Страница 74 из 98
«Вы все готовы?» спросил Моррис со сцены. «Хорошо! Всем, кто хочет пройти прослушивание, я отсчитываю десять секунд до выхода на танцпол! Десять! Девять! Восемь! Семь…»
Эйч продолжала танцевать в обратном направлении, выходя на танцпол, жестом приглашая нас следовать за ней. Секунду спустя Моррис Дэй издал грохочущее «Ваук!», и песня заработала на полную мощность.
В этот момент я начал видеть падающие стрелки направления на моем HUD, которые совпадали со стрелками, загорающимися на танцполе прямо под моими ногами, как в гигантской игре Dance Dance Revolution. Сёто тоже увидел их, и мы оба издали ликующий рев.
— DDR! — крикнули мы, и оба начали танцевать синхронно движению стрелок.
Эйч присоединилась к нам, и мы втроем танцевали бок о бок, синхронно ударяя по полу.
Нам удалось продержаться до самого конца песни.
Когда все закончилось, Моррис вызвал нас на сцену и объявил, что мы блестяще прошли прослушивание.
— Скажите: «Я клянусь в верности Времени»! — крикнул Моррис. — Вы все можете это сказать?
Каждый из нас поднял правую руку и поклялся в верности. Затем Эйч наклонилась и прошептала что-то на ухо Моррису. Это было похоже на «ребенок». Что бы это ни было, выражение его лица изменилось, и он ворвался со сцены, приказав остальным членам группы следовать за ним — включая нас троих.
«Сработало!» сказала Эйч. «Они согласились сразиться с нами. Пойдемте!»
Мы вернулись в «Маленький красный корвет» и помчались на юг по Alphabet Street. Моррис Дэй и Time следовали за нами в своем туристическом автобусе, на боку которого был нарисован логотип «Original 7ven».
Как только мы оказались в нескольких милях за чертой города, пейзаж вокруг нас резко изменился, и дорога привела нас в пустыню, которая, казалось, простиралась до горизонта во всех направлениях.
Каждые семь секунд с неба спускались длинные зубцы фиолетовых молний, которые ударяли в песок пустыни, сжигая и расплавляя его в странные столбчатые образования из фиолетового фульгурита, которые усеивали бесплодный ландшафт, словно часовые.
В конце концов, вдали впереди нас появилась небольшая одинокая пирамида, расположенная прямо у шоссе, словно какая-то странная придорожная достопримечательность.
Когда мы подъехали к ней, Эйч велела мне остановиться на обочине и попросила автобус, ехавший позади нас, сделать то же самое. Она попросила нас всех подождать, пока она сбегает внутрь за чем-то, и я наблюдал из салона Corvette, как она бежит по бесплодному песку к одному из углов пирамиды, которая, похоже, не имела входа. Я использовал свой HUD для максимального увеличения и увидел, что она проводит кончиками пальцев по поверхности одного из больших камней, составлявших основание пирамиды. Затем она наклонилась вперед и сдула слой песка и пыли с одной крошечной части камня, обнажив несколько рядов иероглифов. Она начала нажимать на них в определенной последовательности, как на кнопки. Я услышал громкий скрежещущий звук, когда массивный камень в основании пирамиды сдвинулся в сторону, открывая потайной вход. Через него вбежала Эйч.
Через минуту она снова появилась, теперь уже с огромной улыбкой на лице. Когда она запрыгнула обратно в машину рядом со мной, я увидел, что она сжимает в руках три золотые цепочки, на каждой из которых висел золотой кулон в форме различных элементов Символа любви. Первым кулоном был золотой круг, который Эйч отдала мне. Второй — золотой рог, который она отдала Сёто. Последним был золотой андрогинный[38] символ, который Эйч повесила себе на шею.
— Хорошо, — сказала она, испустив тяжелый вздох. — Теперь у нас есть и Три золотые цепочки. Думаю, мы готовы настолько, насколько это вообще возможно. — Она указала на дорогу впереди. — Давай предадимся музыке и танцу, ребята.
Я развернул Corvette обратно на трассу, за нами следовал туристический автобус, и я снова дал полный газ и помчал нас вперед к темному, светящемуся, фиолетовому горизонту впереди.
Мгновение спустя пустыня осталась позади, и мы оказались в странном, потустороннем фиолетовом пейзаже, с фиолетовыми горными хребтами вдали и темно-фиолетовым небом над головой, заполненным темно-фиолетовыми грозовыми облаками с ярко-фиолетовыми молниями, трещавшими между ними. Мы подняли верх на нашем маленьком красном кабриолете Corvette как раз вовремя — прямо перед тем, как крупные капли фиолетового дождя начали падать, создавая странный синкопированный ритм, барабаня по крыше и капоту автомобиля и по асфальтовой дороге впереди, по которой мы продолжали ехать.
Блеск в конце дороги привлек мое внимание, и когда мы подъехали ближе, я смог разглядеть, что это какое-то строение, возвышающееся как величественная крепость или храм. Когда мы приблизились, я увидела, что к фиолетовому небу поднимаются семь шпилей, каждый из которых увенчан куполом в форме Hershey's Kiss. Шесть шпилей были окутаны полосами голубого неона, а гораздо больший седьмой шпиль в центре был увенчан золотым чхатри.
По его периметру наша дорога упиралась в парковку в форме символа любви с зеркальной поверхностью из вулканического черного стекла. Пока мы удивленно смотрели на гигантское сооружение, к нам подъехал туристический автобус, припарковался позади нас, и из него вышли Моррис Дэй и остальные члены группы Original 7ven. Никто из них не разговаривал. Они просто стояли в ожидании и выглядели очень круто. Джером подошел к Моррису и сделал вид, что смахнул пыль с каждого из его плеч.
Все остальные члены Time имели мрачное выражение лица. Они выглядели готовыми к войне.
Эйч подвела нас к инкрустированным драгоценными камнями воротам храма, которые, казалось, были сделаны из золота. Они стояли широко распахнутыми, приглашая нас войти. За воротами находился большой открытый двор, который простирался до самого основания ступеней храма. Вокруг двора и соседнего храма простиралось бесконечное поле пурпурных цветов, уходящее к горизонту.
Заглянув в открытые ворота, я увидел несколько темных фигур, похожих на кошек, которые скользили по периметру двора — возможно, львы или пантеры. Кем бы они ни были, все они внезапно остановились на середине пути и повернулись, чтобы посмотреть на нас своими светящимися фиолетовыми глазами.
— Итак, я так понимаю, это и есть арена? — сказал Сёто.
Эйч кивнула и широко раскинула руки.
— Мечтай, если можешь, о внутреннем дворе, — сказала она. — Океан цветущих фиалок…
Сёто усмехнулся и хрустнул костяшками пальцев.
«Хорошо», — сказал он. «Давайте сделаем это».
Он сделал несколько шагов к входу в храм, но Эйч схватил его и оттащил назад.
«Еще нет», — сказала Эйч. «Как только мы переступим порог, начнется ураган дерьма. Сначала нам нужно подготовиться».
Она открыла свой инвентарь и достала Облачную гитару, которую взяла на Первой авеню. Она перевернула ее, обнаружив в задней части корпуса полость в форме Символа любви, точно такую же, как в кабине нашего НЛО. Эйч достала из инвентаря светящийся фиолетовый элемент питания Символа Любви и вставила его в заднюю часть Облачной гитары. Он подошел идеально, как батарейка. Затем она снова перевернула гитару и нажала на маленькую кнопку питания в форме Символа Любви прямо под ее грифом. Я услышал низкий гармонический гул, громкость которого быстро увеличилась, когда струны, лады и звукосниматели начали светиться и потрескивать фиолетовой энергией.
«Ты упоминал, что берешь уроки игры на гитаре», — заметила Эйч. «Чтобы научиться играть на настоящей гитаре?».
«Да», — сказал я, все еще глядя на инструмент в ее руках. «А что?»
«У тебя получается?»
Я пожал плечами и сжал руки в кулаки, потому что боялся, что они начнут дрожать.
«Ну, я не Ингви Мальмстин и все такое», — сказал я. «Я все еще учусь».
«Школа закончилась, Ингви», — сказала она, протягивая мне Облачную Гитару. «Долг зовет».
Я протянул руку и осторожно взял ее обеими руками, слегка склонив голову и вспоминая, как Сёто подарил мне меч своего убитого брата.
38
Андрогиния — явление, при котором человек проявляет одновременно и женские, и мужские качества.