Первая смерть Лайлы

– Точно так же, как толпа теряется на заднем плане, когда ты танцуешь?

– Я была единственной, кто танцевал.

– Да ну? А я и не заметил.

Она приближает ко мне лицо, и я ожидаю поцелуя, но вместо этого Лайла шепчет мне в губы:

– Сыграй для меня что-нибудь. – Она перебирается на диван и ложится на него. – Что-нибудь достойное этого рояля.

Скрещивает ноги и свешивает руку с дивана. Проводит пальцами по доскам паркета, ожидая, когда я начну играть. А я не могу оторвать от нее взгляд. Есть ли на свете другая женщина, которая могла бы заставить меня смотреть на себя не мигая, до рези в глазах?

– А вдруг тебе моя музыка не понравится? Ты все равно позволишь мне целовать тебя?

Она нежно улыбается.

– Песни что-то значат для тебя?

– Я вкладываю в них частицу своей души.

– Тогда беспокоиться не о чем.

Я поворачиваюсь к роялю и на миг застываю в нерешительности. Никогда раньше не исполнял музыку для кого-то. Единственный человек, для которого хотелось бы петь свои песни, – мой отец; однако его давно нет в живых. Смерть отца – одна из главных причин, по которой я их написал.

Никогда не нервничал, играя со сцены песни Гарретта, но сейчас все по-другому. Моя песня очень личная, и хотя слушает лишь один человек, я чувствую себя так, будто еще никогда не выступал перед такой взыскательной публикой.

Набираю в легкие воздух и медленно выдыхаю его, одновременно начиная играть.

Я заканчиваю играть и кладу руки на колени, не решаясь сразу обернуться и взглянуть на девушку. Последняя нота отзвучала; зал погрузился в тишину, которая поглотила все звуки в доме. Даже дыхания Лайлы не слышно.

Я закрываю крышку рояля и медленно разворачиваюсь на банкетке. Лайла смотрит в потолок, вытирая глаза.

– Вот это да, – шепотом произносит она. – Не ожидала. Меня будто в грудь ударили.

Точно такие же ощущения я испытал, когда сегодня впервые увидел ее.

– Мне понравилась концовка. – Она садится и поджимает под себя ноги. – Оборванные прямо в середине фразы. Безупречно. Мощно.

Я не был уверен, что она сможет понять смысл концовки; то, что она его поняла, приводит меня в еще больший восторг.

– Где можно найти эту песню? На «Спотифай»?

Я качаю головой.

– Ничего из своего творчества я в Сеть не выкладывал.

Она с удивлением смотрит на меня и хлопает рукой по дивану.

– Почему? Черт возьми, как же так?

Я пожимаю плечами.

– Может, потому, что в Нэшвилле каждый корчит из себя звезду. А я не хочу им подражать.

Она встает и направляется ко мне. Надавливает на плечи, пока я не прислоняюсь спиной к роялю, и садится верхом мне на колени, упираясь в банкетку. Берет мое лицо в ладони и прищуривается.

– Эгоистично с твоей стороны держать песни при себе. Лучше быть бескорыстной звездой, чем никому не известным эгоистом.

Я рад, что встретил такую девушку.

Я реально этому рад.

Я кладу ладонь ей на затылок, прижимаю ее губы к своим. Не понимаю, что происходит. Не помню, когда в последний раз девушка нравилась мне настолько, чтобы думать, где она будет завтра.

Кстати… а где Лайла будет завтра?

Где она была вчера?

Какой дом она называет своим?

Где она выросла?

И кто для нее прямо сейчас самый главный человек в жизни?

Я хочу знать.

Лайла прерывает поцелуй.

– Аспен увидела сегодня, как я на тебя смотрю, и говорит: «Обещай мне держаться подальше от музыкантов. А вдруг у них хламидиоз?»

– И ты пообещала ей держаться от меня подальше? – смеюсь я.

– Нет. Я ей ответила: «Ну и пусть хламидиоз. У него, наверное, и презервативы есть».

– У меня нет хламидиоза. Но презервативов тоже нет.

Она отлепляется от меня и встает.

– Все в порядке. У меня в номере есть.

Поворачивается и идет к двери.

Я подбираю нашу мокрую одежду и тоже выхожу из зала. Мы поднимаемся по лестнице. Она не приглашает меня к себе в номер явно, но я полагаю, ожидает, что я последую за ней, потому что продолжает разговор.

– Я давно этим не занималась. И презервативы с собой только потому, что на девичнике их раздавали как сувениры для гостей. – Лайла останавливается на ступеньке и поворачивается ко мне. – Не догадывалась, что в реальном мире так сложно перепихнуться. В колледже даже усилий прилагать не надо было, зато после… тьфу! – Она идет дальше и открывает дверь в номер; я не отстаю. – После колледжа проблема с сексом в том, что я ненавижу свидания. Напрасная трата времени. Посвящать парню целый вечер, когда уже через пять минут ясно, что с ним ничего не выйдет.

Я с ней согласен. Сам предпочитаю ничего не скрывать. Чтобы девушка зацепила с первого взгляда, а потом просто плыть по течению.

Не знаю, может ли Лайла стать такой девушкой, но когда мы опустились на дно бассейна, я понял, что вполне возможно. У нас был самый страстный поцелуй на моей памяти.

Лайла берет у меня нашу мокрую одежду, относит в ванную и бросает в душевую кабину. А на обратном пути заявляет:

– Тебе нужно уйти из «Гарретт-бэнда».

Такой непредсказуемой личности я еще не встречал! Как скажет что-нибудь – так хоть стой, хоть падай!

– Почему?

– Потому что там ты несчастен.

Она права.

– А ты? Как зарабатываешь на жизнь? – спрашиваю я по пути к кровати.

– Я сейчас без работы. На прошлой неделе уволили.

Лайла садится на постель и прислоняется спиной к изголовью. Я кладу голову на подушку и смотрю на девушку. Мое лицо рядом с ее бедром. Необычно и в то же время сексуально. Я касаюсь губами ее кожи.

– И за что?

– Не хотели отпускать на свадьбу Аспен, а я взяла и прогуляла. – Она перебирается на другой конец кровати и теперь сидит зеркально мне. – Твои боксеры еще сырые. Может, снимем оставшееся?

Она торопит события. Мне нравится.

Хватаю ее за талию и укладываю на себя. Наши тела идеально ложатся друг на друга, и она ахает от восторга. Я выше ростом, и лицо девушки не достает до моего, но мне хочется поцеловать ее. Наверно, ей тоже, потому что она ползет вверх по моему телу, пока не добирается до губ.

Одежды на нас обоих осталось совсем немного; через несколько секунд мы уже лежим под одеялом обнаженные и почти упустили момент, когда нужно позаботиться о презервативе. Но я ее не знаю, а она не знает меня, поэтому приходится ждать, пока она разыщет в темноте сумочку, нашарит в ней презерватив и вручит мне. Я натягиваю его под одеялом.

– Пожалуй, ты права.

– Насчет чего?

Я перекатываюсь на нее. Она раскидывает ноги и устраивает меня поудобнее.

– Я должен уйти из группы.

Она кивает.

– Ты будешь счастливее, если станешь исполнять собственную музыку. Пусть даже ничего не заработаешь. – Она торопливо целует меня и отстраняется. – Найди работу, которая тебе не противна. А в свободное время записывай свою музыку. Лучше быть бедным и состоявшимся, чем… чем бедным и пустым. Хотела сказать «богатым и пустым», однако вряд ли ты богат. Иначе зачем тебе играть в той группе?