Страница 3 из 8
Не тоскуешь уже? Ну и я не грущу –
без тебя научилась счастливою быть,
лишь скажи – и я сразу /клянусь!/ отпущу
наши судьбы связавшую тонкую нить.
Как ты там, дорогой? Как ты там, как ты там?
Кто любовью своей освещает твой путь?
Не поселится в жизни твоей темнота,
если я своё сердце сумею задуть?
Как ты там без меня? Как ты там, дорогой?
Жив – здоров, все в порядке? И слава Богам!
Мне, чтоб жить, не теряя ни сон, ни покой,
просто хочется знать иногда, как ты там…
Я не могу
Я не могу /и я ли в том повинна?/
быть половиной /черепком, осколком/
твоей. И обрезаю пуповину,
что связывала нас безумно долго…
И хлещет кровь. Бордово-грязно-ржавой
дурманной липкой лужей растекаясь…
Мы были половинками, пожалуй,
раз так срастись системами пытались…
Теперь мы автономны абсолютно!
А сможем ли стать целыми – проверим.
Потом… Ну а сейчас, сию минуту
оправиться бы от кровопотери…
Не чокнуться б от болевого шока
/Да для начала – хоть бы выжить просто!!!/,
от ампутированного осколка
зарубцевать все шрамы и коросты…
Двумя акулами саблезубыми
Двумя акулами саблезубыми
кружим, по дюйму круги сужая
/Подплыть поближе – почти безумие!!!
Всегда потёмки душа чужая!/…
Вот так и кружим, два хищных зверя мы,
боясь друг друга пустить поближе:
когда к себе самому доверия
особо нет – как поверишь ближним?
Дыра в бочине, плавник откушенный –
не слишком вроде большая плата,
а то, что вырвали с мясом душу – ну,
быть может, в принципе, так и надо…
Но лучик солнца весенний радостно
позолотил океана воды,
и что-то в брюхе заныло тягостно,
и захотелось любить кого-то,
и вот кружимся в безмолвном танце мы,
боясь поближе подплыть друг к другу:
с такой подмоченной репутацией
мы долго можем ходить по кругу…
Двумя акулами саблезубыми
кружим, по дюйму круги сужая
/Подплыть поближе – почти безумие!!!
Всегда потёмки душа чужая!/…
Не эсэмэсь
Не эсэмэсь, не пиши электронных писем:
что мне слова, когда ты от меня далече?
Лучше сегодня же ночью (сумей!!!) приснись мне,
чтоб мне поверилось в неотвратимость встречи…
Не говори ничего – обними, как раньше,
перестучались чтоб азбукой Морзе души:
без суеты, глупых игр, лишних слов и фальши
поговорят они, чем мы с тобою, лучше…
Чтоб, не боясь обмануться в своих мечтаньях,
я тебе верила на слово, нет – так просто!
Чтоб между нами огромные расстоянья
нам не казались путём бесконечным звёздным…
Не эсэмэсь…
Ты ещё в мою жизнь не вошёл
Ты ещё в мою жизнь не вошёл ароматом сирени пьянящим,
хоть танцует на бубнах апрель – снег лежит в уголочках души.
Он растает позднее /поверь!/ чуть попозже под солнцем палящим,
ну а ты – заходи, раз пришёл, и, прошу, уходить не спеши…
Подожди – я оттаю ещё, разорву туго спутанный кокон,
это сделать непросто, ведь в нем приготовилась я умирать…
Для того и подарены мне были крылья всевидящим Богом,
чтоб уставшая ползать душа, наконец, научилась летать.
Ты звони, или сам приходи
Ты звони, или сам приходи –
мне так это и важно, и нужно,
от глубокого сна пробуди
мою вдруг зачерствевшую душу,
ей самой разорвать тяжело
белый саван напрасной разлуки,
а твоё дорогое "Алло"
сил придаст, и развяжет ей руки…
И вот вроде – надежда была
уже тоньше намного, чем волос,
и душа, отболев, умерла…
Но – звонок телефонный, твой голос,
и израненной птицей в груди
сердце вздрогнуло, затрепетало…
Ты звони, или сам приходи –
без тебя я дышать перестала…
Прозрачна и тонка меж нами нить
Прозрачна и тонка меж нами нить –
но при попытке к бегству вырвет душу
она не в силах нас соединить,
но и расстаться не даёт… Послушай,
хоть эта нить – прозрачна и тонка,
но я не знаю ничего прочнее:
когда ты жаждешь моего звонка –
твой номер набираю, но не смею
нарушить твоей жизни мерный ход,
ворвавшись тем, особенным, рингтоном,
и – сбрасываю, не нажав на ввод,
сухие губы нежно к телефону
прижав… Я не желаю, не хочу
услышать твой, чужим вдруг голос ставший…
И только лишь поэтому – молчу,
ведь сделать первый шаг мне тоже страшно…
Кто я тебе
Кто я тебе – сама порой не знаю:
звезда ли путеводная в пути,
иль только /как над пропастью/ по краю
судьбы твоей позволишь мне пройти?
Тебе нужна ли глаз моих безбрежность,
волос моих соломенных копна,
любовь моя, и трепетная нежность,
и мудрости спокойной глубина?
Тебе нужны ли маленькие черти,
что прыгают глазах – "Люблю, люблю!"…
Кто я тебе – злой шторм иль добрый ветер,
что парус наполняет кораблю?
Кто я тебе – очередная пристань,
пункт назначенья иль причал родной?
Кто я тебе – в руках твоих синица,
иль в небе я журавль над головой?
Кто я тебе – чужая ли, твоя ли?
Любовь всей жизни? Пламенная страсть?
[Так головокружительно взлетали,
что очень страшно камнем вниз упасть…]
Душу прячу
Душу прячу за солнечными я очками –
слишком скачут в глазах озорные черти,
мы в любви остаёмся всегда новичками,
каждый раз – беззащитные, словно дети…
По походке и жестам едва уловимым
ты и так, словно книгу меня читаешь:
стоит только случайно пройти где-то мимо,
всё, что есть на душе, почему-то знаешь…
Мы настолько близки, что давно нам не нужно
свои чувства в слова одевать, ведь если,
будто пазлы, совпали осколками души,
никуда нам не деться – мы будем вместе.
Я могла бы
Я могла бы стать той,
что тебя посещает ночами,
в черно-белые сны
принося разноцветье с собой,
эфемерной мечтой,
по которой так сильно скучаешь –
тесно связаны мы,
только не устремляйся за мной…
Крыльев моих размах –
шорохом листопада…
Взмах. И ещё раз – взмах…
Не провожай, не надо…
Я согласна быть сном,
и чужим на воде отраженьем,
звонким щебетом птах,
первой каплей грибного дождя –
бестелесный фантом
мой обнимет тебя на мгновенье,
прежде чем сделать взмах…
/Говорят: уходи – уходя/.
Крыльев моих размах –
тенью над головою…
Взмах. И ещё раз – взмах…
Не умирай со мною…
Я не знаю, кто ты мне
Славик Демишев: