Страница 4 из 8
Сначала заполним профиль.
Вивиан Грей Пассажир №1255
Родилась 14 октября в 2438 году.
Деятельность: Психотерапевт
Я рассмеялась на всю библиотеку, поняв, как это смешно звучит. Мое осознание вызвало невероятный всплеск эмоций и я не могла остановиться от душераздирающего смеха. Компания относилась к списку пассажиров очень строго, и попасть сюда было практически невозможно. На Земле не так уж и хреново, тем не менее желающих свалить с планеты было предостаточно.
Большое внимание уделялось техническим профессиям, работникам сельского хозяйства, специалистам науки и медицины, информационным связям. Практически ни одного специалиста из юридической и творческой сферы, не учитывая тех, кто заменял несколько специальностей одновременно. Мне повезло. Психотерапевт в условиях незнакомой среды и закрытого пространства был полезен. Поэтому я решила рискнуть, и как видим: удачно. Хотя с точки зрения текущего дня – это точное попадание в неудачу.
Я – единственный психотерапевт в космосе.
Психотерапевт в условиях незнакомой среды и закрытого пространства.
Мой смех был настолько диким, что система решила поинтересоваться моим состоянием:
– Вивиан, как вы себя чувствуете? – Спокойный голос Джилл доносился из моего браслета.
– Преее-крааа-сно! Я чувствую, – я резко остановила стул и упала на колени, попутно срыгивая съеденный обед на пол.
– Ваша адаптация еще не завершена. Вы проспали длительное время, после которого стоит избегать резких телодвижений. – Джилл включила на моем браслете экран и показывала состояние здоровья. – Вам стоит отдохнуть, а также пополнить водный баланс. В медпункте вас ждет контейнер с лекарствами. Они помогут восстановить уровень недостающих витаминов в вашем организме.
Ее голос прерывался в моей голове. Жуткий запах непереваренного обеда призывал повторный рвотный рефлекс. Все кружилось. Постой-ка, а это что такое? Вдали двигались предметы. Они приближались. Их маленькие болтающиеся ножки вертелись по полу, словно маленькие гусеницы, собирающие крошки с пола. Такой знакомый звук доносился с их круглых мордашек.
Пылесосы! Откуда ж еще этот звук! Боже, это же роботы-пылесосы. Взгляд стал яснее, и я увидела, как они собирают результаты моего головокружения. Да, похоже, она права, стоит немного отдохнуть и набраться сил. Неделя была насыщенной на передвижения по кораблю. Полдела сделано: профиль я заполнила. Я снова вспомнила, от чего так сильно рассмеялась. Но быстро успокоила вновь подступивший приток смеха.
С момента пробуждения я возвращалась для сна обратно в свою капсулу, где приходилось лежать только в двух положениях. Я быстро засыпала, так как изводила себя до последней силы, обыскивая все залы. Рядом с Харви мне было спокойно и безопасно. Мне казалось, что он рядом, хоть и за стеклом. Но продолжать спать в ограниченном положении нельзя, нужно перебираться в нашу каюту. Я оттягивала этот момент, так как знала, что первое время я не смогу засыпать в одиночестве среди пустых кают.
Роботы-пылесосы закончили свою кропотливую работу и помчались обратно на свое место. Мне тоже пора. Я выключила компьютер и пошла пожелать спокойной ночи Харви.
Он лежал неподвижно. Белый цвет костюма был ему к лицу. Его черные волосы аккуратно лежали небольшими волнами, часть которых была заправлена за уши. Он так любил это: убирать их за уши. Они все равно выбивались и возвращались в исходную позицию, закрывая его глаза. И он всегда говорил мне, что отрежет их, но сам ждал, когда они станут еще длиннее, чтобы можно было собирать в хвост. Мне нравилось нырять пальцами в его волосы и проводить линии туда-сюда, пока он не начнет изворачиваться и кряхтеть с просьбой оставить волосы в покое.
Я не заметила, как воспоминания внезапно охватили меня полностью, и слезы покатились ручьем из моих глаз. Я стояла так близко к нему, но он был так далеко. Его лицо расплылось у меня перед глазами из-за слез. Он был предназначен для будущего… Я начала вытирать слезы, успокаивая себя и убеждать в обратном.
– Доброй ночи! – Я взглянула на него еще раз и медленно побрела искать нашу каюту.
Мысль, которая разрывала мне сердце, вновь вернулась ко мне, и я шла, обдумывая ее всерьез.
Попутно прихватив с собой витамины из медпункта, которые посоветовала мне Джилл, я добрела до отсека 9, где была наша каюта. Найдя нужный номер, я отодвинула дверь, приложив свой браслет. Просторно для двоих. Ох, кровать! Боже, я завалилась на нее, и почувствовала приятное расслабление всех моих мышц. Хорошо, это действительно то, что мне нужно. Сон на удобной кровати. Я заметила шкаф, в котором находились наши вещи, и встала достать фотоальбом. Пока я его искала, я наткнулась на свою пижаму и поняла, что давно не мылась.
В каждой каюте была небольшая душевая, рассчитанная на одного человека, даже если в каюте проживали два жильца. Я вообще была удивлена подобным удобствам, узнав, насколько огромен этот корабль. Пора привести себя в порядок. Я сходила в душ: теперь я чувствую себя полноценным человеком. Вода в душе настолько хорошо расслабила меня, что я захотела спать. Сил на фотоальбом уже не оставалось. А эта пижама, как же я скучала. Мы же не виделись почти месяц и плюс 70 лет, как я тебя упаковала в дорогу.
Я легла и взяла с собой альбом, чтобы немного полистать перед тем, как я засну. Каждая фотография напоминала о невероятно теплых временах с Харви, которые были еще свежи в памяти. Наши уютные вечера дома, его красивая улыбка, мои светящиеся глаза. Я помню каждый день, проведенный рядом с ним. И мне хочется думать, что совсем недавно мы виделись не в последний раз.
Мои глаза немного наполнились слезами, и я отодвинула альбом на вторую половину кровати. Я натянула на себя одеяло и закрыла глаза, держа в памяти его лицо и наши снимки.
– Надеюсь, что ты мне приснишься. Доброй ночи.
Глава 4
– Зачем тебе эта футболка? Она ужасная, такая вся красная, кислотная, выкинь ее. Давай не будем начинать новую жизнь на новой планете с некрасивых вещей, – я повернулась к Харви и протянула ему футболку.
– Да нормальная она, оставь. Ты со своим зрением можешь потерять меня в толпе, и как раз благодаря кислотной красной футболке, – он шел ко мне и изображал слепого, – ты всегда меня найдешь даже среди тысячи людей.
– Очень смешно. – Я скрестила руки, сдерживая улыбку.
– А что? Разве не так? – Он улыбался и изображал гримасы.
– Хорошо, оставляй. Надеюсь, что ты просто забудешь ее здесь. – Я улыбнулась в ответ.
Мы продолжили собираться на ужин к друзьям и параллельно готовили вещи для отлета. Иногда я замирала, рассматривая ту или иную вещь, и думала о нашей жизни. Сможем ли мы построить совершенно новый мир на чужой земле? Как проживут свою жизнь наши друзья? Будет ли у нас возможность когда-нибудь пообщаться с нашими знакомыми или их детьми?
– Нам пора, ты готова? – Харви прервал мой поток мыслей и начал искать ключи от машины.
– Да, давно. Иду. – Я взяла сумку и пошла к выходу.
Наш дом выглядел таким уютным, таким родным. Мы купили его два года назад, но за это время он стал частью нас. Трехэтажное продолжение нас. Я села в машину и начала разглядывать его снаружи. Такие дома стали редкостью, в основном все остатки красивых частных домов находятся далеко от городов. Нам с Харви повезло: родители его друга продавали этот дом за городом с большим участком и небольшим озером. Мы не сомневались ни на секунду о покупке и сразу же забронировали за собой право выкупа. Это было лучшее наше решение.
Люди стали забывать, что такое отдельный дом в лесу, где нет соседей, есть свежий воздух и много пространства для тебя одного в тишине. В городах стало тесно. Высотки и небоскребы заполонили каждый метр пустого места. Безмерное количество аэромобилей над головой и сверкающие билборды давили на мозг.
Дорогу прокладывали в три пути, похожих на этажи. По нижней дороге ездили те, кто не мог оплатить второй путь, висящий над первой нижней. А на третьей ездили по двойной ставке, чтобы уменьшить поток аэромобилей, и не создавать скопления. Мы чаще всего выбирали второй путь, и поэтому над головой всегда была полоса дороги, по которой ездили «Небожители», как шутил Харви. Это было в какой-то ступени удобно, учитывая постоянный рост аэромобилей. Но каждый раз ты словно проходишь через узкий коридор, пытаясь ухватиться за едва уловимый солнечный просвет, и только к концу дороги ощущаешь свободу.