему на ум, это сцена из фильма, в которой побитого и раздетого до гола «мафиози» закапывали живьём в могилу его же соратники. Своего рода эмпатия. Ещё тогда молодой парень ощутил сопереживание эмоциональному состоянию погибающего гангстера, и в его подсознании уже надолго укоренился страх именно перед таким способом лишения жизни. О чём же должен думать человек, находясь на грани?! Судьба уготовила молодому человеку возможность сполна осознать это, прикоснувшись к истине с другой её стороны, в действительности.
Мужчина со слезами на глазах, бессвязно бормоча себе под нос, намотал ремень полуавтоматического карабина на руку, упёр приклад в пол, приставил дуло ко лбу, и нажал на курок. Курок не сдвинулся с места, карабин стоял на предохранителе, боец самообороны так ни разу и не выстрелил из него. Отчаявшийся парень, не имея навыка пользования огнестрельным оружием, разбираясь с механизмом, впал в истерику, когда выпустил в потолок очередь выстрелов, обрушив ещё несколько обломков бетона себе на голову. Ошарашенный вспышками «огнестрела» у своего лица, он в последний раз в жизни судорожно посмотрел в сторону своего мировоpзрения, уже окончательно разрушенного мироздания того человека, кем он когда-то являлся. Это был полный крах человеческой личности. Сжимая из последних сил оружие в руках, мужчина нажал на спусковой крючок…
Последовал удар бойка, но выстрела не произошло. Парень потерял сознание и, падая, ударился головой о ступеньку. В бессознательном состоянии ему чётко виделся выстрел, вспышка, полёт пули, размозженное лицо в крови и смерть. В памяти запечатлелась вспышка у самого лица.
Глава 4
Автоматную очередь услышали бойцы добровольческого батальона, находящиеся рядом. Выбросив тело старухи из автомобиля, они были заняты поверхностным ремонтом машины, которая не хотела запускать мотор, бойцы удивлённо переглянулись. Опытным взглядом они определили место, откуда прозвучали выстрелы.
– Слышишь, «Махровый», там кто проводил зачистку? – обратился «камуфлированный» боец, к другому.
– Да вроде наши.
– Давай бегом всех туда, и близко не подходить.
Пятеро хорошо вооружённых бойца заняли удобное положение у развалин. Командир говорил в голос.
– Лис, мудак, это ты “петарды” туды бросав?
– Да, вроде, усе чисто було вчора. Или позавчора?
– Ты шо, с пьяных глаз уже зовсим ничого не помьятаешь? А если б ти шакалы по нам, у спину? Ты бы шо, тоже вроде бы?! Всегда, с…а, проверять! Это, с…а, чья-то жизнь! – ругался крупный бородатый мужчина. – Теперь лезь и выясняй, шо там за падлы.
Боец на полусогнутых ногах прокрался поближе к развалинам.
– Эй, там, е хто живый!?
– Да, конечно, живой, раз очередью полит! – орал «Махровый» за спиной Лиса. —
– Сепары, давай вылазь, а то ша палыты пачну! – уже кричал Лис. – Давай худко!
– Ползи ближе, послухай, шо воны там кажуть! – скомандовал командир.
Боец подполз ещё ближе и несколько раз прокричал угрозы и требования. Молодой человек, где-то очень далеко, слышал чьи-то призывы, но в его душе уже произошёл отказ от веры в существование реальности.
– Там, кажись, хтось стоне, – проговорил громким голосом себе за спину Лис.
– Так шо, хтось живый? – переспросил командир. – А ну ка, Рон, поклычь, «салобонив», не хай прыгонять свого бронника, дерганём бетону.
Какой-то уж сильно загорелый боец, бегом отправился выполнять приказание. Через несколько минут с грохотом подкатил БМП с солдатами вооружённых сил. Офицер обратился к командиру добровольцев:
– Здравие желаю! Необходима помощь?
– Щось мэни не довподобы твое, здравие желаю! Я тоби скоро навчу, як трэба! Давай своим бронником, о ту плиту выдтягны. Скажи своим "зеленым пернатым", хай трассамы прычеплять.
Офицер с трудом “проглотил” недостаток субординации, но выполнил, толи просьбу, толи требование, а скорее всего, приказ, как будто ощущая за собой какую-то провинность. Оттащив куски бетона, солдаты спрятались за БМП, и только загорелый Рон, с расширенными зрачками, и Лис, подкрались к образовавшемуся проходу. Прокричав ещё несколько раз требования и угрозы, они по очереди стали заглядывать внутрь, пытаясь рассмотреть в пепельного цвета бездне хоть что-нибудь.
– Ну шо там? – крикнул крупный мужчина, командир добровольцев.
– Кажись, два жмура, – ответил Лис.
– Один, still alive! – крикнул, Рон.
– Шо? – переспросил командир, обратившись к Махровому.
– Один, значит живой.
– Давай их всих сюды, – скомандовал он.
На поверхность реальности извлекли два серого цвета тела и автомат Калашникова. Бойцы добровольческого подразделения сразу обыскали карманы, изымая личные вещи, часы, телефоны, кошельки, попутно избивая живого. В куртке мёртвого бойцы обнаружили ещё и документы и передали их командиру.
– Так, имья одного сепара вже видомо. Ща дизнаемось друге, – читая документ, сказал командир. – А чому одын ствол? Лис, пошукай другый.
Загорелый боец избавился от пыли на изъятом оружии, и внимательно его рассмотрел, заметив положение отработанного бойка. Перезарядив ствол, он поднял с пола целый выброшенный патрон. Осечка, подумал он.
– Оружиеиз норм, – громко сказал Рон, смотря на человека, лежавшего на земле уже с разбитым лицом и, возможно, с уже поломанными несколькими рёбрами.
– Давай цых сепаров тащить на базу, – скомандовал командир.
– Та один же дохлый! – заартачился Лис.
– Тоди превьяжить ёго до бронника, хай «архаровцы» возять його для устрашения, – своеобразно пошутил крупный бородатый мужчина. – И хай говорять, шо взяли пленного языка да так зним чемно поводылыся, шо вин вид стеснения та осознания своеи провыны смутно помер вид душевнои раны.
Бойцы добровольцы действительно забросили тело на переднюю часть БМП, весело пошучивая над солдатами, но офицер всеми “правдами и неправдами”, всё-таки приказал солдатам снять тело, и уложить в отремонтированный простреленный мини бус, который и доставил под охраной мёртвого и живого на базируемое место добровольческого батальона.
Большинство добровольцев этого батальона были более похожи на ”джентльменов удачи”, чем на обыкновенных людей, взявших в руки оружие, да и “иностранных гусей” среди них было предостаточно. Допрос пленного с пристрастием был не чем иным, как просто избиением выжившего, бойцами в неадекватном состоянии, которые тренировали ударную технику на живом манекене. Молодой человек время от времени терявший сознание, перед глазами видел лишь повторяющийся свет вспышки, его не принимало время и пространство обратно. Командир батальона доложил о двух мёртвых сепаратистах неизвестно какому командованию и совсем потерял интерес к пленному.
Глава 5
Устрашающий закон о люстрации, который ещё не вступил в силу, но уже серьёзно угрожал многим бывшим и действующим чиновникам, заставил выше упомянутых прибегнуть к хитрости ума. Так сказать, за ранее “кровью искупить”, побывав под любым предлогом в зоне боевых действий или хотя бы где-то поблизости, приписав себе участие в таковых. Дошедшая через "третьи руки" до командования вооружёнными силами «кривая» информация о военнопленных дала такую возможность двум вышеупомянутым хитрым чиновникам в составе комиссии по проверки тылового обеспечения и коммуникаций зоны боевых действий. Прибыв на место и уточнив, что пленные совсем не пленные, а мёртвые, в чём был практически уверен командир батальона, бывший крупный чиновник и его помощник, обнаружили, что всё-таки, один ещё жив. Совсем растерявшись, они ели уговорили полупьяного командира, который предложил исправить несоответствие прямо на месте, достав и зарядив пистолет. Забрав полумёртвого пленного и забыв документы мёртвого, состав комиссии быстро ретировался, попав к тому же по дороге ещё и под непонятно чей минометный обстрел.