Страница 19 из 56
Вот после этого они начали зачищать Большое Яблоко от белых. И грабить, естественно — там столько банков, в этом Яблоке! Эндрю этого хаоса не застал. Повезло. Был в Дэнверсе, штат Массачусетс. В том самом, который раньше был деревней Салем, широко известной своими судами над салемскими ведьмами в 1692 году. Приехал не на ведьм посмотреть — дела. В этом маленьком городке — или большой деревне — находился филиал CBS Electronics, изначально именовавшийся Hytron Division. Эндрю хотел добыть для группы «Крылья Родины» новейшую цветомузыкальную установку. Тут, в Массачусетсе, эта корпорация делала что-то шпионское для военных, и его даже близко не пустили бы на порог — но позвонили сверху, и вот он — в кабинете старшего менеджера по продажам.
— Русским? Да вы с ума сошли. Не слыхали про санкции? — мужчина передёрнул плечами. Холодно на улице — октябрь. А он в нейлоновой рубашке.
— Кто говорит про русских? Я подданный Великобритании, — на самом деле, зачем упомянул о группе? Выпендриться хотел. Как же, он тот самый Эндрю Олдем — знаменитый продюсер группы «Wings of the Motherland».
— Если связь вскроется…
— Вы продаёте светомузыкальную установку англичанину, а не шпионскую аппаратуру русским, — попытался наехать на менеджера Эндрю.
— Давайте вот как сделаем, tovarisch продюсер. Вы тут сходите в кафе, а я переговорю с руководством.
— Ну, раз надо…
Он шёл по коридору к выходу, проклиная себя за длинный язык, и чуть не столкнулся на повороте к лестнице с кругленьким старичком в тёмных очках. Как человек, живущий в самой гуще рока и эстрады, Олдем не мог не узнать создателя одной из главных кормилиц современных артистов — гитары «Стратокастер».
— Олдем? — старичок его тоже узнал.
— Лео Фендер! — расшаркались.
— И куда ты несёшься? — Лео хлопнул Эндрю по плечу.
— В кафе, — не стал рассказывать зачем.
— Составлю-ка я тебе компанию. Бурчит в животе. В отеле кофе паршивый, вылил после первого же глотка в раковину.
— Знаете, где? — вдвоём веселее.
— Да, есть тут неплохой дайнер в паре сотен шагов.
По дороге словоохотливый старикан рассказал, зачем он здесь. В 1965 году Фендер на корню продал фирму своего имени корпорации СиБиЭс, ушёл на творческую пенсию, но продолжал оставаться неофициальным консультантом. Дошли до кафе, взяли по чашечке для приятной беседы — и Лео почти сразу посвятил продюсера в свои новые планы. Оказывается, к нему приходили двое бывших инженеров из «Фендера» и показали планы нового революционного инструмента. Лео предлагалось вложиться в создание производства, и он склонялся пойти на эти траты — денег после продажи компании у него было достаточно, а руки и голова устали от безделья. Он вчера уже приходил в офис СиБиЭс поинтересоваться, не хотят ли они модернизировать производство «Фендеров» и расширить модельный ряд, но там замахали на него руками: чего еще хотеть, когда старые добрые «страты» и «телеки» расхватывают как горячие хотдоги, а нелегальные мексиканские рабочие на фабрике в Калифорнии уже наловчились стряпать их даже во сне?
— Вот решил дойти до одного из совета директоров.
— А знаешь, Лео, я бы тоже вложил деньги в этот проект. Лежат мёртвым грузом на счетах в банках.
— Ну, тут может и не выгореть. Дебилы, не понимают своей выгоды.
Олдем отбросил планы обогащения и сочувственно покивал Фендеру, но тут ему пришла в голову потрясающая мысль. «Страт», произведённый в Фуллертоне, сейчас продавался в Америке за 400 долларов вместе с кейсом-чемоданом. А за сколько можно будет продавать новые инструменты, если их станут делать не в Америке, а в Советском Союзе, где и хорошее дерево, и труд обходятся значительно дешевле? Можно ведь снизить цену. И как сказочно можно будет заработать, если старшеклассникам придётся копить карманные деньги на классный новый инструмент от Лео Фендера на месяц-другой меньше, чем на тот же «страт»?! Они продадут миллионы инструментов! Вот только закончится эта заваруха! А заодно и министер Тишкофф сможет обеспечить ими свою страну, где молодые ребята тоже хотят играть на хороших гитарах!
— Лео, а не пошли бы эти tovarischi в… У меня есть к тебе замечательное предложение.
Событие двадцать первое
— Вот Вы министр. Скажите, Вы знаете, как живут в регионах?
— Да, знаю! Вчера приехал из одного региона и могу смело сказать — живут богато!
— Не может быть!
— Так и есть! Я был на предприятиях, в коллективных и фермерских хозяйствах — и везде меня принимали хорошо, угощали отличнейшей водкой, красной и чёрной икрой! А какие подарки делали…
Немцы, сидящие перед Тишковым, не виляли хвостиками от радости. Сидели буками. Опять русские пытаются их унизить и загнать в гетто. И не скажешь ведь этим геноссе, что в душе он немец. Не поверят. Какая душа? Это индусам можно рассказать. У них религия предусматривает такой ход конём. Все индусы — попаданцы. У остальных народов хуже. Либо в рай «пожалуйте», либо в ад «просим». Смотря как вёл себя. Хуже всех русским — они коммунисты, в бога не верят. Окочурился, и всё — пища для червей. Нет бы придумать свой коммунистический загробный мир. Платил честно взносы — будешь в раю секретарём ЦК. А если бил жену, пил и взносы платил нерегулярно, то будешь на том свете казначеем деревенской партийной организации, будешь у пьяных коммунистов в свинарнике взносы выскребать. Проще говоря — шарить по карманам, вдруг не всё успели пропить. Маркс — он ведь что, он только экономический базис написал. Хоть и тяжёлый. Если его «Капиталом» да по голове, то всё — уже в раю. Туда ведь мученики попадают?! Сразу человек отмучается. А Бухарины всякие бухали и про рай коммунистический не успели написать. Расстреляли. На разведку отправили. Не вернулись. Досадно. Как теперь узнать?
Немцев был полный кабинет. Собрал всех, кто попался под руку в Москве. Люди все непростые и заслуженные. Так как в Кремле ещё кабинет не выделили, то вот на обратной дороге из Парижа в Алма-Ату собрал товарищей в кабинете министра сельского хозяйства.
Сигурд Оттович Шмидт, сын того самого Отто Шмидта — доктор наук, археолог, учёный-историк.
Валерий Николаевич Брумель — олимпийский чемпион, прыжки в высоту.
Александр Георгиевич Лорх — доктор сельскохозяйственных наук, один из зачинателей селекции и сортоиспытания картофеля в СССР.
Академик Леонид Робертович Нейман — предполагаемый министр энергетики новой республики.
Сергей Сергеевич Волкенштейн — артиллерист, участник Гражданской и Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза, генерал-майор артиллерии.
Александр Владимирович Борман — в Великую Отечественную командовал авиадивизиями и 1-й воздушной истребительной армией ПВО, генерал-майор авиации.
Николай Петрович Охман — участник Советско-финской и Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза, генерал-майор.
Вольдемар Петрович Леин — опытный государственный и партийный деятель, бывший секретарь ЦК компартии Латвии.
Владимир Георгиевич Гептнер — учёный-зоолог, исследователь фауны Средней Азии, доктор биологических наук, профессор.
Пётр встал со стула, подошёл к стене. Там висела карта Казахстана. На ней были почти полностью заштрихованы четыре региона, и это была предполагаемая Немецкая Республика Северного Казахстана. Северо-Казахстанская область. Кокчетавская область. Кустанайская область. Павлодарская область. Их остатки планировалось перераспределить — не везде было немецкое население. Ну, Пётр надеялся, что из Омской области и Алтая народ начнёт подтягиваться.
— Вот здесь будет новая республика. Сейчас на этой территории проживает приблизительно один миллион немцев. Всего в СССР — чуть более двух миллионов. Вот я вас собрал, так сказать, портфели делить. Хочу каждому из здесь сидящих дать по министерству, а Вольдемару Петровичу Леину предложить возглавить партийную организацию Немецкой Республики. Председателем Совета Министров, если он согласится, будет Сергей Сергеевич Волкенштейн. Да, сейчас здесь нет Ольги Берггольц, она простыла. Ольга Фёдоровна будет министром Культуры.