Эпизод 1. Пейзаж в изумрудных тонах

Глава 3

Еле отсидев занятия, Кира отправилась к Оле. Только подходя к дому, она поняла, что совершенно не представляет, как надо себя вести. Внутри что-то сжалось от тоски.

Она ожидала увидеть подругу всю в слезах, ее надо будет успокаивать, обнимать, гладить по голове и говорить всякие глупости, типа «все будет хорошо». Но та была, скорее, заторможенной и оглушенной, чем убитой горем.

– Оленька, дорогая, ты можешь сказать, как это случилось? – осторожно спросила Кира.

– Я толком ничего не знаю, – покачала головой подруга. – Мне из полиции позвонили. Маму нашли недалеко от дома, она поздно вечером от парковки через арку соседнего дома шла. Следователь сказал, что это убийство с целью ограбления – сумка пропала. Завтра еду на опознание, – бесцветным голосом ответила Ольга.

– А что, у нее с собой было много денег?

– Нет, мама никогда не носила деньги с собой. Да и зачем? Сейчас все карточками расплачиваются.

– А как Андрей? Он завтра с собой поедет?

– Нет, он в больнице уже второй день. В тяжелом состоянии.

– Что за напасть! А с ним что случилось?

– Все как в дурном сне, – как бы про себя сказала Оля. Обернувшись к Кире, она ответила, – все случилось позавчера. Я пришла из института раньше обычного, отменили последнюю пару. Зашла в квартиру и слышу, у Андрея в комнате голоса – один его, второй мужской, незнакомый. Слов не разобрать, но понятно, что разговор неприятный. Заглядывать как-то неудобно было, и я пошла в ванную. Надо было помыть голову. Вечером с друзьями я собиралась сходить на концерт. Когда вышла, голосов уже не было. Ну я и решила узнать, что произошло. Постучалась в комнату, Андрей не отвечает. Заглянула, а он лежит на полу без сознания. Врач говорит, что у него инсульт, и даже если выкарабкается, то останется тяжелым инвалидом.

– Может, деньги на лечение нужны или сиделку нанять?

– Нет, спасибо, деньги есть, – спокойно ответила подруга, но вдруг голос дрогнул, и она расплакалась, – я же осталась совсем одна!

– Оля, милая, – обняла подругу Кира, тоже чуть не расплакавшись. – Чем я могу тебе помочь? Хочешь, завтра с тобой поеду?

– Нет, спасибо. Это только мое дело, не надо тебе на это смотреть.

Кира молча кивнула головой. Настаивать на чем-то, а, тем более, навязываться, было не в ее принципах. Подруги какое-то время сидели молча, Кира думала, чем еще можно было бы помочь, а Оля тихо плакала, постепенно успокаивалась.

– Знаешь, что странно? – сказала она, перестав плакать, но еще шмыгая носом. – Когда Андрея увезли в больницу, я в его комнате нашла какую-то бумагу. На полу валялась. Я еще удивилась, он всегда такой аккуратный, все всегда на своих местах лежит, а тут что-то на полу валяется. Подняла. Смотрю – похоже, это копия какого-то документа на испанском языке. Может, и не испанском, не разберешь. Я еще подумала: «Откуда у преподавателя училища могут быть такие бумаги?» Может, ее обронил тот человек, что ссорился с Андреем, как думаешь?

– Вполне вероятно, – пожала плечами Кира.

– Но какие у них могут быть дела? Он же простой преподаватель, а бумага, судя по всему, какая-то серьезная, – Оля встала, прошла в соседнюю комнату и вернулась с листом бумаги. – Вот, видишь?

– Да, действительно. Какие-то значки, цифры. Непонятно.

– И я о том же. Сначала приходит человек с этой бумагой, и Андрея увозят с инсультом. А потом убивают маму. Тебе не кажется, что это все как-то связано?

– Не знаю, – задумчиво протянула Кира. – А ты можешь мне эту бумагу дать на время? Я найду кого-нибудь, кто смог бы перевести, что здесь написано. Может, тогда станет понятнее?

– Бери, мне он не нужен.

Новость была настолько ошеломительной, что Кира еще по дороге домой позвонила Кириллу и Кузьмичу и объявила общий сбор, не вдаваясь в объяснения.

Ждать гостей было невыносимо, казалось, что стрелки часов перестали двигаться. Чтобы как-то справиться с возбуждением и убить время, она взяла тряпку и стала оттирать фасад кухни. Утром шел дождь, и Чик решил полежать в луже. Сначала пес лег на живот, но что-то его не устроило, и он перевалился на бок. Попытки поднять его были безрезультатны, Чик лишь изредка косил глазом на хозяйку, но не шевелился. Он бы так и вздремнул в этой луже, если бы мимо с ревом не пронесся мотоцикл. Подобной наглости пес снести не мог. Он тут же вскочил и помчался по улице, прогоняя «врага». По возвращении домой Чик, еще не выходя из образа свиньи, решил почесать бок об угол кухни. Разумеется, это был тот самый бок, на котором он лежал в луже.

Кира только успела выбросить грязную тряпку, как раздался звонок в дверь. На пороге, привалившись к стене и скрестив на груди руки, стоял брат.

– Ну что, кто-то совершил идиотский поступок, и ты хочешь понять, почему та единственная извилина в его голове, на которой крепились уши, вдруг распрямилась? – спросил он, ухмыляясь.

– Нет, я хочу понять, как наш папаша, который, в принципе, не способен был испытывать родительские чувства, не придушил тебя в детстве? – в тон ему ответила сестра.

– Обязательно придушил бы, если бы не был занят развратом. Дома он появлялся так редко, что мы были едва знакомы. Кстати, такая же участь грозила и тебе. Так что, причина нашего с тобой существования на этом свете кроется в аморальном образе жизни нашего папеньки.

Такие упражнения в острословии были для них обычным явлением, и диалоги могли продолжаться очень долго. Но в этот раз их прервало появление Кузьмича. Он был, как ни странно, прилично одет и принес один белый ирис. Протянув цветок Кире, он направился на кухню и осыпался на стуле, как будто из него вытащили позвоночник. Кирилл вслед ему нарисовал в воздухе указательными пальцами сердечко и мечтательно закатил глаза к потолку. Кира нахмурила брови и тряхнула головой, чтобы он закрыл эту тему и перестал издеваться.

Несмотря на то, что повод для встречи был исключительным, ритуал нарушать было нельзя. Кира включила электрический чайник и достала из холодильника пластиковый контейнер. Кирилл напрягся по поводу очередного угощения, но напрасно. Но этот раз это был многослойный пирог, который выглядел вполне съедобно. Получив из рук Киры тарелку и вилку, он тут же отломил кусок и отправил в рот.

– Что это? – замычал он от удовольствия.

– Гибаница, – улыбнулась Кира.

Ей было приятно, что блюдо пришлось брату по вкусу.

– Как-как? – переспросил тот с набитым ртом.

– Ги-ба-ни-ца. Традиционное блюдо балканской кухни. Там слоями творог, мак и яблоки.

– Это я уже понял. Меня название интересовало, а не рецепт.

Гости уничтожали пирог, а Кира, как обычно, встала между ними, прислонившись задом к столешнице с чашкой в руке. Последним на кухне появился Чик. Ему тоже очень захотелось пирога. Сделав круг, он понюхал у всех коленки, взглянул на хозяйку и понял, что раздача вкусняшек отменяется. Восприняв это как оскорбление, он со вздохом сел на ногу хозяйке, отдавив скакательным суставом ей пальцы. Кира взвыла от боли и попыталась выдернуть из-под собаки ногу. Пес удивленно посмотрел на нее и отвернулся, встать он и не подумал. Высвободиться удалось только путем коллективных усилий – Кира дергала ступней, а Кирилл тянул пса за ошейник. Конечность высвободить удалось, тапочку нет. Решили обувью пожертвовать, чтобы не затягивать борьбу с домашней фауной.

Когда все успокоились и заняли исходные позиции, хозяйка коротко, но красочно и доходчиво изложила последние новости. На какое-то время все замолчали, обдумывая услышанное.

– Очень интересно, – задумчиво протянул Кирилл.

– Еще бы, у нас знакомых обычно не убивают! – поддакнула Кира, переминаясь с ноги на ногу.

Чтобы как-то унять возбуждение, она схватила тряпку и начала яростно тереть плиту.

– А жаль. Некоторых бы стоило, – мечтательно закатил глаза к потолку кровожадный родственник.