Страница 2 из 103
Скалы... точно, так вот откуда этот сон! Некогда, когда маленькая Ари еще нежилась в своей собственной спальне, нянюшка рассказывала ей сказки. Ярко горели поленья в камине, по комнате разливалось такое уютное тепло, какое бывает только дома. Ари послушно выпивала кружку горячего молока с медом — зимой она часто болела — и ныряла с головой под одеяло. Моран, ее старая няня, вязала, сидя на стуле возле кровати. И Ари все дивилась, как она видит в полумраке, ведь комнату освещало всего две свечи. "Расскажи мне про пирата, расскажи!" — Ари любила эту древнюю легенду, хотя она и была очень страшная. Но было в ней что-то такое... гордое, свободное — Ари и сама не знала. Хотя при первых же словах отважная княжна Хольм незамедлительно пряталась с головой под одеяло. Но едва няня прерывалась, тут же начинала хныкать — ей не терпелось услышать еще раз, как море наказало страшного пирата по имени Аберрах, приплывшего с далекого юга.
"Давай я лучше расскажу тебе про гнома в красной шапке", — предлагала Моран. "Нет, не хочу! — капризничала Ари. — Я про него и так все знаю. Как он ходит ночью по тропе и стучит своей киркой. А потом там находят драгоценные камни". "Ну, хорошо, будь по-твоему, — вздыхала няня. — Собрал пират Аберрах силы великие. Множество кораблей было у него. И на каждом разбойников видимо-невидимо. Весь берег почернел, когда они выбрались на сушу. И пошел Аберрах со своим воинством на север. Убивал и жег без разбору, а все, что ему приглянется, себе забирал. И не осталось во всей Малессе ни одной несожженной деревни, ни единого города. Все замки он разорил, всех рыцарей убил. А уж сколько простого народу порезал — того и вовсе не сосчитать".
"Нянюшка, нянюшка, — не унималась Ари, — так что же, на него никакой управы не нашлось?" "Не нашлось, деточка. Была у него сабля заговоренная. Вся огнем полыхала. Так и прошел он со своим войском нечестивым всю Малессу, пока не достиг самого севера. В ту пору Тарн не был островом..." "Да-да, — перебивала ее Ари, — нам с Бастьеном ментор говорил. — Тарн соединялся с Малессой широким перешейком, там и деревни были, и замки стояли. А потом вода поднялась и море все затопило".
Няня улыбалась и качала головой — в словах ментора она сомневалась. А вот в свою сказку верила. "Долго отбивались люди князя от пиратов, но тех было слишком много. И вот ворвались они в замок, всех мужчин перебили, только самый младший из братьев, ему лет семь было, спрятаться и убежать успел. От него потом ваш род и пошел. А еще была у князя дочка: красивая, с длинными косами, стройная, как молодое деревце. Злой Аберрах, как увидел Ингрид, так и захотел ее себе в жены. Но не пожелала она идти замуж за супостата и убийцу, убежала от него и прыгнула со скалы прямо в море. Разбойник не особо горевал, всю ночь пировал в разоренном замке, а утром двинулся со своим воинством к Тарну. Но едва последний из его солдат шагнул на дорогу, что тянулась вдоль моря, волны вспенились, небо враз почернело, и поднялась буря неслыханная. А из вод вынырнул кит огромный и проглотил ту землю, на которой пираты стояли. И сгинули все".
...Вот же он, ее сон! Ари грустно улыбнулась — как же она могла забыть про Ингрид и Аберраха? А ведь вышло так, что старинная легенда отчасти сбылась: Хольм покорился королю Диармейду, его цепной пес, лорд Тэним Лингрэм, держал осаду несколько месяцев. А потом отец подписал капитуляцию, хотя никакого боя не было. Сказал, что жизнь жены и детей ему дороже. Солдаты лорда Лингрэма срыли укрепления, сняли пушки со стен, а в замке теперь стоял чужой гарнизон...
И Тарн и вправду стал далеким островом, а те люди, что некогда населяли древнюю Малессу, остались только там да у них, на Севере. Потому что так много пиратов было у Аберраха, что расселились они на завоеванных землях. Оттого жители Малессы почти все смуглы и темноволосы. Отец презирал их и звал сбродом.
... — Аредэйл Хольм! — в дверь постучали, и вот уже на пороге стояла сестра Лизбет. — Поторопись с завтраком. Госпожа аббатиса немедленно требует тебя к себе.
— Меня? — Ари лихорадочно перебирала в уме, что же она могла такого натворить, и зачем с ней желает побеседовать сама матушка Имельда.
— Не мешкай, — сестра Лизбет немного смягчилась, видя недоумение на лице Ари. — Она желает говорить с тобой. О чем — не сказала. Но дело серьезное.
...Ари шла по крытой галерее, постоянно поправляя складки платья — аббатиса не любила неопрятности и беспорядка в одежде. Интересно, что же ей все-таки понадобилось? Последний раз Ари побывала в покоях матушки Имельды года полтора назад: тогда та отчитывала ее и Бейтрис за то, что девочки посмели выйти за стены монастыря. На самом деле — какими же глупыми они были тогда! — они возомнили, что им удастся навсегда покинуть обитель. Добраться до ближайшей деревни, попросить какого-нибудь крестьянина, чтобы посадил их на свою телегу и подвез до имения дяди — графа Таннистри, матушкиного брата. Он бы спрятал их обеих — тогда Ари твердо верила, что именно так он бы и поступил. Только вот отчего сразу не забрал ее к себе, раз оставаться дома ей было нельзя?
Она долго не могла понять, почему оказалась в монастыре Святой Симоны, ведь под покровительство монахинь отдавали только сирот, а родители Ари были живы. Это случилось, наверное, месяца через три после пропажи Бастьена. В замок прибыли солдаты — другие, не из королевского гарнизона, к этим она уже почти привыкла. И с ними была строгая сухощавая женщина в черных монашеских одеждах. Ари сразу же отправили в ее комнату, ничего не объяснили, только велели, чтобы горничная помогла ей собрать вещи. И матушка с батюшкой — они тоже молчали. Но Ари была уверена: им-то точно известно, почему ее увозят из дома. Что она такого сделала? Почему ей не позволяют учиться в замке, хотя у них есть ментор? "Прощай, дитя, — матушка поцеловала ее в лоб. — И помни: все испытания, что посылает нам Всевышний, должно принимать со смирением". А отец... он просто стоял у окна, даже не подошел, чтобы обнять ее. Только солнце играло в его седых волосах.