Страница 84 из 98
Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что должен последовать за ней. Тогда я бросился вперед и побежал за ней на четвереньках.
Арт3мида провела меня через массивные черные ворота Ангбанда, затем по крутой каменной лестнице, которая вела вниз, в глубину пещеры. Внизу мы оказались у входа в лабиринт темных коридоров и проходов, каждый из которых вел дальше под землю.
Я уже собирался идти прямо вперед, к самому широкому и хорошо освещенному проходу. Но тут на моем пути появилась Арт3мида и вернулась в человеческий облик.
«Если мы продолжим путь, нам придется прокладывать дорогу вниз через Лабиринтовую пирамиду», — сказала она. «Это огромный подземный лабиринт, состоящий из ста процедурно генерируемых уровней все большего размера и смертельной опасности. Это воссоздание старой игры в стиле «рогалик», основанной на Ангбанде». Она указала направо. «К счастью, я знаю короткий путь, который ведет прямо вниз, в Неземной зал, где находится трон Моргота. Следуй за мной, Брейсгирдл».
Я последовал за ней по соседнему коридору на небольшое расстояние. Затем она остановилась и осторожно прижала ладонь к ничем не примечательному участку стены коридора. Со скрежетом камня эта часть стены отодвинулась, открыв доступ к тайному проходу. Арт3мида шагнула в него, затем жестом пригласила меня следовать за ней. Как только я оказался рядом с ней, она снова прижала руку к стене, и камень задвинулся. Через несколько минут мы вышли из другой потайной двери, расположенной в нескольких метрах от тронного зала Моргота.
Арт3мида откинула капюшон своего плаща. «Хорошо, Зи», — сказала она. «План такой. Обычная магия на Моргота не действует, но я надеюсь, что заклинание песни Средиземья вырубит его, как вырубило Кархарота. У меня есть заклинание девяносто девятого уровня, против которого он не сможет устоять. Будем надеяться, что мое произношение на квэнья окажется на высоте».»
Она пошла вперед, смело шагая через открытые двери тронного зала Моргота, словно в гости к королевской особе, а я, оставаясь в облике волка, шла за ней по пятам.
Нижний зал представлял собой большую пещерную камеру с полом из полированной бронзы. Вдоль стен стояли пыточные клетки и железные девы, а также статуи извивающихся черных змей. В другом конце зала возвышался массивный железный трон, на котором восседал мрачный великан. Моргот оказался еще более ужасающим, чем я себе представлял. Это была возвышающаяся демоническая фигура в черных пластинчатых доспехах, выглядевшая так, словно она была изображена на обложке какого-нибудь хардкорного альбома в стиле хэви-метал. Его единственным модным аксессуаром было семифутовое оружие ближнего боя, лежащее у него на коленях, которое, как услужливо сообщил мне мой интерфейс, называлось Гронд, Молот подземного мира, и было способно убить любого аватара одним ударом.
Как только мы увидели Моргота, Арт3мида начала петь. Ее голос эхом отразился от черных стен палаты, и когда она закончила свою песню, все орки, балроги и другие страшные существа, стоявшие на страже во дворе Моргота, погрузились в сон. Через несколько ужасающих секунд сам Моргот опрокинулся вперед со своего трона, потеряв сознание, и рухнул лицом вниз на бронзовый пол с громовым лязгом, который прозвучал как железная лавина. Его корона скатилась с головы и упала на пол прямо передо мной, а в полосу черного железа были заключены три сияющих Сильмарилла.
Когда я взглянул на лицо Моргота, то увидел лишь клубящуюся массу бесформенной тьмы. Это было ужасающе, и я отвел глаза. Тогда я заметил, что обе его руки покрыты шрамами, как будто они были сильно обожжены, а часть массивной правой ноги отсутствует, как будто ее отрубили в бою.
Арт3мида жестом указала мне вперед, к короне, и снова начала петь ту же песню-заклинание. Она должна была повторять его непрерывно, чтобы все спали.
Я снял волчью шкуру и вернулся в человеческий облик. Затем я достал Ангрист и с его помощью вырвал один из светящихся Сильмариллов из его оправы в железной короне Моргота. Но когда я взял светящуюся драгоценность в руку, ничего не произошло. Ни вспышки света, ни воспоминания. Ни превращения в Шестой Осколок. Это был всего лишь Сильмарилл.
Сильмарилл излучал много света, как сияющий маяк, поэтому я положил его в инвентарь. Затем я снова взглянул на корону. У меня возникло искушение вытащить из нее вторую драгоценность. И третью тоже, просто ради забавы. Они были прямо передо мной! Но с большим усилием я прислушался к предупреждению Арти, надеясь, что она была права. Если это действительно та драгоценность, которая нам нужна, то, возможно, она превратится в осколок, как только мы вырвемся из пределов Ангбанда.
Как только она увидела, что я получил наш приз, Арт3мида перестала петь. Тогда мы оба снова надели свои магические маскировки и отправились на поверхность, следуя тем же тайным путем, по которому пришли.
Когда мы достигли вершины лестницы и увидели большие железные ворота, то обнаружили, что путь нам снова закрыт. Гигантский волк Кархарот пробудился от своей дремоты. В тот же миг в моей правой руке внезапно появился Сильмарилл. Я попытался убрать его обратно в инвентарь, но обнаружил, что не могу. Драгоценность прилипла к ладони моей правой руки. Я не мог ее отпустить. «Если ты попытаешься пройти мимо Кархарота, он откусит твою руку и проглотит ее вместе с Сильмарилом», — сказала Арт3мида. «Так же, как он поступил с Береном. И если это случится, Сильмарилл сожжет Кархарота изнутри, сведет его с ума от боли, и он отправится рыскать по деревне. Нам придется преследовать его, и это будет стоить нам еще больше времени. Время, которого у нас больше нет».
«Хорошо», — сказал я. «Тогда почему бы тебе просто не усыпить его снова?»
«Я не могу», — ответила она. «Лутиэн смогла заколдовать его только один раз, когда они шли сюда».
«Тогда как мы собираемся пройти через эту тварь?»
«С небольшой помощью друга», — ответила Арт3мида. «Есть только одно существо, которое может избавить Кархарота от страданий».
Она достала из своего инвентаря маленькую стеклянную фигурку. Она была похожа на большую собаку с лохматой белой шерстью. Я понял, что это, должно быть, еще одна фигурка чудесной силы, такая же, как те, что были у Шедоуфакса и Феларофа. Но я никогда раньше не видел фигурку в виде собаки.
Арт3мида поставила фигурку на землю перед нами. Затем она положила два пальца в рот и издала длинный, пронзительный свист, после чего крикнула: «Хуан!».
Фигурка начала расти и превращаться в огромного ирландского волкодава с длинной белой шерстью. Он был размером с небольшую лошадь. Волкодав склонил голову перед Арт3мидой, затем понюхал воздух и обернулся. Заметив Кархарота, он тут же оскалил свои острые как бритва зубы.
Арт3мида наклонилась и прошептала Хуану что-то на синдарине, а тот бросился вперед и кинулся на Кархарота, сомкнув свои могучие челюсти на шее волка. Удар отбросил Кархарота в сторону, освободив нам путь к выходу.
Мы с Арт3мидой побежали вперед, пока волкодав отвлекал волка настолько, что мы смогли выбраться через открытые ворота.
Как только я переступил порог и вышел из темной крепости Ангбанда, Сильмарилл в моей правой руке превратился в Шестой Осколок — и началось еще одно воспоминание.
Первые секунду или две я ничего не мог разглядеть. Потом кто-то снял с меня повязку, и я обнаружил, что смотрю на водопады Ривенделла, среди которых приютился знакомый особняк. Ог в первый раз показывал Кире дом, который он построил для нее. Место, где они проведут остаток жизни вместе. Кира сделала полный оборот, и я почувствовал, как заколотилось ее сердце, когда она рассматривала прекрасное окружение. Затем она посмотрела в глаза своему мужу и сказала: «Ах, Ог, я никогда не захочу покинуть это место».
Потом все закончилось, и я снова оказался на Арде, стоял рядом с Арт3мидой у врат Ангбанда, сжимая в правой руке Шестой осколок. Я взглянул на него. На его кристаллической поверхности была выгравирована витиеватая каллиграфическая буква L. Я сразу же узнал в ней символ персонажа Леукосии — тот самый, который украшал ее карточку персонажа в Dungeons & Dragons. Эту же букву L я видел в блокноте Киры, на ее иллюстрации Святилища Леукосии. Символ ее персонажа был выгравирован на поверхности каменного алтаря, и он точно совпадал с символом, выгравированным на Шестом осколке.