Хозяйка Тишины

Когда к вечеру третьего дня холд Нордвик выступил из сумерек, пожар боли охватил уже меня всю – и я понимала, что восхождение к вершине этого крутого холма будет последним, что я сделаю в своей жизни, если вдруг окажется, что хозяина нет дома. Пророчество шло за мной по пятам, дышало в спину и вот-вот собиралось настигнуть.

Гордый силуэт массивного здания был чётко очерчен на фоне вечернего неба. Чёрный как ночь новолуния, холд врастал в гребень холма, охватывая его полукругом После низеньких деревенских домишек двухэтажный холд, сложенный из массивных плит и валунов, казался мне каменным монстром. Какой силой, каким упорством должны были обладать люди, что построили его здесь – на такой круче!

Узкие окна-бойницы подозрительно поглядывали с высоты на открытое пространство у подножия возвышенности, куда ни один враг не подобрался бы незамеченным. Двускатная крыша в центре, плоская – у одноэтажных крыльев, которыми Нордвинг обнимал вершину холма.

Дом моего тёмного воина был похож на кольцо с ониксом. Такое у Верды в сокровищнице тоже имелось.

Несколько троп вились по склонам холма, петляя. Они были разной ширины – одни для телег, другие для простых путников. Я выбрала самую узкую и неприметную. На остальных было всё так же пусто. Кажется, здесь тоже ждут приближения Ночи первых холодов.

Я поднималась всё выше и выше – и только свет, мерцавший в окнах, танцующие блики живого огня в каменных чёрных провалах, давали мне сил не останавливаться. Совёнок вцепился в плечо, тревожно глядя в темноту. Распушил перья, пытался меня греть. Он был молчаливый и притихший, не сказал ни слова с тех пор, как Нордвинг показался на горизонте.

А потом стылый северный ветер – здесь, на высоте, выстужающий живое тепло до самых костей – принёс звуки весёлой музыки, топота и песен. В холде праздник?!

Тяжёлые дубовые ворота распахнулись, стоило мне робко в них постучать. Кажется, привратник давно меня заметил. Я уже настроилась врать поубедительнее – но приземистый бородач в кольчуге  без лишних слов кивнул в сторону внутреннего двора. Интересно, они тут в холде Нордвинг все такие же, как хозяин, – угрюмые и молчаливые, как на подбор?

- Что, правда можно? – не удержалась я.

«Тэмирен!!! Не лезь на рожон. Пустили – иди молча и радуйся!»

- По приказу лорда, накануне Ночи первых холодов пускаем всех без разбору, - хмуро пояснил бородач, закладывая обратно здоровенный брус засова. – Да к тому же к нам сегодня и так много чужого люда привалило. Одним больше – одним меньше… - он пожал плечами.

Я нервно оглянулась. Впереди, в полукруглом выходе из тёмного мешка прохода в стене, уже маячили фигуры танцующих людей, огни костров. Раздавалось нестройное пение.

- А… что все празднуют?

- Наш новый король почтил холд Нордвинг своим драгоценным присутствием, - бородач сплюнул себе под ноги и уселся на скамью поодаль, возобновил занятие, которое я, очевидно, прервала – заточку секиры. – Пришлось открыть все кладовые, чтоб показать, как сильно мы счастливы. Так что ступай смело. Ешь, пей, веселись… Только дальше двора не суйся, где простому люду наливают.

- Почему?..

- В большой зал стража королевская никого не пускает - может подзатыльником угостить, если зазеваешься. Там сейчас наше Величество… трапезничать изволят. И эти его две… Орденские, - кажется, он едва удержался от бранных слов. Впрочем, тяжёлый презрительный взгляд, который привратник бросил в сторону маячивших вдали окон первого этажа, с лёгкостью позволил мне дорисовать пропущенное.

Кажется, нового короля здесь не очень любят. Как и колдуний из Ордена Тишины.

Целых две колдуньи… Что они здесь забыли?

Я всегда сердилась на своего чужака за то, что он так глупо и незаслуженно мазал чёрной краской всех женщин с магией Тишины и относился к нам с такой предвзятостью. Но сейчас почему-то ощутила острый укол неприязни.

Я меньше всего на свете хотела бы приближаться к этим колдуньям. Хотя, возможно, в других обстоятельствах любопытство бы пересилило… но не сейчас. Вот только выбора не было.

Где-то там – моё сероглазое лекарство. И если я в ближайшее время до него не доберусь… холод расползался по телу, протянулся уже до кончиков пальцев на ногах. Правую руку я не чувствовала.

«Тэми, Тэми! Потерпи чуть-чуть. Осталось совсем немножко!»

Я тряхнула головой, отогнала обморок, что готовился вот-вот утащить меня в темноту.

Я шла так долго не затем, чтобы свалиться без сил у порога. Я справлюсь! Найду лорда Полуночного крыла, заберу у него обратно свою силу… не знаю как, но непременно заберу!.. верну всё на место, как положено. И спокойно уйду обратно в Тихий лес, зализывать раны. Ведь очевидно, что в этом чужом, шумном, подавляющем своей величественностью месте я так же неуместна и беззащитна, как дикий цветок, проросший сквозь камни чёрных стен. Неизвестно как занесённый сюда ветром.

Внутрь я смогла пройти через дверь для прислуги, когда сообразила, куда группа плечистых парней тащит бочонки, дрова и какую-то снедь из кладовых. Пристроилась рядом незаметно, надвинув шапку на глаза и держась в тени. В общей суете никто не заметил.

Потом потихоньку отделилась от них и долго плутала по узким коридорам, пропитанным запахами дыма очагов и сытной снеди. Шла на шум – и не прогадала.

Задорная скрипка и грохот кружек, выкрики и песни сливались в общий гул за высокими дверями, возле которых четверо рослых воинов с алебардами и в золочёных доспехах несли караул. Судя по лицам, они бы предпочли тоже веселиться внутри, а из-под тяжёлых шлемов пот катил градом, и оттого они ещё больше злились и глядели на окружающих цепными волкодавами, которым не терпится растерзать хоть кого-то, чтобы выместить злобу.

- Стоять! Не положено. Тем более оборванцам вроде тебя, - вальяжно бросил тот, что был ближе.

- Но я…

- Пшёл вон!

Я стиснула зубы. В ушах нарастал звон, который забивал визгливую песню настырной скрипки, уносил посторонние звуки, стирал их. Оставлял только боль, раскалёнными иглами коловшую всё тело.

Стащила перчатку с правой руки. Печать-Кольцо тускло мигнуло наполовину почерневшими лепестками. Что же наврать… чем убедить…

Дрогнула и распахнулась одна из тёмных створок. Глазом я успела зацепить узор на ней. Круг из мелких синих камней. В центре ещё один камень – крупнее. От него во все стороны бороздки лучей, как звёздный свет. Где-то я уже видела такое… мысли путались, я не смогла вспомнить.

Подвыпившая парочка средних лет, оба расфуфыренные и весёлые, вывалилась в коридор и поспешила прочь. Пухленькая дама жеманно хихикала, позволяя усатому мужчине обнимать себя за плечи.

Я ринулась в открытый проход – чтобы чуть не врезаться грудью в древко алебарды.

- Ты глухой что ли, щенок?!

Я ничего не ответила. Потому что едва ли разобрала, что он мне говорит.

Там, в зале, ярко освещённом факелами и огнём двух огромных каминов, я увидела хозяев этого вечера.

Посреди зала, на возвышении, что отделял его от простых смертных, стоял короткий стол, покрытый алой скатертью. По центру его сидел худощавый молодой человек лет восемнадцати, если не младше, разряженный в золотую парчу и белоснежное кружево. Тёмные волосы тщательно завитыми локонами падали на узкие плечи. На бледном лице – два тёмных омута умных и равнодушных глаз. Тонкие, почти девичьи пальцы унизаны такими крупными кольцами, что я ни с того ни с сего подумала – ему должно быть тяжело поднимать руку.

Он вполуха слушал, о чём ему щебечет ослепительная рыжеволосая красавица в платье цвета первой листвы. Массивное ожерелье переливалось изумрудами в её декольте – такой глубины, что девушка казалась почти голой. По левую руку от венценосного юнца сидела другая – со странно короткими, пышными чёрными волосами, в лавандовом платье, застёгнутом под самое горло, но таком тонком и облегающем, что странным образом казалось ещё более откровенным. Вот только всё её внимание было приковано совсем не к королю.