Страница 33 из 128
− Падение с пятидесяти до восьми? − Дэсмонд нахмурился. − Как быстро?
− С момента появления первых симптомов − месяц, может, чуть больше.
− Это не могло случиться самопроизвольно. − Дэсмонд нахмурился еще больше. − Я полагал, что, работая в больнице, ты будешь в безопасности. А вместо этого ты, похоже, обнаружила часть одной опасной головоломки. И мне это очень не нравится.
− Только пожалуйста, не говори, что теперь, всего лишь спустя день, моя работа в больнице закончена?
− Не скажу. Хотя хотел бы.
− Спасибо, − я, не сумев сдержать радость, быстро дотронулась поцелуем до щеки мужа. − Возможно, я знаю, с какой стороны подступиться к решению этой загадки. Проводя диагностику магического контура эра Бруни вручную, я пыталась повторить его контур с использованием стандартного набора для магической диагностики. И мне удалось это, только когда я заменила один из искусственных камней-накопителей твоим подарком − осколком сапфировой звезды. Камнем, обладающим «врожденной» магией. Ты же понимаешь, что это значит?
− Что какое-то время подобный камень был частью магического контура твоего пациента.
− Да, можно сказать, что он был частью самого эра Бруни. Я могу предположить, что после того, как камень каким-то образом встроился в магический контур, через него стали проходить основные магические каналы. И именно он стал резервом, в котором накапливалась неизрасходованная магия. Если все было именно, так, то со временем произошла привязка магического потенциала эра Бруни к камню. А после того, как камень исключили из контура, то уровень магического потенциала резко упал. Но зачем… − я задумалась, пытаясь понять, зачем это могло быть нужно.
− Я полагаю, чтобы отнять магию, − ответил на мой невысказанный вопрос Дэсмонд. − Скорее всего, накапливаемая в камне магия вначале отсекалась от магических потоков, при этом оставаясь в магическом контуре.
− Тогда становится понятным, − продолжила я. − В этом случае искусственная изоляция магического резерва могла привести к резкому снижению магического потенциала, как это и происходило. И если после этого исключить камень-накопитель из магического контура, то создастся впечатление, что первичным было уменьшение магического потенциала, а уменьшение магической силы − только вторичным процессом. Хотя на самом деле порядок был обратным.
Получается, что, используя природный камень-накопитель, можно отнять магию у человека, при этом, фактически, лишив его жизни, − я говорила это, еще до конца не осознавая, насколько это ужасно.
− При этом человек просто используется для перезарядки магического артефакта, − четко определил всю чудовищность этого Дэсмонд. − Уже очень поздно, − после долгой паузы добавил он.
− Ты не уйдешь? − я прижалась к груди мужа, заглядывая ему в глаза.
− Хочешь, чтобы я первым нарушил наш уговор? − он скользнул жадным взглядом по моему телу, едва скрытому шелком и кружевами.
− Просто я очень соскучилась, − я уткнулась в его грудь, чувствуя, как его руки еще крепче обнимают мою спину, желая, чтобы это мгновение, эти объятия никогда не заканчивались.
Несколько мгновений мы стояли неподвижно, а потом Дэсмонд подхватил меня на руки и отнес в постель. Нежно опустил на нее, закрывая одеялом, устраиваясь поверх него позади меня, и вновь заключая меня в объятия.
− Да, не так бы я хотел проводить ночи с женой, − с грустным вздохом заметил он, зарываясь сзади в мои волосы.
− Ты же держишь меня в объятиях, − возразила я мужу.
− Одетую, если так можно выразиться, − возразил он мне в ответ. − В доме моей матери, где я ничего не могу себе позволить кроме этих невинных объятий. И, вместо того, чтобы покрывать поцелуями твое тело, пытаясь заставить тебя первой нарушить уговор, мы говорим о делах. − Он замолчал ненадолго, а затем продолжил. − Ты говорила кому-то еще о сегодняшнем открытии?
− Нет. Я собиралась рассказать доктору Руссо, но не успела этого сделать. А потом твоя мама строго наказала никому ничего не говорить, даже ей. И обязательно рассказать все тебе. Думаешь, она подозревает его в чем-то?
− Утром я расскажу тебе все, − Дэсмонд обнял меня еще крепче. − А теперь спи, любимая моя. И пусть все твои сны будут обо мне.
Уже погружаясь в сон, я улыбнулась, ведь это было впервые, когда герой моих ночных грез разделял со мной ночь наяву.