Страница 1 из 3

7 интервью о научной журналистике

Гуреева Анна

Составитель и научный редактор – А. Н. Гуреева

Ответственный редактор

доктор филологических наук, профессор Е. Л. Вартанова

От составителей

Научная журналистика – это журналистика профессионалов высочайшего уровня. Подготовка к интервью с ученым требует от журналиста вовлеченности в материал, владения темой научных исследований, но сам журналистский текст должен быть ясен, доступен и понятен аудитории. Задача не из легких…

Герои этой книги – мэтры российской научной журналистики. У каждого из них свой творческий путь: одни пришли в научную журналистику из узкого научного направления, другие увлеклись наукой, уже состоявшись как журналисты. Но их всех объединяет не только любовь к науке, но и умение писать о ней ярко и интересно, постоянное стремление к познанию мира и желание поделиться этими знаниями с читателем, зрителем, слушателем. Каждый из них сам по себе уникальный собеседник.

Летчик-космонавт, Герой России и профессор факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова Юрий Батурин; астрофизик и журналист, главный редактор газеты «Троицкий вариант» Борис Штерн; главный редактор журнала «Химия и жизнь», член Европейской ассоциации научных журналистов Любовь Стрельникова; президент Российской ассоциации научных журналистов, научный обозреватель газеты «Московская правда» Виола Егикова; заместитель главного редактора «Независимой газеты», ответственный редактор приложения «НГ-Наука» Андрей Ваганов; научный журналист, писатель и драматург Владимир Губарев; редактор портала «Научная Россия» Нодар Лахути.

Главное в науке – это стремление постоянно задавать вопросы, искать на них ответы и вновь задавать вопросы. Научная журналистика как раз и приучает читателя, слушателя, зрителя к непрерывному поиску ответов на вечные вопросы, которыми задается человек.

Интервью записаны в студенческой студии факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова. Они также доступны в мультимедийном формате на портале «Лаборатории научной журналистики» – www.sciencemedialab.ru.

Юрий Батурин

Юрий Батурин – профессор факультета журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, член-корреспондент Российской академии наук, летчик-космонавт России (выполнил два космических полета: на орбитальный комплекс «Мир» – 1998 г. и на Международную космическую станцию -2001 г.), Герой России.

Один из создателей (в соавторстве с М. А. Федотовым и В. Л. Энтиным) первого в СССР Закона о свободе печати (1990) и действующего Закона РФ «О средствах массовой информации» (1992).

Колумнист «Комсомольской правды» и постоянный консультант информационно-аналитической программы «Итоги» («1-й канал», 1992–1993), секретарь Союза журналистов России (2008–2016), директор Института истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова РАН (2010–2015).

Лауреат журналистских премий; премии правительства России в области печатных средств массовой информации (2009).

– Юрий Михайлович, расскажите, как Вы пришли в научную журналистику.

– Очень просто. Сначала я стал ученым, и только потом – журналистом. Но я пришел не в научную журналистику, она появилась в поле моего зрения позже. Моя журналистская деятельность охватывает небольшой круг тем, в которых я компетентен, и в их числе – научная журналистика.

– Как по-Вашему, чем научная журналистика отличается от других тематических видов журналистики?

– Научная журналистика, прежде всего, коренным образом отличается от журналистики многопрофильной, всеядной, и кроме того, – от журналистики с узкой тематической компетенцией.

И в теории, и в практике журналистики всегда существовала некая состязательность специализации и универсализации журналиста. Когда я учился и готовился стать журналистом, доминировала тенденция специализации, и я до сих пор считаю ее верной. Специализация означает, что журналист пишет об экономике, либо о политике, либо о спорте или – о науке. И старается узнать в выбранной области все больше и больше. Были журналисты, добивавшиеся в своей специализации таких высот, что министерства приглашали их выступить экспертами по тому или иному вопросу, не подозревая, что у них нет профильного образования.

В последнее время, мне кажется, превалирует тенденция универсализации. Она предполагает, что журналист должен уметь писать обо всем: бросили его на спорт – пишет о спорте, бросили на экономику – значит, об экономике. Обосновывается это тем, что массовый зритель или читатель все равно не разбирается в проблемах, про которые ему рассказывают, а мнением немногих специалистов можно пренебречь.

Да, каждый отдельный журналист может пренебречь немногими специалистами. Но все вместе они пренебрегать специалистами не могут, потому что аудитория – это набор специалистов в разных областях.

Профессионал в какой-то конкретной сфере, когда читает о ней статью в газете, отмечает большое количество ошибок. А журналисты пишут обо всем. Следовательно, все напечатанное в газетах в чем-то неверно. Сегодня многие журналисты лишь приблизительно знают, о чем говорят. Научный журналист себе такого позволить не имеет права, если, конечно, хочет и дальше оставаться научным журналистом.

Конечно, и для специализации, и для универсализации есть аргументы «за» и «против». Специализация хороша, потому что знаешь, о чем пишешь. Плоха – потому что изданию требуется больше журналистов и, соответственно, затраты выше. Универсализация хороша, потому что от журналиста больше проку, плоха – потому что ошибок много. И так далее.

Но меня подобные рассуждения не устраивают. Давайте рассуждать как журналисты, понимающие толк в науке.

Изначально я – физик, и приведенный в качестве примера подход для меня выглядит, скажем, подобно утверждению, что «тепло – это хорошо, а холодно – это плохо». Смотря для чего. Отдыхать и купаться, естественно, лучше, когда тепло, а хранить продукты лучше все же в холодильнике.

С точки зрения физика (и научного журналиста) ситуация выглядит следующим образом.

Если журналист одинаково легко берется писать о светской жизни, науке, спорте, политике и экономике, то он движется к более вероятному, требующему малых затрат, т. е. хуже и хуже организованному состоянию.

И это, между прочим, соответствует закону природы – закону возрастания энтропии, беспорядка. Любая система стремится переходить от упорядоченного, т. е. менее вероятного состояния, к неупорядоченному, реализуемому большим числом способов, более вероятному состоянию, которое ведет прямиком к деградации. Превращая свою информацию с ошибками в массовую, журналист и общество подталкивает к более вероятному состоянию, в сторону дезорганизации.

Чтобы противостоять деградации, требуется напряжение сил и ума. Не у всех хватает упорства, желания работать больше других. И тогда, с удовольствием подчиняясь принципу наименьшего действия, в конце пути журналист приходит к представлению, что может абсолютно все.

Мне такой путь кажется неправильным, хотя и перспективным для каждого отдельного журналиста, потому что со временем он начинает знать все меньше о все большем, пока не достигает идеального состояния – «ничегонезнания» обо всем. С такой позиции, действительно, очень удобно писать, о чем захочешь.

Уже сама постановка вашего вопроса: «Чем отличается научная журналистика от других тематических направлений?», – говорит о том, что вы неявно исходите из того, что специализация, если и не очень популярна среди журналистов, то по крайней мере, не исчезла совсем.