Страница 31 из 74
— Как это было с Кейджей, или ты все еще встречаешься с ней? — спросила Киара без тени осуждения в голосе.
Именно это я в ней и ценил. Она не судила людей. Она слушала и пыталась понять.
— Нет, я закончил с ней до того, как начал что-то с Динарой.
Я сделал паузу, обдумывая свое время с Кейджей сравнивая с тем, что у меня с Динарой сейчас. Все по-другому. Я хотел, чтобы все было по-другому. С Кейджей я никогда не думал о совместном будущем, никогда не хотел проводить с ней каждую свободную минуту, но с Динарой...
Киара коснулась моей руки.
— Судя по твоему лицу, это больше, чем просто друзья с привилегиями.
Я усмехнулся.
— Учитывая причину, по которой Динара искала моей близости, и то, что я знаю сейчас, я не уверен, что она согласится с твоей оценкой.
— Думаешь, она приехала к тебе, чтобы узнать правду о своем прошлом и связаться с матерью?
Намек на покровительство в ее тоне вызвал у меня улыбку. Киара старалась защитить каждого члена семьи.
— Она не знала, что ее мать жива, когда присоединилась к гонкам, но определенно надеялась получить информацию через меня, — сказал я. — Но не думаю, что именно поэтому она проводит со мной каждую ночь. У нас с ней общая история употребления наркотиков. Как будто мы связаны на глубоком, необъяснимом уровне. — я с гримасой покачал головой. — Дерьмо, я говорю, как чертов астролог.
— Ты влюблен, — сказала Киара, и ее глаза загорелись весельем.
Зазвенели тревожные колокольчики. Влюбленности я старался избегать с тех пор, как Харпер разбила мое глупое наивное подростковое сердце. Ранить мои чувства теперь было не так просто. Никто не подбирался достаточно близко, чтобы даже попытаться.
— Я не знаю. Но даже если и влюблён, Динара принцесса Братвы. Ее отец наш враг. Сомневаюсь, что Григорий или Римо стремятся к миру. А после истории с семьей Джеммы, если Римо попытается заключить перемирие, в Каморре начнется настоящая буря.
Киара медленно кивнула с сочувственным выражением лица. Она коснулась моей руки.
— Не похоже, чтобы Римо интересовало мнение других. Если он считает, что мир с Братвой это тактическое преимущество, он это сделает. Дерьмовая буря или нет. — она покраснела.
Всегда было забавно наблюдать, как Киара произносит ругательства. Было очевидно, что она чувствовала себя неловко, используя их.
— И ты знаешь, что он сделает ради тебя почти все, Адамо.
Я вздохнул.
— Да, я знаю.
Римо был семейный человеком. Он отдал бы свою жизнь за любого из нас. Но я забегал вперед. Мы с Динарой еще толком не встречались. Я не был уверен, чего она хочет, теперь меньше, чем когда-либо.
— Нино рассказ тебе о прошлом Динары? — осторожно спросил я.
Я беспокоился, поднимая тему сексуального насилия с Киарой, не желая вскрывать ей старые раны. Я все еще помнил, какой покорной и испуганной она была, когда впервые присоединилась к нашей семье, и меня приводила в ярость мысль об ужасах, которым подверглись она и Динара.
— Да, он упоминал об этом и сказал мне, что ты узнал об этом сегодня.
— Я посмотрел несколько минут с одной из записей, сделанных этими отвратительными извращенцами. — я сглотнул, мой пульс снова начал бешено колотиться. Разговор с Киарой успокоил меня, но теперь ярость из прошлого снова показала свою уродливую голову. — Римо отдал мне диски с записями. И сказал, что у него есть имена всех причастных. Он хочет, чтобы я отдал и то и другое Динаре.
Киара не выглядела удивленной. В прошлом этот разговор вызвал бы у нее огромное беспокойство, но сейчас ее единственной реакцией стало едва заметное напряжение в теле и пальцах, разминающих кухонное полотенце.
— У Римо свой образ мыслей.
— Думаю, он хочет, чтобы Динара отомстила. Для него вполне естественно, что она хочет видеть своих обидчиков мертвыми, даже свою мать.
Я не совсем понимал, что чувствую по этому поводу. С одной стороны, перспектива расплаты взволновала меня, но с другой, я беспокоился о последствиях для Динары.
— А чего хочет Динара?
— Понятия не имею. Она мне ничего не говорит. Она хотела знать правду. Как только она ее получит, не знаю, что она с этим сделает. Может, она попросит отца отомстить.
— Похоже, ты хочешь, чтобы она попросила тебя, — с любопытством сказала Киара.
Она была права, этого нельзя было отрицать. Если Динара хотела отомстить людям, причинившие ей боль, то я хотел, чтобы она попросила меня, а не отца или Диму. Хуже всего было то, что не только потому, что я хотел помочь Динаре, маленькая часть меня тоже жаждала повода пролить кровь.
— Как ты думаешь, чего она хочет? Ты, наверное, единственная из всех нас, кто ее понимает.
Киара сначала ничего не ответила, ее взгляд был отстраненным, будто мои слова перенесли ее на много лет назад. Вместо ответа она открыла духовку и достала запеканку, явно взвешивая слова, судя по напряженному выражению ее лица.
— Не каждый способ справиться с травмой это месть своим обидчикам. Это кажется логичным, может быть, даже единственным выбором с точки зрения твоих братьев и, возможно, даже с твоей точки зрения, но некоторые люди ищут примирения и прояснения разговора о насилии.
Я знал Динару, или, по крайней мере, знал столько, сколько она позволила мне увидеть до сих пор, но я не был уверен в ее мотивах. Она сильная, так что о мести не могло быть и речи.
— Что насчет тебя, Киара? Нино убил твоего дядю самым жестоким способом. Он отомстил за тебя. Ты хотела мести? Или предпочла бы помириться со своим обидчиком?
Лицо Киары исказилось от боли, и ее улыбка стала немного дрожащей. Эти маленькие признаки показывали мне, что даже после всех этих лет события все еще преследовали ее. Быть может, невозможно преодолеть что-то столь ужасное навсегда. Меня угнетала мысль, что Динара будет вечно нести на своих плечах груз прошлого.
— Я бы никогда его не простила. Я нуждалась в его смерти, но никогда не смогла бы этого сделать. Не думаю, что я даже попросила бы об этом, если бы Нино не решился. Он снял с меня всю тяжесть решения. Возможно, я и могла бы спасти дядю от его участи, но не хотела. Если бы он был жив, я бы всегда боялась, что он снова придет за мной, даже если Нино защитит меня.
— Значит, ты благодарна Нино за то, что он убил твоего дядю таким способом.
— Да, и Нино, и Римо. Когда я узнала, что он мёртв, то почувствовала облегчение. Я никогда не чувствовала себя виноватой.
— Ты думаешь, Динара хотела, чтобы я узнал правду, чтобы отомстить за нее?
— Не знаю. Она не беспомощна, как я тогда. У нее есть отец и его люди в качестве поддержки. Из того, что сказал Нино, ее отец знает о произошедшем, поэтому Динара не обременена держать это в секрете. Она может попросить отца убить ее обидчиков, и он сделает это, верно?
— Он, конечно, сделает это, но рискнет навлечь на себя гнев Римо, если прольет кровь на территории Каморры.
— Римо хочет отомстить.
— Он хочет, чтобы все произошло так, как он хочет, и думаю, что для него есть только один человек, который должен пролить кровь, и это Динара. Если бы я убил всех ради Динары, Римо ничего бы мне не сделал. Я его брат. Он разозлится, но и только. Возможно, Динара и подозревает. Или, возможно, она скорее рискнет моей жизнью, чем жизнью своего отца или Димы.
— Ты думаешь, она вот так тебя использует? Сделать то, чего не могут ни она, ни ее отец?
— Это объясняет, почему он позволяет ей участвовать в гонках на нашей территории.
Киара смотрела на меня с беспокойством в карих глазах. Она тихонько вздохнула.
— Думаю, есть только один способ это выяснить. Поговори с ней. Обман не лучшее начало для отношений.
Это то, чему я научился на горьком опыте со своей первой девушкой Харпер. Я преодолел глубокое чувство предательства, и уже не был неуравновешенным подростком из тех времен, но, если мстить через мои руки было планом Динары с самого начала, это определенно оставило бы свои следы. И все же я почему-то не мог представить себе Динару такой обманщицей. Она была искренне потрясена тем, что ее мать жива, и не знала о существовании записей или о том, что мои братья собрали имена и адреса ее обидчиков. Даже если месть и вертелась у нее на уме, это могло быть лишь абстрактным понятием.