Страница 4 из 21
– Не унижайся, – жёстко прозвучали слова откуда-то сверху. – Уходи! Мне противно смотреть на тебя! Ты жалкая, ты гадкая, ты слабая. Не вынуждай меня выбрасывать тебя за дверь, как приблудную псину.
Как добралась до дома, не запомнила. Сбросила в прихожей куртку и ботинки, прошла в ванную, затем, закрылась в своей комнате, рухнула на кровать и долго лежала, уткнувшись в подушку.
Стучала в дверь мама, что-то говоря о семейной традиции собираться за ужином, возмущался отец, А я плакала. Имею ведь я такое право – поплакать? Не всё же радовать мамочку и папочку своими успехами, улыбаться да порхать?
– Лиза, я всё тебе сказал, – прозвучал усталый голос из трубки. – Забудь этот номер. Где твоя девичья гордость?
Смешок, щелчок, тишина. Скользкая, с привкусом соли. А может, это слёзы бегут по лицу? Всё кончено, больше не будет Вадима, торопливых встреч в его маленькой квартирке, долгих вечерних разговоров по телефону, не будет счастья.
А в зале играла музыка, за нашим столиком велась оживлённая беседа. Бывшие однокурсники радовались встрече, вспоминали прошлые студенческие деньки. Их жизнь удалась, и теперь эти люди могли с полным на это правом, опрокидывать в себя рюмку за рюмкой, заказывать друг для друга песни ресторанному музыканту, и пьяно философствовать о предназначении человека, линиях судьбы и закономерностях событий. Поспешила туда, к счастливым матерям и жёнам, к успешным гастроэнтерологам и пульмонологам, к людям, которых я когда-то, что уж греха таить, немного призирала, осуждала за недостаточное рвение в учёбе, раздолбайство, молодую, студенческую бесшабашность и безответственность. Раз уж пришла, надо напиться, утонуть в пусть неестественном, пусть натужном, но всё же веселье. Ведь не для того же я поругалась с родителями, чтобы вот, прямо сейчас уйти. Да и новому, для моей скромной зарплаты, слишком дорогому платью, которое я вряд ли когда-то ещё надену, незачем пропадать.
– Лизок! – пьяно завопил кто-то из однокурсников. – Давай выпьем за встречу!
Я вместе со всеми чокнулась своей рюмкой, а потом, опрокинула в себя золотистую жидкость с терпким вкусом.
Через несколько минут ощутила, как окружающие краски становятся ярче, музыка веселее, компания теплее. Хороший вечер, душевные люди, отличный коньяк. И шут с ней, с несостоятельностью в жизни! У меня есть в рукаве козырная карта – мой дар. Я воспользуюсь им и верну себе Вадима. Ведь в любви, как на войне хороши все средства. А инквизиция пусть катится ко всем чертям!
Но, кажется, я вновь разбудила лихо, правда уже не в лице матери. К нашему столику направлялся один из инквизиторов, широкоплечий, высокий, гладковыбритый. Всё, и стильная стрижка с пробором на бок, и золотые запонки, и туфли, наверняка из крокодиловой кожи, просто вопило о его достатке. Он двигался плавно, по-кошачьи, словно вовсе и не вливал в себя бокал за бокалом. Отутюженный, дорогой костюм кремового цвета сидел на нём идеально, хотя, было заметно, что немного стеснял своего обладателя. По всей вероятности, мужчина привык носить более свободную и лёгкую одежду.
Самодовольно улыбаясь, он подошёл к нам, обдавая холодным запахом своего дорогого парфюма.
Спокойно, Лиза! Ты ему не нужна, он просто хочет о чём-то спросить. Сейчас узнает и уйдёт, отвалит, сгинет. А ты незаметно покинешь ресторан. Ведь этот красавчик не на работе, он отмечает свой профессиональный праздник, отдыхает.
– Позвольте пригласить вас на танец, – услышала я рядом. Ласковый голос, бархатный, вкрадчивый. Урчание тигра перед трапезой. Тигра, знающего, что его жертва никуда от него не денется. Зелёные глаза пронизывали насквозь, гипнотизировали, завораживали, затягивали смертельной воронкой. И я невольно отметила, насколько гармонирует эта зелень с каштановым цветом его волос. Идеальный мужчина, красивый, сильный, властный, но весьма опасный, для таких, как я.
Пауза затянулась, весёлая фривольная песенка сменилась какой-то лирической тянучкой. А я ощутила лёгкий укол в области сердца, не больно, но довольно чувствительно. Дрожь усилилась. Показалось, что мне перекрыли кислород. Воздух стал густым, горячим, непригодным для дыхания. Да, мне стало страшно, и этот страх отуплял, до слёз, до головокружения, до отчаянного желания звать на помощь. От человека в кремовом костюме веяло тьмой и стылостью застенков, словно за мной явилась сама смерть.
– Беги! Беги! Беги! – кричали мне все инстинкты, но тело онемело от животного, иррационального ужаса. Я почувствовала противную струйку холодного пота, пробежавшую по спине.
– Лиза! – кто-то потряс меня за плечо, толи Нина, толи Катя. – К тебе обращаются, ты слышишь?
– Так вас зовут Лиза? А я -Архип, – улыбка мужчины превратилась в оскал, глаза вспыхнули азартом. – У вас чудесное имя. Идёмте!
Большая, крепкая, горячая рука потянула меня в центр зала, не грубо, но весьма настойчиво.
В том, что у нас получится красивый танец, я очень сильно сомневалась. Колени мои подкашивались, тело сотрясалось, как в лихорадке. Вот только незнакомцу было, по всей видимости, на это наплевать. Он властно притянул меня к себе, одну свою ладонь жёстко припечатал к моей талии, в другой утонула моя рука. Мы закружились.
– Вы боитесь меня, Лиза? – вкрадчиво, словно легонько щекотя спросил инквизитор.
– Нет, с чего вы взяли? – совсем не вежливо отрезала я, стараясь не смотреть в густую ядовитую зелень его глаз. – Мои документы в полном порядке, и мне нечего бояться.
– Боитесь, – мужчина обнажил ряд белых ровных зубов в хищной ухмылке, а ладонь ещё крепче сжала мою руку. – Это абсолютно нормальная реакция ведьмы на первую встречу с истинным инквизитором. При дальнейшем общении ощущения притупляются.
– Надеюсь, мы ограничимся первой и единственной встречей, – брякнула я и, сразу же, осеклась. Ну, зачем так грубо? Ведь мне, пока, ничего плохого этот человек не делает. А если буду продолжать хамить, вполне может сделать. Аккуратнее, Лиза!
– Я вам настолько неприятен? – красивые, светло-каштановые брови взлетели вверх, улыбка пропала. – Как знать, рыжая ведьмочка, как знать. В моей власти организовать нам встречу и не только одну. Вы на грани, и я это чувствую. Сдайтесь прямо сейчас, пока не натворили бед. Обещаю проявить к вам снисхождение. Хотите, я найду вам место, где вы сможете переждать неблагоприятный период? Я никогда и никому такого не предлагал, и делаю исключение для вас и только для вас. Даже самому удивительно, насколько легко я на данный момент готов поступиться своими принципами. Ну так как, Лиза, вы готовы воспользоваться моим предложением?
Горло обхватило крепкой невидимой рукой, в глазах запрыгали чёрные пятна, в ушах противно зазвенело. Крепись, Лизка- тряпка, рухнуть в обморок на кафельный пол посреди ресторана – не самая лучшая идея!
– Что вам нужно от меня?
А язык уже не слушался, ворочался во рту куском замороженного мяса.
– Что нужно молодому, разведённому мужчине от красивой девушки? Странный вопрос, вы не находите? Мне немного скучно, и вы могли бы своим обществом скрасить этот вечер и последующую ночь.
Длань, лежащая на моей талии, спустилась чуть ниже, дыхание, пропитанное запахом коньяка и мяты, щекотало ухо. Ох! Лучше бы я уехала домой, как требовала мама.
Напекла я пончиков,
Не могу накушаться.
Император говорит:
«Надо маму слушаться!»
– Тем более, если верить вашим утверждениям, оснований бояться инквизиции у вас нет. Или всё же есть?
Губы кривились в подобии улыбке, но глаза смотрели серьёзно, пытливо, ноздри к чему-то принюхивались. Всё, я пропала! Ведьма всегда почувствует истинного инквизитора, но и он без труда чует ведьму, улавливает, каким-то особым чутьём, магический фон. Никакие штампы в паспорте, никакие удостоверения о прохождении процедуры очищения, меня не спасут.
– Идите- ка вы в баню, на хрен, лесом! Отвалите от меня! – хотелось заорать мне, что есть мочи. Но, разумеется, я произнесла другое:
– Никаких оснований нет! Я ежегодно прохожу проверку, с моими документами всё нормально. И, пожалуйста, позвольте мне уйти. Я домой хочу.