Горная атака

– Понял, командир!

– Вот и хорошо! А полный о’кей у нас будет тогда, когда в наших руках окажется достаточно для ведения боя оружия, а главное – средства связи, с помощью которых мы сможем выйти на своих! Наверняка за лагерем активно наблюдает разведка. А наши не оставят в беде. Помогут. Нужно для них только время выиграть. Все! Кажется, начинаются серьезные дела. Готов?

– Так точно!

– Нападение на пуштунов по моей команде.

– Есть!

Охрана ворвалась во двор, стреляя в воздух. Моджахеды резервной группы караула рассчитывали на то, что выстрелы усмирят толпу, но случилось для душманов неожиданное. Пленные, прекратив драку между собой, бросились на караульных. Сбили афганцев с ног, разоружили, кому свернули шеи, кого убили заточками. Не прошло и минуты, как разъяренная толпа превратилась в управляемую команду.

Пуштуны передернули затворы.

Старший лейтенант отдал команду сержанту:

– Твой ближний, мой дальний. Вперед!

Баженов толкнул Лебедева к охранникам, выкрикнув:

– Что происходит?

Один из пуштунов выругался:

– Шайтаны, бунт подняли! Смерть собакам.

Сблизившиеся с охранниками старший лейтенант и сержант напали на пуштунов. Сергей, ногой выбив автомат из рук своего противника, нанес ему удар в солнечное сплетение. Затем, выхватив нож из ножен шаровар душмана, всадил лезвие в спину согнувшегося пополам пуштуна. Перехватил готовый к бою автомат. Бросил взгляд на сержанта. Тот прыгнул. Но не на противника, а чуть в сторону, одновременно выставив в сторону заточку, зажатую в кулаке. Самодельное оружие вонзилось в горло второму пуштуну. Он, выронив автомат и обхватив шею руками, повалился набок.

Шум сзади услышал часовой у калитки. Он резко обернулся. Баженов дал очередь, и душман повис на колючке. Сержант подобрал автомат. С дальней вышки раздалась пулеметная очередь. Кто-то из пленных вскрикнул. Баженов приказал Лебедеву:

– Огонь по вышкам!

Старший лейтенант и сержант очередями сбили двух часовых. Пулеметчиков с ближних вышек сняли уже солдаты, отобравшие оружие у охранников во дворе лагеря.

Баженов крикнул Лебедеву:

– Сержант! Вперед на прорыв к складам! Там двое часовых. Не дай им голову поднять из укрытия. Я прикрываю. Пошел!

Лебедев юркнул в калитку.

У ног Баженова вздыбили каменистую почву фонтанчики от попадания пуль. Это действовали стрелки из группы Абдужабара. И очередь едва не срезала замполита. Прогремели еще выстрелы. Сергей упал, прикрывшись трупом ближнего пуштуна. Видимо, его посчитали мертвым, так как Абдужабар развернул цепь моджахедов на прорывающихся к складам пленных. И тут вновь в бой вступил Баженов. Он выставил из-за трупа автомат и тремя короткими очередями поразил шестерых душманов из группы Абдужабара. Получив пулю в голову, в камни уткнулся и сам комендант лагеря. Оставшиеся в живых абдужабаровцы отползли за штабель бетонных столбов.

Часовые у складов, увидев, что на них прет вооруженная толпа пленных, дали по очереди и бросились к бетонным окопам. Оттуда они могли расстрелять взбунтовавшихся невольников. Лебедев не дал им сделать это, срезав обоих двумя прицельными очередями. Сбить замок с ворот склада не составило труда. И пленные уже почти вошли в бункер, как вдруг со второго этажа здания размещения лагеря ударил пулемет. Либо стрелял сам Фархади, либо его помощник. Четверо солдат, пробитые пулями, остались лежать у входа.

Старший лейтенант открыл огонь по зданию. Пулеметчик тут же перевел стрельбу на него. В труп пуштуна впились штук десять пуль. Баженов замер. В это время по второму этажу здания открыли огонь уже как минимум пять автоматов. Пулеметчик молчал. Раздался голос сержанта:

– Старлей, рви к нам, коли живой, прикроем!

Сергей подумал: вот он, момент истины. От ограждения барака до складов метров пятьдесят, не больше. Всего 50 метров. Расстояние, которое он мог бы пробежать секунд за 7. Всего за семь секунд. От них сейчас зависела жизнь или смерть офицера. Но надо бежать, пока молчит пулемет и не очухались духи за штабелем столбов.

Баженов поднялся и понесся к складам. Он влетел в бункер, сбив с ног двух солдат, тащивших ко входу какой-то ящик, они и упали вместе. Бойцы рассмеялись. Крупный боец из группы Лебедева заметил:

– Шустро вы, однако, бегаете, товарищ старший лейтенант. У нас в десанте таких спринтеров не было.

Сергей поднялся:

– Побежишь тут, но ладно, отставить разговоры. Я, как старший по званию, принимаю командование сводным взводом бывших пленных на себя. Фамилия моя Баженов, звание старший лейтенант. Внимание всем! Те, кто вооружен, под командованием сержанта Лебедева держать оборону на линии ворот склада, остальным вскрыть ящики, извлечь автоматы, магазины, патроны, гранаты. Вооружившись, построиться в конце склада. Там я поставлю задачу второму отделению прикрытия. Вопросы ко мне?

– Нет вопросов! – хором ответили солдаты и кинулись вскрывать оружейные ящики.

Баженов подошел к левой стене, где находился Лебедев, спросил:

– Сколько наших полегло?

– Семь человек! Здесь пятнадцать. Было в бараке двадцать два. Такая вот арифметика, командир!

– Жаль ребят, конечно, но ничего не поделаешь. Без потерь пробиться сюда было невозможно. Представляешь, что стало бы с твоей группой, попытайся вы уйти из лагеря на «Хаммере» американцев?

Сержант кивнул:

– Представляю. Нас один только пулемет из штаба духов в клочья порвал бы!

– Верно! Но теперь главное сделано, страшное позади. Среди солдат есть связисты?

– Есть. Там узбек один, Юлдашем кличут.

– Найду! Ты, Игорек, давай тут передним краем руководи, я займусь тылом. Надо найти действующую мощную радиостанцию. Хотя, уверен, о нашем мятеже уже известно советской разведке в Пакистане, и даю голову на отсечение, где-нибудь в высоком штабе экстренно разрабатывается операция по нашей эвакуации отсюда.

Лебедев вздохнул:

– Мне бы вашу уверенность!

– Ты чего раскис, сержант?

– Да так, ничего. Пройдет! Просто среди тех семерых, что духи успели завалить, кореш мой по полку, по батальону, по роте, Степка Щеглов. Его пулеметчик с вышки первой же очередью…

Старший лейтенант положил руку на плечо Лебедеву:

– Это война, сержант! На месте Степана мог оказаться и ты, и я, и любой, кто сейчас разбирает оружие. Никто не прятался от пуль. Одним повезло, другим нет! Возьми себя в руки, Игорь. Уйдем отсюда, всех вспомним и помянем, а сейчас мы на это не имеем права!

– Я уже в порядке, командир!

– Тогда держи сектор перед складами! Если что, вызывай голосом! И помни. Мы на этой войне сделали то, что до нас никому не удавалось сделать. Никому.

Уходя внутрь склада, Баженов посмотрел на часы. И изумился. Они показывали 17 часов 30 минут. Прошло всего полчаса от момента встречи с Лебедевым за колючкой ограждения барака до захвата складов. Всего полчаса. А кажется, прорыв как минимум два часа занял. Но что отсчитывают наручные часы Баженова? Время до спасения или… Но об этом даже думать нельзя. Расслабляться нельзя. Духи еще покажут себя! Но теперь и пятнадцать бывших пленных представляют собой грозную силу! Так что повоюем. А помощь придет! Обязательно придет. Она просто не может не прийти! Старший лейтенант не мог допустить и мысли, что помощь, о которой он думал, находилась от лагеря в каком-то километре. И спецназ уже начал операцию, одной из главных целей которой являлось освобождение пленных.

Барак № 2 содержания спецкоманды «Призраки»,

старшего лейтенанта Баженова

и американских инструкторов. 17.10.

Слейтер лежал в своей комнате, курил, сбрасывая пепел на пол. На столике стояла початая бутылка виски. Сержант пил с обеда. Обычно он употреблял спиртное ближе к отбою, но сегодня Слейтер находился в плохом настроении. Сержант никак не мог отогнать мысли от Гульнары. После ночи, проведенной с русской разведчицей, после близости с этой необыкновенной девушкой, чьи ласки были так похожи на ласки его бывшей супруги, которую Слейтер, как ни старался, не мог забыть, бравый сержант лишился покоя. Его тянуло в дом старого сутенера Фаруха, в небольшую комнату на втором этаже, к женщине, которую он хотел видеть. Видеть каждый день. Какая-то теплая печаль зародилась в его, казалось, уже холодном сердце. И сержант наслаждался этой печалью, одновременно проклиная себя за слабость. Вот и заглушал свои противоречивые чувства Слейтер глотками из пузатой бутылки да сигаретами, которые курил не переставая.