Страница 10 из 13
– Сейчас полночь! Это к твоему сведению. Что делают горцы?
– Вырубились. Лежат вокруг костра.
– Вижу огонь. Отдохни до пяти и ты.
– Ну, спасибо! Было бы еще где!
– Отойди на прежнюю позицию. Смысла дальше находиться у валуна не вижу.
Лебеденко ответил:
– Понял! Это дело!
– Давай! Начнем отработку поста в 5.30. Точнее, в 5.30 ты отработаешь пост.
5.00. Ночь еще вовсю властвовала над горами и ущельями, когда Вьюжин отдал приказ подгруппе, находящейся на плоскогорье:
– Внимание, Бурлак и Лебедь! Доложить обстановку!
Первым ответил Лебеденко, вернее, пробурчал:
– Командир! Дай хоть глаза протереть. А обстановка? Что с ней будет? Сейчас поднимусь на склон, посмотрю пост!
– Он в порядке. По крайней мере, я вижу тлеющие угли костра и тела, завернутые в одеяла, вокруг него.
– Тогда о какой обстановке вы спрашиваете?
– Об общей.
– Не понял.
– Ты помнишь, что должен сделать через полчаса?
– Конечно!
– Тогда выдвигайся к валуну и готовься к работе.
Старший лейтенант сказал:
– Мне мочить духов спящими от валуна несподручно будет. Надо бы поднять их.
– Ты будь готов быстро отработать цели, остальное не твои проблемы.
– Как скажете! Выдвигаюсь к валуну, отбой!
– До связи!
Следом за Лебеденко Вьюжину ответил капитан Бураков:
– Вьюн, у меня все в порядке!
– Хорошо! В 5.30 по посту начнет работать Лебедь. В случае чего прикрой его.
Майор взглянул на Гончарова:
– Надо поднять дичь, Саня!
– Пустить в костер сигнальную ракету?
– Ракету, говоришь?
– А что? Сначала выбьет искры в очаге и осыплет ими бандюков. Думаю, со сна, да еще после анаши, они не въедут, что произошло. Но проснутся. И поднимутся.
– Согласен, готовь ракету!
– А чего ее готовить? Вон она, в поясе.
Вьюжин вызвал Лебеденко, когда тот пополз к валуну. Несмотря на то, что противник спал, старший лейтенант соблюдал все необходимые меры предосторожности.
– Лебедь! Вьюн!
Лебеденко ответил:
– Слушаю!
– Вижу, ты на позиции. Это хорошо! Боевиков сигнальной ракетой поднимет Гончар. Как только духи встрепенутся, вали их!
– Принял!
– Мы в случае непредвиденного сбоя прикроем тебя.
5.30. Майор кивнул Гончарову, зажавшему в одной руке сигнальную ракету, в другой кольцо шнура пуска заряда:
– Давай, Саня, буди духов!
Старший лейтенант прицелился, если можно прицелиться сигнальной ракетой. Точнее, навел ее на цель, держа шнур. Яркий в ночи красный заряд молнией ударил прямо в затухающий костер, подняв столб искр, которые, как и рассчитывал Гончаров, накрыли спящих горцев и заставили их проснуться.
Вьюжин одобрительно заметил:
– И как ты умудрился точно в очаг попасть? Я думал, ударишь где-то рядом.
Гончаров довольно усмехнулся:
– Глаз – алмаз, командир! А вот и духи наши зашевелились.
Раздались слышные с позиции командира группы, но неразличимые по смыслу гортанные голоса боевиков. Они поднялись, сбросив одеяла, как бараны смотрели на развороченное выстрелом пепелище. И тут из-за валуна вышел Лебеденко.
Вскинул бесшумный «вал», переведенный в режим ведения одиночной стрельбы. Мгновенно прицелившись, он нажал на спусковой крючок. Раздались четыре хлопка, и бандиты упали. Старший, тот, что и спал в своей каракулевой папахе, прямо на очаг. Лебеденко не опускал автомата, переведя ночной прицел то на одного лежащего горца, то на другого, двинулся к их уничтоженному уже посту. Старший лейтенант действовал по инструкции. То, что офицер поразил все четыре цели, сомнений не вызывало. Но сразил ли он противника насмерть или ранил кого – на этот вопрос следовало ответить, осмотрев боевиков. Вскоре действия старшего лейтенанта оправдались. Лебеденко заметил, как третий боевик, в которого он стрелял четвертым патроном, слегка дернулся и медленно протянул руку к автомату, лежащему чуть в стороне. Раздался пятый хлопок, и раненый горец пробитым черепом уткнулся в камни. Лебеденко обошел место, где десять минут назад спокойно спали те, чьи души старший лейтенант отправил на небеса. Убедившись в выполнении задачи и оттащив бандита в шапке от кострища, вызвал командира группы.
– Вьюн! Лебедь!
– На связи!
– Пост уничтожен!
– Видел, как ты работал. Молодец!
– Служу Отечеству!
– Не иронизируй!
– Опять не так! Я ж по уставу.
– Ладно, все собираемся на моей позиции. Начинается главная работа.
Переговоры Вьюжина с Лебеденко слышал и Бураков, поэтому и он, приняв приказ на воссоединение подгруппы, пошел к позиции командира и своего напарника по «двойке» Гончарова.
В 5.45 основная часть подразделения спустилась в балку. Оттуда Вьюжин вызвал Мамаева:
– Мамай! Вьюн! Ответь!
Капитан среагировал на вызов немедленно:
– Слушаю тебя, Вьюн!
Майор спросил:
– К встрече банды готов?
– Конечно! А что, Тамерлан прорвал границу?
– Да, ему дали это сделать!
– Понятно! Когда ожидать гостей?
– Часам к семи, но банда может выйти к участку засады и раньше.
– Ясно!
Вьюжин добавил:
– Не исключено, даже наиболее вероятно, что Тамерлан будет преодолевать ущелье, соблюдая меры безопасности. Следовательно, сначала к утесу выйдет передовой дозор. Думаю, его главная цель – войти в контакт с группой, что недавно отдыхала на плато, но, возможно, дозор проведет разведку местности и непосредственно в районе выхода из ущелья. Если принять вариант тщательного осмотра склонов, тебя, Бутко и Дубова бандиты в трещине заметить могут?
Капитан ответил уверенно:
– Нет!
Это не понравилось Вьюжину:
– А ты не самоуверен, Стас, не переоцениваешь свои возможности?
И вновь в ответ уверенное:
– Нет! Мы за камнем залегли, оказался такой в пещере. Поэтому даже если разведка осветит трещину из мощных фонарей, то ничего подозрительного не заметит.
– Хорошо! Как быстро можете покинуть позицию ожидания?
– Да в считаные секунды. Позицию для обстрела тыла вражеской колонны выбрали. Она рядом с трещиной. Обзор с нее превосходный. Единственное, что может спутать наши планы, это если Тамерлан либо сам с небольшой свитой охраны пойдет в замыкании отряда на удалении метров в пятьдесят от него, либо применит тыловое охранение. Тогда нам сначала придется отрабатывать замыкание и только после этого переводить огонь на тылы основного отряда. Впрочем, я буду считать боевиков. Их банда насчитывает тридцать штыков?
Вьюжин подтвердил:
– Тридцать!
– Ну, вот и посмотрим, сколько духов пройдут передовым дозором, если таковой будет, а сколько основным отрядом. Исходя из полученной информации, скорректируем план штурма. Но Тамерлану и его ублюдкам-наемникам отсюда по-любому не уйти. Если только на небеса.
– Добро, Стас! Твой план одобряю! Мы начинаем работу сразу, как ты вступишь в бой. И помни, главная задача не стараться любой ценой уничтожить как можно больше бандитов, а заставить их занять оборону под утесом. Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю, командир! Сделаем, не впервой. Хотя твой замысел насчет утеса – что-то новое в тактике ведения боевых действий в условиях горной местности. По крайней мере, для нашей группы, да и отряда.
Вьюжин усмехнулся:
– Не зря же мудрецы говорили – век живи, век учись! В общем, задача уточнена, считай, что получил боевой приказ. Мы выдвигаемся на свою позицию и ждем твоих действий. Все, конец связи!
– Конец, командир! Один вопрос.
– Да?
– После акции летуны вытащат нас из ущелья? Или придется уходить вглубь и искать подъем на перевал?
– Это решим по обстановке! Но в ущелье вы не останетесь.
– С этим понятно! Не хотелось бы без страховки лезть на хребет. У Бутко же почти никакой практики по альпинизму.
– Все будет нормально, Стас!
Майор, отключившись от Мамаева, приказал группе начать выдвижение к ущелью.