Страница 2 из 52
– Ну что вы! Вы замахнулись слишком высоко!
– Почему же? Неужели это такая уж непосильная задача?
– Думаю, да.
– Вы просто не берете в расчет, что мы уже располагаем некоторыми частями головоломки.
– Какими же?
– Номер один. Люпен именует себя месье Р.
– Это весьма расплывчато.
– Номер два. Он путешествует один.
– Ну и эта подробность никак не проясняет дела.
– Номер три. Он блондин.
– И что дальше?
– А то, что нам остается просмотреть список пассажиров и действовать методом исключения.
Этот список лежал у меня в кармане. Я вынул его и пробежал глазами.
– Прежде всего должен заметить, что с инициалом, заслуживающим нашего внимания, на корабле всего тринадцать человек.
– Всего тринадцать?
– Да, в первом классе. Как легко убедиться, девятерых из этих тринадцати месье Р. сопровождают жены, дети и слуги. Остаются четверо путешествующих в одиночку: маркиз де Равердан…
– Это секретарь посольства, – перебила меня мисс Нелли, – я с ним знакома.
– Майор Расен…
– Это мой дядя, – заметил кто-то.
– Месье Риволта…
– Я здесь, – воскликнул итальянец из нашей компании, его лицо почти наполовину скрывала черная как смоль борода.
Мисс Нелли расхохоталась:
– Этого господина трудно назвать блондином.
– В таком случае, – продолжил я, – нам следует заключить, что преступник – последний в списке.
– То есть?
– То есть месье Розен. Кто-нибудь из вас знаком с месье Розеном?
Все молчали. Тогда мисс Нелли обратилась к молчаливому юноше, чье постоянное присутствие рядом с ней было для меня столь мучительно, и спросила:
– Месье Розен, почему вы не отвечаете?
Все взоры обратились к нему. Он был блондином.
Должен признаться, во мне что-то дрогнуло. А внезапная неловкая тишина наводила на мысль, что и остальные испытывали нечто подобное. Впрочем, это было нелепо – поведение этого господина не навлекало на него ни малейших подозрений.
– Почему я не отвечаю? – спросил он. – Да лишь потому, что я уже сам все проанализировал и, принимая во внимание мое имя, статус путешествующего в одиночку и цвет моих волос, сам пришел к аналогичному заключению, поэтому согласен – меня следует арестовать.
Выглядел он весьма странно. Его тонкие губы – две прямые черточки – еще больше сузились и побледнели. Белки глаз были испещрены красными прожилками.
Разумеется, он шутил. Однако его лицо и манера держаться производили сильное впечатление. Мисс Нелли простодушно спросила:
– Но раны-то у вас нет?
– Вы правы, – ответил он, – раны не хватает.
Порывистым жестом он приподнял рукав и обнажил руку. Но меня тут же осенила одна мысль. Я встретился глазами с мисс Нелли: он показал нам левую руку.
Честное слово, едва я собрался заявить об этом, как наше внимание отвлекла леди Джерланд, подруга мисс Нелли. Она бежала по палубе.
Выглядела она потрясенной. Мы сгрудились вокруг нее, ценой неимоверных усилий ей удалось прошептать:
– Мои драгоценности, мой жемчуг!.. Всё украли!..
Нет, как мы узнали позже, украли далеко не всё; и, что еще более любопытно: был произведен тщательный отбор!
Из бриллиантовой звезды, из подвески с рубиновым кабошоном, из колье и браслетов вытащили отдельные камни, причем даже не самые крупные, а самой искусной огранки, самой большой ценности, те, которые стоили намного дороже, хотя были намного мельче. Оправы валялись тут же, на столе. Я увидел сразу, да и все это увидели – лишенные своих лучших камней, они напоминали цветы, утратившие самые красивые, яркие и разноцветные лепестки.
И чтобы проделать все это за тот час, пока леди Джерланд пила чай, вор должен был среди бела дня в людном коридоре взломать дверь ее каюты, отыскать мешочек, старательно спрятанный в шляпной картонке, развязать его и приступить к неторопливому отбору!
Мы ахнули в один голос. А когда о краже стало известно остальным пассажирам, никто даже не усомнился – это дело рук Арсена Люпена. Тут явно чувствовался его почерк – все было запутано, таинственно и необъяснимо, хотя при этом весьма логично: трудно утаить груду драгоценностей, гораздо проще спрятать отдельные небольшие камни – жемчужины, изумруды и сапфиры.
За ужином стулья справа и слева от Розена пустовали. А позже мы узнали, что его вызывал к себе капитан.
Его арест, который все сочли справедливым, был встречен с облегчением. Теперь можно было спокойно дышать. В тот вечер мы решили слегка развлечься. Танцевали. Особенно бурно веселилась мисс Нелли, из чего я заключил, что если поначалу ухаживания Розена были ей приятны, то теперь она начисто о них забыла. Ее изящество окончательно покорило меня. Около полуночи при ясном свете луны я горячо признался ей в своих чувствах, что, кажется, не вызвало у нее недовольства.
Но назавтра, к общему нашему потрясению, нам объявили, что обвинения, предъявленные Розену, оказались ничем не подкрепленными и он освобожден.
Розен оказался сыном крупного негоцианта из Бордо и предъявил соответствующие документы. К тому же на его руках не нашли даже следов ран.
– Документы! Свидетельство о рождении! – восклицали недруги Розена. – Так Арсен Люпен предъявит их в любом количестве! А что касается раны, значит, ее вообще не было… или он сумел уничтожить даже шрамы!
Им возражали, что в момент кражи Розен – тому нашлись свидетели – прогуливался по палубе. В ответ они протестовали:
– А разве человек масштаба Арсена Люпена, совершая ограбление, должен при нем присутствовать?
Но если не принимать во внимание эти неубедительные доводы, все же существовало одно обстоятельство, против которого не могли возражать даже самые заядлые скептики: только Розен путешествовал в одиночестве, был блондином, а фамилия его начиналась на Р. О ком, кроме него, могла идти речь в телеграмме?
И когда за несколько минут до обеда Розен отважно направился в сторону нашей компании, мисс Нелли и леди Джерланд поднялись и гордо удалились.
Они попросту испугались.
Час спустя среди членов команды и пассажиров всех классов по рукам стал ходить рукописный документ: месье Луи Розен готов выплатить десять тысяч франков тому, кто разоблачит Арсена Люпена или обнаружит вора, укравшего драгоценности.
– И если никто не поможет мне бороться с этим бандитом, – заявил Розен капитану, – я расправлюсь с ним сам.
Розен против Арсена Люпена или, вернее, как кто-то сострил, Арсен Люпен против Арсена Люпена… Да, поединок обещал быть интересным!
Он продолжался в течение двух дней. Мы наблюдали, как Розен бродит то там, то тут, вертится среди членов команды, задает вопросы, вынюхивает. Даже ночью он, как тень, слонялся по кораблю.
Капитан, со своей стороны, тоже развил бурную деятельность. «Прованс» обыскали сверху донизу, осмотрели каждый уголок. Под предлогом того, что драгоценности могут быть спрятаны где угодно, только не в каюте подозреваемого, обшарили все каюты, без исключения.
– А в результате что-то непременно найдут, ведь правда? – спросила меня мисс Нелли. – Каким бы магом он ни был, он все равно не сможет сделать жемчуг и бриллианты невидимыми.
– Конечно сможет! – возразил я. – Просто тогда придется отпороть подкладки наших шляп и сюртуков и ощупать всю одежду.
Я показал ей свой фотографический аппарат «Кодак 9 × 12», которым непрерывно снимал ее в самых разнообразных позах:
– Взять хотя бы аппарат такого же размера. Вы полагаете, что в нем не хватит места спрятать все драгоценные камни леди Джерланд? Достаточно делать вид, что фотографируешь, и все пройдет как по маслу.
– А все же я слышала, что нет такого вора, который не оставит после себя хоть малейшую улику.
– Почему же, есть. Это Арсен Люпен.
– Но как ему это удается?
– Как удается? Он продумывает не только план предстоящего ограбления, но и предвидит все обстоятельства, которые могли бы выдать его.
– Вначале вы были более оптимистичны.