Страница 3 из 7
....целую нежно, твой Алексей»
Последнее в стопке письмо было написано другим почерком и истерто до дыр
«…октября 1829
с прискорбием сообщаем, что Ваш жених мичман Алексей Д. скончался от ран 3 сентября1 1829 года…»
Достав из чемодана шляпку матери, Алексей Павлович прижался к ней лицом и заплакал: «Мамочка, родная, если б я знал… Спасибо, спасибо тебе за все».
Разве может быть иначе…
Имение Мордвиново Жиздринского уезда Калужской губернии, 1895 год
– Зоенька, Зоя Ниловна, поедемте кататься, – графиня Ксения Сергеевна Мордвинова стояла возле террасы в новой вишневого цвета амазонке и улыбалась своей гостье княжне Завадской. Вишневый цвет удивительно шел молодой женщине, и вся она лучилась счастьем предвкушения прогулки, радостного солнечного дня, любви мужа (пара недавно вернулась из свадебного путешествия), и готова была этим своим счастьем и радостью объять весь мир.
– Езжайте одна ma chérie, – миниатюрная блондинка в светлом платье подняла голову, – право, желания нет, – она прикрыла книгу, которую читала, заложив пальчик между страниц, – очень дочитать хочется, – немного виноватая улыбка озарила миловидное лицо Зои.
– Но в поле нонче так вольготно, не жарко и ветерок, – продолжала настаивать графиня, – август – месяц переменчивый, как зарядят дожди, еще насидитесь в комнатах.
– Не невольте, Ксения Сергеевна, – покачала головой княжна, – да у меня и амазонки нет, а ваши мне вряд ли впору будут, – она прошлась взглядом по высокой и довольно крупной фигуре хозяйки дома.
– Так Лизонькины есть, они точно вам сгодятся, – напомнила та, явно не собираясь сдаваться.
Елизавета Николаевна, младшая сестра графа Мордвинова, обучавшаяся в Смольном институте и уже уехавшая в столицу, была в самом деле столь же субтильна и невелика ростом, как Зоя Ниловна.
– Будь по-вашему, – улыбнулась княжна, – пойду переоденусь, все одно не отстанете, – она встала и направилась в дом, на ходу бросив, – только к реке поедем, там хорошо.
Не прошло и получаса, как две всадницы в сопровождении молодого конюха Игната выехали из усадьбы и направились к реке, вернее, небольшой речушке Наре, межевавшей два имения – Мордвиново и Веселое, ранее принадлежавшее князю Новосельцеву, умершему нынешней зимой.
В людской судачили, что старый князь, не имея прямых наследников, отписал все дальнему родственнику, а тот, не желая обременять себя пришедшим в упадок имуществом, продал Веселое. Ходили и иные слухи, что де новый хозяин имение в карты проиграл, правды же не ведал никто. Вот и пришло Зое в голову проехаться до реки, а там, может быть, и в соседские владения заглянуть – девицей она была весьма любопытной и рискованной, особенно когда догляду должного не имелось.
Матушка молодой княжны приходилась кузиной Сергею Павловичу Мирскому – отцу Ксении, была она небогатой вдовой в летах достаточных, к тому же обремененной болезнями и тремя младшими детьми, потому, едва только Ксения Мирская вышла замуж, Анна Аркадьевна Завадская написала родственникам слезное письмо с просьбой помочь пристроить заневестившуюся старшую дочь, которой в декабре минет уже восемнадцать. Так Зоя оказалась в Мордвиново.
По осени граф намеревался перебраться с супругой в столицу, где и надеялся позаботиться о молоденькой родственнице. Зоя была миловидна, неглупа, достаточно образованна, так что Мордвиновы полагали устроить ее судьбу в первый же Сезон.
А пока девушка скрашивала дни графини, не привыкшей к усадебной жизни и находившей ее неимоверно скучною, и блистала на уездных балах.
Нельзя сказать, что Зоя Ниловна была красива, но ее миловидное лицо с большими голубыми глазами особенно преображалось, когда девушка улыбалась. Княжна неплохо пела, и местные ловеласы с удовольствием переворачивали ей ноты, бальная карта ее тоже всегда была заполнена – Зоя танцевала легко и грациозно, и видно было, что сие занятие доставляет ей удовольствие.
– Ксения Сергеевна, поедемте на тот берег? Там, смотрите, дерево большое, и место рядом, как раз в тенечке посидеть. Жаль, корзинку с едой с собой не захватили, так аппетит разыгрался на свежем воздухе, – княжна посмотрела на спутницу.
– А поедем, в самом деле, и потрапезничаем: за провизией Игната отправлю, граф раньше вечера от предводителя не воротится, так что нотации читать нам некому, – рассмеялась Ксения, – вперед. Хотя нет, сейчас Игната отошлю, – с этими словами она подозвала ехавшего чуть в отдалении слугу и приказала ему вернуться в имение за съестным. – И побыстрее, милейший, да не забудь, вина хорошего бутылку возьми. Сам не выбирай, пусть Яков, буфетчик расстарается (старый граф, прадед нынешнего, был крайне охоч по части спиртного, в подвалах имения чего только не было, и буфетчика держал специально обученного: тот знал, какой выдержки вина когда подавать, а за любой промах был нещадно бит на конюшне; должность сия стала потомственной, и этот Яков был правнуком тому, которого обучал сам Петр Христофорович – первый владелец Мордвинова).
В глазах парня читалось явное недовольство и тем, что придется оставить барыню и барышню без присмотра (крутой нрав хозяина был всем известен, и, случись что, крепко взыщет граф с Игната), да и самим поручением графини, но ослушаться он не посмел.
Едва лошадь конюшего скрылась за деревьями, и стук копыт стал еле слышным, дамы приступили к осуществлению задуманного. Речка в том месте, где они пустили лошадей, была в самом деле мелка, но скоротечна. Ксения быстро оказалась на другом берегу, а вот каурая, на которой ехала княжна, замешкалась. Она осторожно переставляла в воде свои тонкие ноги, прядала ушами и словно боялась чего-то.
– Давай, давай, красавица, вперед, ты сможешь, – уговаривала Зоя свою Метелицу, но та никак не хотела переправляться, словно знала, что за рекой – чужая территория. Зоя натянула поводья, чтобы принудить упрямицу, копыто животного поскользнулось на мокром камне, каурая дернула вперед, и вот уже обе – и лошадь, и всадница – в воде. И все бы ничего – мелководье, вода теплая, да течение быстрое, и само падение неудачно – Метелица придавила ту ногу княжны, которая в стремени, и девушка оказалась словно в плену: никак не выбраться.
Испуганная графиня стала звать на помощь, понимая, что сама не в силах ничего сделать, и молиться, уповая на милость Божию. Дальнейшее произошло быстро просто до невероятности. Со стороны Веселого послышался конский топот, и через пару минут на берегу появился всадник на ахалтекинце редкой изабелловой масти. Он почти молниеносно спешился, бросив графине поводья, и еще через мгновение послышалось радостное ржание Метелицы, освобожденной от груза всадницы, а потом и сама она оказалась на берегу.
– В седле сможете удержаться? – мужчина без малейшей тени улыбки смотрел на Зоеньку.
– Да, – робко кивнула княжна, растерявшая от испуга весь прежний задор.
– Вот и ладушки, – кивнул мужчина, обвел глазами обеих женщин и, сообразив, что в спешке не назвал своего имени, поклонился и произнес, обратившись к Ксении, – не имею чести быть вам представленным, графиня, но видел вас еще по весне на бале, а после прочел о венчании в газетах, прошу простить мою вольность и разрешите представиться – полковник в отставке Георгий Александрович Неделин, с недавних пор хозяин Веселого и ваш сосед. Нынче не до церемоний, надо поспешить доставить вашу спутницу в тепло, и доктору показать.
– Графиня Ксения Сергеевна Мордвинова, – молодая женщина протянула полковнику руку для поцелуя, – моя родственница княжна Зоя Ниловна Завадская, – представила она мужчине Зоеньку. – Помогите мне сесть на лошадь.
1
речь идет о войне с турками, которая была объявлена 14 апреля 1828. Мир подписан 2 сентября 1829. Мичман Д. умер в первый день мира.