До края вечности

Тот, кто казался сейчас Теодором, продолжал безумным взглядом смотреть на Звезду Вечности, изящным кулоном застывшую на моей шее.

− Зачем она тебе? − задала я вопрос мужчине. Мы стояли в полумраке сада, освещенного неяркими огнями магических фонариков.

− Чтобы привести в этот мир того, чье имя стерли. Чтобы исполнить клятву, данную Забытому Ордену. Чтобы продолжить дело отца.

− Он тоже входил в Орден?

− Нет. Но он занимался исследованием магии. Он бы мог стать великим ученым, если бы не один его друг. Они учились вместе и тайком ото всех ставили магические эксперименты, стремясь разгадать тайны магии. Но однажды эксперимент пошел не так, и их магический потенциал был почти полностью выжжен. Они больше не были магами, став обычными людьми.

− Неужели это так плохо? Твоя мама не маг, но разве она стала от этого хуже?

− Это другое. Она никогда не была магом. Тем, кто никогда не обладал магией, и тем, кто магию не терял, никогда не понять того, кто магии лишился. Отец так часто говорил мне об этом, что порой мне казалось, что я начинал сам чувствовать его боль. Оказывается, это больно − когда твою магию полностью выжигают. Как будто часть тебя умерла, но ты продолжаешь жить.

Отец… Он пытался научиться жить без магии, но у него это не слишком хорошо получалось. Через несколько лет после неудавшегося магического эксперимента он встретил маму, они влюбились друг в друга и поженились. Он действительно любил ее. Но так никогда и не смог рассказать о своей потере. О той боли, которая жила в нем. Только я, его сын, знал об этом. И только я знал, кем бы он мог стать, если бы не та чудовищная случайность. Но боль и сожаления… Их стало слишком много. И я захотел забыть обо всем. Мы много путешествовали с друзьями. И в одном из путешествий я встретил его − одного из Мастеров Ордена.

Это было на исходе зимы, в последний день нашей поездки в горы. В тот день мои друзья, как обычно, отправились кататься на лыжах. Я не поехал с ними, решив провести этот день в деревушке у подножья горы, где мы остановились.

Он подошел ко мне в сгущающихся сумерках, когда стирается граница между светом и тьмой. Сел в соседнее кресло возле горящего камина и начал разговор, как будто мы с ним были давно знакомы. Он говорил о жизни и смерти. О магии. О том, что она могла бы привнести в нашу жизнь, если бы мы научились использовать все возможности, которая она таит в себе. Об ограничениях, которые существуют в каждом из нас, которые препятствуют этому. И о том, что существует нечто, способное помочь эти ограничения преодолеть.

Лишь потом, в самом конце нашей беседы, он назвался Мастером. И предложил разделить с Орденом будущее, в котором у магии больше не будет границ. Я ответил согласием. Во мне все еще была жива боль моего отца, и я хотел заглушить ее. Точно также, как я хотел, чтобы никто больше не испытал подобного. А Орден обещал именно это.

Много магии, заключенной в одном источнике − вот что для этого было нужно. Но как создать такой источник? Где взять магию, которой можно было бы его наполнить?

Ответ был просто и сложен одновременно. Каждый из нас − источник магии. И если бы удалось взять совсем немного магии, но у каждого человека, и заключить ее в один накопитель, то можно было бы создать источник магии невероятной силы. Источник, с помощью которого можно стало возможным изменить существующие представления о магии. И даже открыть дверь в другие миры.

Я стал тем, кому Мастер доверил исполнение его плана. Выставка картин в одном небольшом городке была отличной возможностью для распространения среди жителей магических накопителей, созданных, чтобы не отдавать магию, а, наоборот, забирать ее извне. Каждый накопитель должен был забрать совсем немного магии, столько, чтобы человек даже не заметил потери.

Но все пошло не так. Накопитель, начав поглощать магию, уже не мог остановиться, пока не исчерпывал источник полностью. Пусть и невольно, я стал виновником возникновения магической чумы. Мастер помог мне остановить ее дальнейшее распространение, но погибших людей было не вернуть. И тогда я стал искать ошибку в сделанных расчетах и наложенных на накопители заклинаниях. Способ, который позволил бы контролировать количество поглощаемой магии.

Мастер не мог помочь мне в этом, и тогда я пришел к тому самому другу своего отца, из-за которого он когда-то лишился магии. Мне нужен был доступ в его лабораторию. И его знания. Сначала он не хотел мне помогать, говоря, что давно потерял навыки экспериментатора. Но работа в лаборатории так увлекла его, что он забыл обо всем. А потом он узнал, что за мной стоит Орден.

− И что ты сделал тогда, Арон? Как ты поступил с человеком, которого знал с самого детства?

− Это была случайность, − ответил мне мужчина, даже не обратив внимание на то, что я назвала его настоящим именем. Но имя было произнесено, и мастерски наложенная иллюзия начала медленно таять, преображая облик мужчины и превращая его в того, кем он являлся на самом деле. В Арона Манчини.

− Смерть Леонардо Руссо была случайной? − спросила я.

− Ничего бы не произошло, если бы не вмешался герцог, который приехал чтобы остановить меня. Если бы не он, мне удалось бы убедить эра Леонардо вступить в Орден.

− Неужели ты стал Мастером?

− Нет, − по лицу Арона скользнула тень неудовольствия, как будто я задела его за живое. − Но мой Мастер наделил меня правом приглашать в Орден. Он передал мне свое право, перед тем как скончался от магической чумы.