Готикана (ЛП)

— Можно так подумать. Видишь ли, у него не было другого наследника. Он становился старше, и Комитет все больше и больше контролировал замок, а он этого не хотел.

Корвина наблюдала, как он выпустил кольцо дыма в потолок, его тело расслабилось, рассказывая свою историю.

— Он начал рассказывать мне о Веренмор, — сказал Вад сквозь дым. — Отдал меня в частную школу, заставил узнать все о собственности и управлении Университетом, о том, как войти в Комитет. Он научил меня многим вещам, единственным хорошим из которых было игра на пианино. И это было сделано только для того, чтобы я мог контролировать свою дикую сторону. Чтобы научить меня сидеть спокойно и думать наедине с самим собой.

Корвина повернулась, открывая окно позади себя, чтобы выпустить дым, и подошла к ближайшему столу, запрыгнув на него, когда он продолжил.

— Веренмор стал для меня огромным, неуловимым сокровищем, — объяснил он, глядя на вид за окном. — Это стало наследственной реликвией, которая по праву принадлежала мне, мальчику, у которого никогда не было ничего своего. Я хотел его, такого же совершенного, каким он был в рассказах.

Ветер ласкал ее затылок, посылая дрожь по всему телу, пока она молчала, позволяя ему говорить.

— В ту ночь, когда мне исполнилось восемнадцать, — Вад докурил сигарету. — Мой дед рассказывал мне об Истребителях.

— Он рассказал тебе легенду? — спросила Корвина, и он мрачно улыбнулся ей.

— Он рассказал мне кое-что похуже, — Вад раздавил сигарету ботинком, его глаза заморозили ее. — Правду.

У Корвины перехватило дыхание.

— Скажи мне.

Он рассматривал ее долгую минуту, просто изучая, оценивая. Сняв очки, он провел рукой по волосам, взъерошив их.

— Мой дед был здесь студентом, когда начались исчезновения. Замок был пуст в течение многих лет, прежде чем здесь появился Университет, и имелись тайные проходы, подземелья, леса, о которых никто ничего не знал. Никто, кроме моего дедушки, у которого была карта, переданная нашей семье.

Корвина поощряла его продолжать.

— Его девушка в то время якобы была ведьмой, — криво усмехнулся он. — По крайней мере, так она всем говорила. Не думаю, что кто-то верил ей, кроме него. Никто не верил. Но верил дедушка.

Небо снаружи немного потемнело как от приближающегося вечера, так и от облаков.

— Он и его друзья увели одну из служанок в замке в лес, потому что его девушка сказала им, что может заставить ее сделать что-то. Они хотели поэкспериментировать. Так что, они увели ее поиграть, и что-то произошло. Служанка умерла, они спрятали ее тело и опьянели от этой силы.

Мурашки покрыли ее руки, челюсть отвисла, когда ее осенило.

— Это были Истребители, — слова вырвались у нее шепотом, и она тут же закрыла рот рукой.

Его глаза остановились на ней.

— Да. Девяносто лет назад.

Черт возьми.

— Черт возьми.

— Да, это были другие времена, — он постучал пальцами по боку, глядя куда-то вдаль. — Ночь полнолуния люди опасались. Именно тогда они спустились в деревню и забрали кого-то обратно в лес. Играли в различные силовые игры, в которые им приходилось играть, и убивали их после этого. Для них это было кайфом, рассказывал он мне. Особенно для него, зная, что он хозяин всего этого.

Корвина потерла руки, пытаясь успокоить сердцебиение, когда что-то пришло ей в голову.

— Подожди, как это возможно? Все Истребители были убиты, разве нет? Как он остался в живых?

Вад поиграл челюстью, снова глядя в окно.

— Когда Университет обнаружил, что происходит, группа учеников нашла Истребителей в лесу и линчевала их.

Корвина кивнула, зная эту часть легенды.

— Он возглавлял группу.

Молчание после его заявления было тяжелым. Корвине потребовалась секунда, чтобы осознать тот факт, что его дед не только убивал людей со своими друзьями, но и набросился на своих друзей и убил их тоже. Это было... у нее даже не нашлось слов, чтобы описать, что это было.

После долгой паузы, чтобы все стало понятным, он продолжил:

— Он сказал мне, что его девушка прокляла их своим предсмертным вздохом, — его голос оставался ровным. — Сказала ему, что Истребители будут выслеживать всех своих убийц из могил.

Черт, это жутко, особенно в тускнеющем дневном свете.

— Что случилось потом?

Корвина обхватила себя руками, когда ужас этой истории медленно начал проникать в ее сознание.

Он пожал плечами.

— Он так и не узнал. Говорят, охотники тоже исчезли, но мой дед слишком боялся этого проклятия, чтобы снова вернуться в это место, хотя и хотел сохранить его.

— А исчезновения на Черном Балу? — спросила она.

— Он верил, что это проклятие, — Вад снова посмотрел на нее. — Он был стариком, близким к смерти, когда рассказал мне эту историю. Он хотел подготовить меня к тому времени, когда я приеду сюда.

— Как он умер? — спросила Корвина, вспомнив слова Аякса о его подозрительной смерти.

— Этого я не могу тебе сказать, маленькая ворона, — цокнул Вад, его глаза заблестели. — Я скажу, что не жалею об этом.

Это могло или не могло означать, что он убил его. Услышав историю, после всего, что сделал его дед, она не могла сказать, что тоже испытывала сожаление. Он, должно быть, уничтожил так много жизней ради своей собственной игры власти.

Корвина обработала все, что он ей выложил, не торопясь просеивать всю историю, грызя ноготь большого пальца.

— Кто-нибудь знает о его проделках? — спросила она после долгого молчания.

— Насколько мне известно, нет, — он начал закатывать рукава рубашки до предплечий. — Он сказал мне, что я был первым человеком, которому он признался, потому что он хотел сохранить это в семье.

— Тогда почему никто здесь не знает, кто ты? — она была сбита с толку. — Если в фамилии нет ничего постыдного, то почему?

— А зачем им это? — он наклонился вперед, его взгляд был жестким. — Если здесь кто-то совершает что-то подозрительное, как ты думаешь, они ослабили бы свою бдительность вокруг Вада Деверелла, владельца Веренмор, члена Комитета, если бы он все время находился в кампусе?

Он прав. Как студент и учитель, у него было больше шансов просто существовать в кампусе и наблюдать за всем, не поднимая никаких красных флагов.

Он продолжил.

— Я приехал в Веренмор сразу после того, как мне все это рассказали. Я жаждал этого места, но эта зараза была чем-то, чего я не хотел. Поэтому я поступил в Университет как обычный студент, желая узнать все об этом месте с самого начала, особенно об исчезновениях.

— И это сработало, — задумчиво произнесла Корвина. — Вот почему ты продолжал притворяться просто другим человеком.

— Очень хорошо, — в его голосе прозвучало одобрение ее умозаключению. — Черный Бал приближался, когда я заручился помощью одной девушки из моего класса.

— Зои, — вспомнила Корвина. — Девушка Аякса.

— Да, — кивнул он. — Она выросла в городе и знала местность лучше, чем я в то время. Однажды она нашла лачугу в лесу и рассказала мне. Я отправился на разведку, чтобы выяснить, жил ли там кто-то, но ушёл в спешке.

В голове всплыло воспоминание о длинном силуэте в лачуге, на которую она наткнулась с Троем и ее друзьями.

— Кажется, я знаю это место.

Он остановился, закатывая другой рукав, его брови опустились.

— Ты ходила там одна?

— Я была с Троем и некоторыми из его друзей, — ответила она ему, опустив глаза в пол при упоминании друга, которого больше не было. Ей нужно было оставаться на верном пути. — Что случилось потом?

Он некоторое время рассматривал ее.

— Зои исчезла. Я приказал Комитету обыскать всю гору. Больше ее никто не видел.

— Значит, ты думаешь, что тот, кто жил в лачуге, несет ответственность за ее пропажу?

Он покачал головой.

— Я не знаю. Даже если это так, это не объясняет исчезновений менее чем на столетие в одну и ту же ночь. А теперь инсценировка самоубийства.