Страница 38 из 74
Он послал брату предупреждающий взгляд, от которого мне захотелось попросить его остаться. Когда мы с Римо наконец остались наедине, на некоторое время воцарилась тишина. Римо внимательно наблюдал за мной, и все, что он видел, казалось, доставляло ему удовольствие.
— Мало кто из моих людей чувствует себя комфортно в моем присутствии. Большинство женщин и девушек предпочли бы быть запертыми в клетке с бойцовой собакой, чем со мной, но ты просишь тет-а-тет и совсем не кажешься испуганной?
— У меня есть причины бояться тебя? — я спросила.
Снова подергивание губ.
— Думаю, ты уже ответила на этот вопрос, прежде чем ступила на землю Вегаса.
Я пожала плечами.
— У меня имелись свои предположения, но, конечно, я не могла быть уверенной. Мой отец твой враг. Вы с ним убьете друг друга, если когда-нибудь встретитесь.
— Твой отец не входит в первую десятку моих врагов, Динара. Скорее всего, он выживет.
Мои губы сжались.
— Мой отец сильный человек с армией верных последователей.
Римо усмехнулся.
— Ах, все-таки принцесса Братвы? Можно подумать, что ты не заботишься о делах своего отца, учитывая, как безрассудно ты входишь на территорию Каморры и становишься частью нашего гоночного лагеря.
— Я предана своему отцу, как Адамо предан тебе и Каморре.
Что-то изменилось в глазах Римо, и я поняла, что ступаю на опасную почву.
— Ты проверяла его преданность?
— Нет и не проверю. У Адамо свое место, а у меня свое.
— Но линии стали размытыми, не так ли? Вы с Адамо очень сблизились за последние несколько недель, — сказал Римо, и в его глубоком голосе послышались нотки подозрения и угрозы.
Я знала, что отрицать это бесполезно. Я не была уверена, как много Адамо рассказал своему брату, и у меня было чувство, что Римо почуял бы ложь.
— Да. Мы разделяем страсть к гонкам.
— Но ваши пути пересеклись не из-за этого, Динара, верно? Ты присоединилась к нашему гоночному лагерю не просто так.
— Да, — твердо ответила я, не отводя взгляда.
Если бы я опустила глаза или попыталась избежать этой темы, Римо воспринял бы это как признание вины. Я определенно была виновна в поисках близости Адамо, чтобы узнать о Фальконе и использовать его, входя в контакт с Римо, но спать с ним или проводить с ним так много времени никогда не служило этой цели. Мое тело и душа жаждали этого. Когда я была с Адамо, я редко тосковала по наркотикам, преследовавшие меня столько лет. Он стал моим любимым наркотиком.
— Мой отец всегда старался сообщать мне как можно меньше информации о моем прошлом. Я знала, что ты единственный, кто может раскрыть то, что он оставил в темноте.
— Ты думаешь, что я раскрою? Почему я должен раскрывать информацию, не спрашивая о чем-то в свою очередь? И в отличие от твоего отца ты не обладаешь ничем ценным.
На мгновение я была сбита с толку. Отец всегда настаивал, чтобы Римо не помогал мне с моим прошлым. Мне повезет, если меня не убьет сумасшедший Капо. И снова я заметила в глазах Римо искорку вызова. Вспомнив слова Адамо о навыках манипулирования братом, я расправила плечи.
— Мой отец, должно быть, много предлагал тебе за мою мать. Нет ничего лучше, чем убить ее собственными руками. Но все, что он предлагал, никогда не было достаточно для тебя, а это значит, что у него нет ничего, что ты хочешь. Возможно, ты так извращен, как все говорят, и просто хочешь держать свою судьбу над его головой, насмехаясь над ним, но тогда мир, который длился много лет, не имеет смысла.
Улыбка Римо стала еще шире.
— Продолжай. Мне начинает нравиться твой анализ.
— Может, ты ждал моего появления. Может, мой отец не тот, кому ты хочешь передать информацию.
— И почему я должен выбрать тебя, Динара?
— Потому что это мое прошлое. Это мое право знать правду. И никого больше.
Римо склонил голову.
— Хорошо сказано.
— Так ты мне все расскажешь?
— Хорошо, но сначала я хочу поговорить об Адамо.
— Адамо взрослый человек. Он может защитить себя.
— О, я знаю, но у меня такое чувство, что скоро ты снова будешь нуждаться в его помощи. Он сделает то, о чем ты просишь, потому что он заботится о тебе и потому что это путь, которому он не может сопротивляться. Ты должна быть уверена, что то, что ты хочешь от Адамо, не закончится в тот день, когда ты достигнешь конца этого пути, потому что если это произойдет, тебе лучше закончить это сейчас.
— У нас с Адамо не серьезные отношения. Нам весело вместе. Это все.
Римо наклонился ближе, и я невольно отпрянула.
— То, что происходит между вами, выходит за рамки секса. Вы оба разделяете одни и те же пороки.
— Мы с Адамо должны разобраться с этим сами.
Римо бросил на меня взгляд, от которого у меня по спине побежали мурашки. Я не обижалась на него за то, что он защищал своего младшего брата. Если бы Адамо когда-нибудь встретил моего отца... Все было бы по-другому. Папа постарается отпугнуть его или, по крайней мере, заставить относиться ко мне правильно. Если бы он не был братом Римо Фальконе, то, возможно, даже убил бы его. Возможно, он все равно сделал бы это, если бы считал, что это единственный способ защитить меня.
— Может, нам стоит поговорить о причине, по которой ты сейчас здесь?
— Знал ли мой отец все эти годы, что моя мать жива?
Римо кивнул.
— Я никогда не говорил ему об обратном. У меня не было причин убивать ее.
— Не у тебя, а у моего отца. Так почему ты не позволил моему отцу убить ее? Я вижу по его глазам, что он хочет это сделать. Ты единственный, кто стоит у него на пути, — сказала я.
— Потому что, — проворчал Римо. — Это твоя привилегия. Я сказал твоему отцу, что буду держать ее на своей территории, пока ты не подрастешь и не решишь ее судьбу. Я рассчитывал, ты придешь раньше, чтобы убить ее.
Я застыла, осознав, что передо мной лежит подарок, который предлагает Римо. Отец никогда не упоминал об этом лакомом кусочке информации. Конечно, он этого не упоминал. Он хотел видеть меня на свету, а то, что предлагал Римо, вело в глубь ада.
— Ты сохранил ее для меня, чтобы я могла убить ее?
Убить свою мать. Я уже потеряла счет временам, когда думала об этом в абстрактных фантазиях, но никогда не была так близка. Мое сердце ускорилось. За последние несколько дней идея обрела форму, но Каморра всегда стояла на моем пути, как барьер, который я должна была преодолеть, чтобы получить желаемое. Теперь я поняла, что единственное, что меня останавливает, это я сама. Если бы я захотела, я могла бы найти ее сейчас и покончить с ней.
— Убей ее или сделай все, что сочтешь нужным для такой, как она, после всего, что она сделала.
— Сломала меня? — отрезала я, даже если это тон, не подходящий для Капо.
— Я не вижу кого-то сломленного, когда смотрю на тебя. И если ты думаешь, что это так, то ты должна попытаться исправить себя, потому что никто другой не сможет.
Я кивнула. Папа пытался, Дима пытался, даже Адамо пытался, но в глубине души я знала, что есть только один способ пережить случившееся.
— Что, если я хочу, чтобы она стала свободной? Что, если я хочу помириться с ней? Не каждому нужно убивать свою мать, чтобы жить дальше.
Это было рискованно, но Римо схватил меня не с той ноги.
Выражение его лица стало опасным.
— Это правда. Некоторые люди могут примириться со своими обидчиками, но наш вид на это не способен.
Наш вид. Мой отец всегда старался держать меня подальше от тьмы, но ее зов всегда был громким и ясным в моем сердце.
— Я никогда не думала о том, чтобы убить ее.
Римо бросил на меня взгляд, ясно дававший понять, что он мне не верит.
— В деталях, — поправила я. — Я думала, что она мертва, поэтому никогда не считала это приемлемым вариантом. Это была несбыточная фантазия отчаявшегося ума.
— Это уже не несбыточная фантазия, Динара. Это твоя месть. Она в пределах твоей досягаемости. Тебе нужно только принять это.