Хозяйка Тишины

- Вот чего мне точно не стоит бояться, так этого. Заходи уже, пока не добавил королевским слугам ещё повода для сплетен на год вперёд. Мы тут ничем предосудительным не заняты. Просто разговариваем.

- Да я уж давно понял, что «просто». Не то б ты меня сразу послал… прогуляться, не стесняясь в выражениях, - проворчал Финбар, вваливаясь в комнату. Он был уже при кольчуге, на груди которой в стальном круге выделялся чеканный герб – закатное солнце, садящееся в море, Серый меч Запада и чайка. Сам этот меч, конечно, тоже на поясе. Но кроме него еще я разглядела минимум парочку кинжалов в ножнах, короткую булаву, притороченную к поясу справа, а если они с Дунканом хоть немного похожи в своей осторожности, так ещё и засапожный нож, наверняка, имеется. Вид у повелителя Закатного крыла был очень бодрый и воодушевлённый.

- Ну, рассказывай, уже можно по-родственному обниматься, или мне твой жених голову оторвёт? – подмигнул мне Фин.

- Полезешь к ней обниматься – оторву в любом случае! – заверил Дункан, оттирая его плечом подальше. Фин миролюбиво поднял ладони вверх, а потом плюхнулся в одно из кресел в противоположном углу комнаты, у двери, развалился в нём и всем своим видом принялся демонстрировать, что одними шутками мы не отвертимся – он твёрдо намерен докопаться до правды.

Я поняла, что скрытничать уже бесполезно. И с молчаливого согласия Дункана -  кивком - принялась рассказывать, что мы узнали. В конце концов, речь о родственнице Финбара, он имеет право.

Досказала ровно до того момента, где ниточка оборвалась, и нерешительно умолкла, складывая руки на коленях. Дункан всё это время прохаживался по комнате, как большой нервный зверь. Только что хвостом по бокам себя не хлестал. Похоже было, что его что-то тревожит. Только мне не говорит. Ну тогда и я не стала заговаривать об одной беспокоившей меня мысли. Мы ведь… не все возможные источники информации ещё испробовали.

И тут молчание прервал Финбар, который всё это время внимательно слушал, не перебивая:

- Малышка явно стесняется озвучить эту версию. Я сам тогда.

Я резко выпрямилась. Фин, посерьёзнев, продолжил – пристально глядя на меня своими удивительно-голубыми глазами.

- Дункан, а не может так быть, что твоя невеста с королевским холдом как-то связана? Эдит могла и во дворце найти работу.

Мой жених резко остановился.

Да.

Я поняла по глазам, что об этом он и думал всё это время. И такой вариант ему не очень нравится. Это… в который раз бы всё усложнило.

Дункан резко ответил, чеканя слова. Глядя пристально мне в глаза.

- Я думаю, что нам не следует торопиться и ворошить осиное гнездо. И уж точно не обсуждать такие вещи здесь. Скорее завершим все дела в столице, потом… решим ещё кое-какие небольшие проблемы… - Я поняла, что под этими «небольшими проблемами» он подразумевает Тишину. – А потом укроемся с Тэми поскорее за надёжными стенами холда Нордвинг. И вот тогда уже при случае… и королю послание отправим с нужными вопросами. Но пока… интуиция подсказывает, что сейчас нужно очень осторожно обращаться со сложными темами.

Финбар кивнул. Сказал очень тихо:

- Согласен с тобой, дружище. Время сложное. На доске слишком много фигур. Если выяснится, что твоя невеста – не пешка, а кое-что посерьёзнее, многие захотят её в свою игру. Так что… поступайте, как считаете нужным. А Закатное крыло всегда поддержит.

Я нервно сцепила пальцы. Почему-то меня начало потряхивать от нервов.

- Вы, по-моему, оба что-то не то себе напридумывали. Я – и королевский холд… даже подумать смешно. Служанки не становятся королевами! Моя мать не могла… И вообще, если бы я была похожа на покойную королеву, меня бы здесь узнали. Хоть кто-то бы точно узнал. Ну там, портреты фамильные, внешнее сходство…

Финбар пожал плечами.

- Королеву Летицию я видел пару раз. Она была черноволосая и черноглазая, как и сынок их, который сейчас на троне. Ты на неё уж точно не похожа! Себастиан, кстати, единственный ребёнок в семье. У Её величества было слабое здоровье, двое младших детей умерло во младенчестве, после она так и не оправилась. Часто болела, колдуньи от неё не отходили ни на шаг, отгоняли Тишину. Летиция померла года за три до мужа своего, Эгобарда. Он её вроде как очень любил, с любовницами замечен не был, даже после смерти королевы фавориток не заводил. Так что никаких бастардов или чего-то в том же духе.

Финбар встал, размял шею, повертел плечами.

- А впрочем, я давно не появлялся в столице. Был слишком занят делами холда, которые свалились на меня после смерти моего собственного папаши. Может, тут какие-нибудь новые слухи появились – надо расспросить придворных дам или служанок поболтливее. И так и быть, эту благородную миссию я готов взять…

Он вдруг осёкся, резко повернулся к двери.

Лёгкие шаги замерли у порога.

Тихий стук, и не дожидаясь разрешения, створки толкнули.

В дверном проёме показалась та, кого всё это время я подспудно ждала увидеть.

Малена.

В своём любимом аметистовом платье под горло, со смоляными кудрями и сверкающими глазами, гордым изломом бровей и аристократической грацией, колдунья была великолепна. В руках она держала серебряный поднос. А на нём – большая квадратная шкатулка изумрудного бархата, наверняка с драгоценностями, флакон духов, какие-то разноцветные стеклянные баночки. Король сдержал обещание. Прислал свадебные дары.

Мгновение – и Малена смертельно бледнеет. Глаза под взмахом длинных ресниц становятся огромными, удивлёнными и какими-то… беззащитными. Как будто её ударили, и этот внезапный удар сбил с лица циничную маску.

Медленно-медленно наклоняется поднос, словно тонкие изящные пальцы колдуньи вмиг ослабели. Точно во сне я слежу за тем, как с него падают на пол королевские подарки, а стеклянный флакон разлетается в мелкое крошево.

Комнату окутывает душно-сладкий запах.

Глава 34.

Я невольно жмусь к Дункану.

А вот Финбар, напротив, весь меняется в лице и будто подбирается, как хищный зверь перед прыжком. Делает шаг. К Малене!

И я вдруг понимаю, что этот вот её странный ошеломлённый взгляд… как будто призрака увидела… он был не мне, и не Дункану.

Он был адресован рыжему лорду Закатного крыла.

«- Моим первым мужчиной был благородный лорд. Красивый, широкоплечий, сильный. О, как я любила! А после ночи с ним узнала, что он просто поспорил в пьяном угаре, что уложит в постель колдунью. А ещё, что он женат. - Так что… Не повторяй моих ошибок, зверёк! Не подпускай слишком близко».

« - Я тоже когда-то любил колдунью.

- А… как давно это было?

- Да лет пятнадцать уж назад. А помню, как вчера. Хороша была, чертовка! И спереди, и сзади… а глазищи! Я потом год на других баб глядеть толком не мог, всё она мерещилась. По ночам снилась, зараза.

- Не знал, что ты такой романтик, Фин.

- Тьфу! Не напоминай. Сам себе противен, как вспомню, как тогда расклеился. Жениться на ней хотел! После дня знакомства! Идиот. После жаркой ночки она исчезла без следа. Прихватив моего коня. До сих пор не понимаю, зачем ей это было нужно.

- Ты её искал?

- Ещё чего не хватало! Так, ладно, голубки. Хорошо с вами – но, пожалуй, утомительно. Сил нет смотреть на ваши обжимания. Пойду-ка спать.

- А я-то ещё гадал, чего он так не женился…»

Я совершенно перестаю что-либо понимать. Или кто-то из них двоих врал нам, или… их любовь пала жертвой огромной, чудовищной несправедливости. Ошибки ценой в полжизни врозь. Ошибки или… чьего-то злого умысла?

Финбар делает ещё шаг к Малене.

А она выставляет перед собой серебряный поднос как щит.

- Не подходи! Даже не думай!

- Оленёнок, какого чёрта…

Его вкрадчивое, глухое, перебивает разъярённый вопль дикой кошки: