Страница 15 из 17
– Никому! – раздалось сзади. – Вы – замечательный любовник, это все знают. Просто сегодня не ваш день и…
Господина Растифора перекосило. Склонившись, он быстро обулся и, прихватив со спинки стула пиджак, вышел, бросив на ходу:
– Кажется, я знаю, откуда эта усталость!
Мейбл вынырнула из видения, тяжело дыша. Сделав несколько шагов назад, она уставилась на хмурого преподавателя и просипела:
– Я на вас жалобу Пустишу напишу.
– На меня? – Растифор усмехнулся. – Ты?! Это уже интересно. И что же ты такого увидела?
– Не что, а как! – рявкнула Мейбл. Ее голос охрип, а руки дрожали. – Я будто сама присутствовала внутри! Такого с моим уровнем дара быть не должно!
– Еще раз…
– Говорю вам, я была в борделе вместе с вами и некой блондинкой! Стояла прямо между вами, пока вы объяснялись по поводу того, что у вас ничего с ней не вышло!
Растифор выпрямился, покачал головой:
– Ну ты ври, да не завирайся, – проговорил он недовольно. – Что значит не вышло?
И тут в их диалог вмешалась позабытая всеми Аделина. Слегка пошатнувшись, она свалилась в кресло и, нервно хихикнув, внесла ясность:
– Бедняжка Кора, кажется, так и не смогла доставить тебе удовольствие, из-за чего сильно испугалась. Интересно даже: не смог ты, а боялась девушка.
И она с презрением посмотрела на совершенно сбитого с толку Растифора.
– Не понял, – наконец отмер он.
– Этого не может быть, – прошептала Мейбл. – Вы все видели?
– Конечно, – кивнула Аделина. – А разве так не должно быть?
Мейбл медленно перевела взгляд на преподавателя. Тот задумчиво потер подбородок и тихо забормотал:
– Дела-а-а… Значит, соединение воедино… Связь не только со мной? Со всеми из пентаграммы?! Это… нехорошо.
– Да в чем дело? – нахмурилась Аделина. – Хватит с меня загадок. Покажите, как выбраться отсюда. Я просто хочу домой!
Господин Растифор отвернулся и, взяв лист бумаги со стола, принялся что-то быстро на нем писать. Аделина же, посмотрев ему в спину, перевела взгляд на Мейбл, быстро поднялась и, преодолев расстояние между ними, схватила за руку со словами: – Покажи мне дом!
На этот раз прикосновение обожгло. Мейбл даже хотела закричать, но снова превратилась в безмолвную куклу. А перед глазами уже появлялась новая картинка…
– Тшш, – шептала на ухо старуха, прижимая к себе хрупкое тело девочки лет семи, – нельзя плакать, Мейбл. Иначе нам придется уйти, а ты ведь хочешь посмотреть на нее в последний раз?
– Да, – шепнула девочка, приказывая себе быть сильной.
Они стали пробираться сквозь радостно гудящую толпу к небольшому помосту. Вскоре туда вывели женщину, одетую в отрепье. Ее прекрасные черные волосы были сбиты в сплошной колтун, красивое лицо будто уменьшилось – заострилось, осунулось, всегда смеющиеся карие глаза и вовсе превратились в темные провалы.
– Мамочка, – шепнула Мейбл.
– Тшш, – старуха закрыла половину ее лица шершавой ладонью. – Совсем сдурела.
Женщина на помосте обернулась, словно услышала детский шепот. Безошибочно обнаружив ребенка, она несколько секунд смотрела… отдавала остатки тепла, а после резко отвернулась и, откинув голову, захохотала. Громко, гортанно, страшно.
Мейбл зажмурилась.
– Верла! – закричали люди вокруг. – Не дайте ей обернуться!
Толпа вокруг заволновалась, гул усилился. Но Мейбл все еще не находила сил открыть глаза. Кто-то больно толкнул их со старухой в бок, и тогда девочка посмотрела… В небе, далеко вверху, летела огромная черная птица – ворошка. Это означало, что верлы Эттаи больше нет и не будет никогда…
Старуха потащила Мейбл прочь, крепко сжимая бледную холодную ладошку.
– Идем домой, – ворчала она едва слышно из-за криков недовольной толпы, – ну все, ну все…
«Домой, – повторила Мейбл про себя, – но где теперь мой дом?»
– А ну, прекратить этот бардак! – От сильнейшей пощечины голову Мейбл мотнуло в сторону, а из глаз брызнули слезы. Ошарашенно уставившись на своего преподавателя, она, кажется, впервые за все время их знакомства заметила на лице господина Растифора истинное беспокойство.
– Прости, прости меня, – лепетала рядом девушка со странным именем. – Я не хотела, даже не думала, что… что… Да что это вообще было?!
– Забытое воспоминание, – пробормотала Мейбл, наконец найдя в себе силы говорить. – Запрещенное.
Коснувшись обожженной пощечиной щеки, она посмотрела на свои пальцы с остатками слез на них. Вот уже тринадцать лет Мейбл не плакала. И не помнила…
– Кто ты такая? – задала она вопрос, посмотрев в огромные голубые глаза Аделины Соломинки. – Как ты смогла снять с меня верловскую печать? И почему между вами с господином Растифором связь? Вы супруги?
Глаза Аделины стали еще больше. Развернувшись к хозяину дома, она задала единственный вопрос:
– Супруги?!
– Нет, – поморщившись, как от зубной боли, ответил он.
– Нет?! А ты уверен?! Это какое-то совсем неуверенное нет! – Голос девушки стал дрожать и срываться.
– Прекратить истерику! – попробовал остановить ее господин Растифор.
– Ну прости, что я не танцую от счастья! – всплеснула руками Аделина. – Твоя ясновидящая сказала, что у нас связь! А я, на минуточку, из другого мира и не собираюсь здесь задерживаться!
– Я и не задерживаю, – парировал господин Растифор, – знаешь, где портал? Вперед.
– И вот с этим я умудрилась заиметь связь! – пожаловалась Аделина, обернувшись к Мейбл. – Нормально? Наверное, во всем вашем мире хуже не найти, но я-то везучая!
– Хватит, – холодно проговорил господин Растифор, – ты мешаешь мне думать!
– Ох, ну прости, что мешаю! – В пылу речи, она сдула упавшую на глаза прядь волос и принялась наступать на хозяина дома, сыпля обвинениями: – Вырвал меня из родного мира, напугал, обозвал непонятно как со своей вороной! Потом обманом притащил в свой дом…
– Почему это обманом? – совсем опешил преподаватель.
– Обещал накормить и согреть! – рявкнула Аделина, приподнимая серую мантию и показывая голые ступни с поджатыми пальцами. – Хорошо, хоть нечисть в доме приличную завел. Бустиарчик – просто душка, не дал с голоду помереть.
– Это все? – устало спросил господин Растифор.
– Нет, не все, – уже гораздо тише ответила Аделина. – Я не успокоюсь, пока не поделишься соображениями. Хочу знать, что там за связь. Шутка ли, знаю о тебе всего несколько фактов, и все они ужасны.
– Например? – преподаватель заломил бровь.
– Ты грубиян – это первое, – ничуть не смутившись, принялась загибать пальцы Аделина, – говоришь с воронами и скелетами – второе. С твоих рук с завидной периодичностью срывается тьма, способная усыпить даже единственных моих защитников – говорящие тапочки – третье…
– Простите, – вмешалась Мейбл, устав переводить зачарованный взгляд с одного говорившего на другую, – но я не только ясновидящая, но и яснослышащая, а потому не могли бы вы уточнить, что имели в виду под высказыванием «говорящие тапочки»?
– Это я про Карла и Мортимера, – любезно пояснила Аделина. – Они – моя обувь, сшитая в виде милых красных зайцев. И по стечению обстоятельств Карл с Морти немного…ожили.
– Они – нечисть из другого мира, – прокомментировал ее слова Растифор. – И по сравнению с этим все мои скелеты – сущий пустяк.
– Может быть, – кивнула Аделина, – вот только до встречи с тобой мои тапочки не были такими! Нечистью их сделал этот безумный мир, и чувствую, я тоже недалека от такого финала!
На этот раз она посмотрела еще и на Мейбл, взывая, должно быть, к ее совести или жалости. Но пробудить смогла лишь лютое любопытство.
– А можно на них посмотреть? – попросила та, чувствуя небывалый прилив сил. – Никогда о таком не слышала.
– Только посмотреть! – сурово ответил Растифор. – Хватит и того, что мы натворили, потрогав эту… Соломинку.
– Ну, знаешь! – выпалила Аделина и вдруг пошатнулась. Схватившись за плечо господина Растифора, чтоб не упасть, она успела шепнуть: – Вот и голодный обморок подъехал… – И упала преподавателю в руки, не подавая признаков жизни.