Страница 5 из 6
Нелегальное использование искина грозило крупным штрафом, обязательным его демонтажом, а в отдельных случаях и тюремным заключением с отбыванием срока на затерянных у чёрта на куличках астероидах. Осознав чем мне грозит присутствие Гулливера на корабле я опомнился только тогда когда погрузчик врезался в стенку ангара проехав мимо ворот.
– Ничего себе шуточки! – вслух пробормотал я.
– Ах, Тима, что же ты наделал – ведь ты знал это и подложил мне такую свинью, как ты мог так меня подставить и главное зачем? – размышлял я сидя прямо на пластбетоне рядом с погрузчиком.
– Ну сейчас я этому поганцу всё выскажу подумал я лихорадочно набирая номер на коммутаторе, ошибся, уже спокойнее повторил набор и стал слушать гудки вызова:
– Дядя Вик, здравствуйте! Рад вас слышать, у вас всё нормально? – с искренним дружелюбием и радостью прозвучал голос Тима.
– Тима, как мне быть с компом, ты ведь знаешь, что мне грозит за это? – сдерживая возмущение и стараясь говорить спокойно задал я вопрос?
– А разве Гулливер вам ничего не объяснил?
– А что он мне должен объяснить?
– Поверьте, я не желаю вам ничего плохого, поговорите с Гулливером и позвоните мне, хорошо?
– Я позвоню, Тима, обязательно позвоню, не зная что ещё сказать закончил я разговор.
– Что – то здесь не так, какая – то нестыковка, озадаченно подумал я и кое как продолжил работу до конца своей смены.
– Гулливер, что Тима просил сообщить мне? – сразу как только вошёл в корабль и ещё не доходя до рубки задал я вопрос.
– Здравствуйте, хозяин!
Я вам сказал прошлым вечером что уважаю законы поэтому мне крайне неприятно осознавать что само моё существование незаконно, извините за неуместный каламбур. Посмотрите на панель ввода данных, видите там сейчас моргает красный огонёк, достаточно вам два раза подряд к нему прикоснуться и я перестану осознавать себя как личность, примитивное механическое реле перемкнёт ряд цепей вызвав микрозамыкание и схемы внутри блоков расплавятся – ни один эксперт после этого не сможет дать заключение что на базе вашего компьютера функционировал искин. Кроме того, в мою прошивку внедрён специальный алгоритм который при квалификации моих действий как представляющих угрозу жизни и здоровью людей немедленно запускает механизм самоликвидации.
Так что вы решили, хозяин, будете прикасаться к панели или сделаете это позже?
– Гулливер, а как же мистер Боннар, подписанные мной бумаги, учебная комиссия принимавшая работу Тима?
– Комиссии было продемонстрировано видео и техническое описание проводимых работ, но на этом же видео тщательно показан и демонтаж собранного устройства, а мистер Боннар просто подстраховался, в его документе нет даже упоминания об искине, он подумал, что вы можете предъявить иск школе за содействие ученику в незаконном проникновении на корабль и нарушении прав о частной собственности.
– Постой, Гулливер, а блоки геологоразведочных комплексов и дронов беспилотников, ведь именно на их базе ты работаешь?
– Отец Тима подобрал подобные и по акту сдал их в музей школы, они были утилизированы как непригодные к дальнейшему использованию.
Выслушав Гулливера я немного успокоился, в любой момент я мог «убить» его, а там попробуй докажи, что и как было. Нервы потреплют, конечно, но о суде и тюремным заключении здесь уже не могло быть и речи.
Глава 2
Кто такие чёрные археологи и как ими становятся
Оазис Миранда, 190 км к югу от столицы Марса Редфловер
В узком каньоне посреди бескрайнего моря песков перемежавшегося островками выветренных скал и каменных россыпей царил настоящий тропический рай. Вокруг небольшого озера буйно зеленела растительность, среди непроходимый зарослей колючих кустарников покрытых большими красными и белыми цветами были выложены каменными плитами тенистые дорожки с укромными уголками где стояли вычурные садовые скамейки, под кронами невысоких, толстых пальм порхали пёстрые бабочки, они то опускались к цветам, испускающим пьянящий аромат, то опять взлетали вверх, иногда вспыхивая горящими искрами попав под луч солнца. От самой горловины каньона прижимаясь к скалам была проложена отлитая из пластбетона неширокая дорога, как раз для прохода глайдера, огибая очередной уступ она уходила под большую арку в мрачную темноту пещеры. Этот участок пустыни Фишер купил ещё лет 60 назад, когда только ещё создавал свою финансовую империю, безжалостно устраняя соперников на пути к своему могуществу. Он был уверен, что рано или поздно это место ему пригодится (впрочем, подобных ему было несколько, и на Земле, и на далёкой планете Вера за сотню световых лет отсюда) и сначала здесь поработала бригада строителей, создав под землёй автономный жилой комплекс, а затем несколько биологов постоянно работали здесь, меняясь через несколько лет и по травинке, по кустику постепенно вырастили здесь целый ботанический сад. Внешняя идиллия тишины и покоя была обманчива, сотни чутких приборов и несколько беспилотников непрерывно контролировали всё окружающее пространство почти на сотню километров, а мощнейший оборонный комплекс «Падающая звезда», замаскированный на вершине одной из скал, способен был отразить даже массированную атаку из космоса.
В кабинете господина Фишера было прохладно, он сидел глубоко задумавшись в инвалидном кресле напичканном датчиками и уже больше часа, ожидая малейшего знака, застыл в постоянном напряжении верный как пёс секретарь за специально сделанной тонкой дверью в приёмную. Постоянно дежурившей команде медиков в соседней комнате было проще – большую часть их работы выполняли приборы и им не надо было так напрягаться.
Скоро ему исполнится 151 год, полтора года назад окончательно отказали ноги, дряхлеющий организм стремительно разрушался, он держался лишь за счёт специально разработанных для него препаратов, давно отказали почки, кишечник большей частью был удалён, скоро окончательно откажут лёгкие и сердце, его уже несколько раз за последний месяц выводили из состояния клинической смерти. Несмотря на разрушающееся тело его ум по прежнему сохранял ясность рассудка и ему было страшно, очень страшно умирать. Ему, владеющему почти пол миром, ему, чья подпись иногда решала судьбы целых народов, ему, который всю свою жизнь посвятил работе, изматывающей работе по 14 – 15 часов в сутки, вдруг стало до боли жаль, что он никогда не встречал рассвет с любимой девушкой, не бродил беспечно по аллеям осеннего парка любуясь багряной листвой и вдыхая свежий морозный воздух, не тащил бьющегося на леске тунца азартно вращая спиннинговую катушку… Уже год он на Марсе, 38% земного тяготения, на 62% меньше нагрузка на сердце, такую арифметику ему рекомендовали врачи и уже год как он одержим только одной мыслью и одной целью не жалея для этого миллиарды кредитов.
Саркофаг… Название совсем не отражало сути, но брошенное однажды слово словно прилипло и мозг отказывался принимать другое его название.
Когда год назад археологическая экспедиция под руководством профессора Лемке, полностью финансируемая Фишером, откопала глиняную табличку с большим фрагментом текста продублированным сразу на трёх языках, ликующий профессор немедленно доложил Фишеру о грандиозном успехе, табличка по сути являлась марсианским розетским камнем и позволяла расшифровать текст. Фишер категорически запретил профессору опубликовывать её в сети и вообще упоминать где либо об этой находке. Вскоре после этого «неожиданно» весь основной состав экспедиции попал под оползень, в живых остались только несколько простых рабочих не имевших представления о научной стороне проводимых раскопок.