Сатанинские стихи

— Беда с тобой в том, — поведала ему Памела, стреляя самым высоким своим голосом, — что ты все еще думаешь о нормальности как о нормальном явлении. Боже мой: взгляни, что случается в этой стране. Гнуть медь, раздеваться и пить мочу из шлемов — это еще не так странно. Называй это франкмасонством{1270} рабочего класса, если хочешь. Ко мне каждый день приходят чернокожие, перепуганные до чертиков, говорящие про обеа{1271} и цыплячьи потроха{1272} , целыми толпами. Проклятые ублюдки наслаждаются этим: напугай этих лис их собственными уга-буга — и превратишь несколько никчемных ночей в сделку. Не веришь? Проклятое пробуждение .

Охота на ведьм, казалось, была семейной: от Мэтью Хопкинса до Памелы Ловелас. В голосе Памелы, вещающей на общественных встречах, по местному радио, даже по региональным программам теленовостей, можно было услышать весь пыл и авторитет старого следователя по делам ведьм, и только из-за этого голоса Глорианы{1273} двадцатого века ее кампании не тонули в немедленном смехе. Новая Метла Должна Вымести Ведьм . Так говорилось в официальном обращении. Что, тем не менее, казалось Нервину диким, так это отказ Памелы соединить свои аргументы в деле о таинственных полицейских с вопросом о собственного муже: потому что, в конце концов, преображение Саладина Чамчи наверняка должно было породить идею, что нормальность более не состоит (если это и было когда-то) из банальных — «нормальных» — элементов. «Мне такого не надо», — категорически поставила она точку в ответ на его попытки: властная, думал он, как заправский судья-вешатель.

Когда Мишала Суфьян поведала о своих незаконных сексуальных отношениях с Ханифом Джонсоном, Нервина всю дорогу к Памеле Чамче душило множество фанатичных мыслей, вроде того, что, не будь его отец белым, он никогда не сотворил бы этого ; Ханиф, бушевал он, этот недоносок, наверное, ставит зарубки у себя на члене, чтобы вести счет своим завоеваниям, этот Джонсон со своим стремлением полагать, что девушки не могут дождаться подходящего возраста прежде, чем он им впердолит!.. разве он не видит, что Мишала с ее всезнающим телом — это всего лишь, всего лишь ребенок? — Она — нет. — Тогда будь он проклят, будь он проклят (и здесь Нервин сам испугался своей горячности) на веки вечные.

По пути к даме своего сердца Нервин попытался убедить себя, что его негодование по отношению к Ханифу, его другу Ханифу , было прежде всего — как бы это сказать? — лингвистическим. Ханиф в совершенстве владел важными языками: социологическим, социалистическим, черно-радикальным, анти-анти-анти-расистским, демагогическим, ораторским, проповедническим: словарем власти. Но ты ублюдок ты роешься в моих ящиках и смеешься над моими глупыми стихами. Настоящая языковая проблема: как формировать, сгибая, как добиться нашей свободы, как вернуться к отравленному колодцу, как справиться с рекой слов времени крови: ко всему этому у тебя нет ключа. Как трудна борьба, как неизбежно поражение. Никто не придет, чтобы избрать меня куда-нибудь. Никакой силой не завоюешь избирателей: но только словесными баталиями. Но он, Нервин, вынужден был признать и то, что его зависть к Ханифу была вызвана также лучшими способностями последнего по части языков желания. Мишала Суфьян обладала особой, удлиненной, трубчатой красотой, но он не мог постичь ее, даже если бы захотел, он никогда не осмелился бы. Язык — это смелость: способность породить мысль, чтобы оформить ее в слова и заставить стать истиной.

Когда Памела Чамча открыла дверь, он обнаружил, что ее волосы за прошедшие сутки стали белоснежными{1274} , и что в ответ на это необъяснимое бедствие она была вынуждена выбрить себе голову прямо до скальпа, а потом скрыть ее под нелепым бургундским тюрбаном, который она отказалась снимать.

— Это случилось только что, — объяснила она. — Нельзя исключать возможности, что я была околдована.

Он не поверил.

— Или это естественная, хотя и запоздалая, реакция на вести о твоем муже, изменившем состояние, но все еще существующем.

Она развернулась к нему на середине лестницы, ведущей в спальню, и драматично зашагала к открытой двери гостиной.

— В том случае, — торжествовала она, — почему то же самое случилось с собакой?

Он мог бы рассказать ей той ночью, что хочет покончить с этим, что его совесть больше не позволяет, — он мог бы пожелать столкнуться с ее гневом и жить с парадоксом, что решение это являлось одновременно добросовестным и безнравственным (поскольку было жестоким, односторонним, эгоистичным); но едва он переступил порог спальни, она обхватила его лицо ладонями и, глядя ему прямо в глаза, смотрела, как он воспримет известие о том, что она солгала ему о принятых противозачаточных мерах. Она была беременна. Она оказалась лучше него подготовленной к принятию односторонних решений и просто заполучила от него ребенка, которого ей не смог подарить Саладин Чамча. «Я хотела этого, — вызывающе кричала она ему в лицо. — И теперь я собираюсь получить это».

Ее эгоистичность была подкупающей. Он обнаружил, что чувствует облегчение; освобождение от ответственности за содеянное и от воздействия нравственных терзаний, — ибо как он может оставить ее теперь? — он выкинул эти мысли из головы и позволил ей — мягко, но с безошибочным намерением — подтолкнуть себя обратно к постели.

Превращался ли постепенно трансмигрирующий Саладин Чамча в какой-нибудь научно-фантастический вид или мута {1275} из видеоужастика, некую случайную мутацию, введенную в существование естественным отбором, — эволюционировал ли он в аватару Владыки Ада, — или же вся причина была в том (и к этому взгляду на вещи мы сейчас тоже осторожно перейдем, ступая от установленного факта до установленного факта и не приходя ни к какому заключению, пока наша ливерпульская подземная лодка, следующая по пути самых-неоспоримых-истин, не достигнет станции возле места нашего назначения{1276} ), что две дочери Хаджи Суфьяна приняли его под свое крыло, заботясь о Чудовище так, как способны только Красавицы{1277} ; но время шло, и он все больше влюблялся в них обеих. Долгое время Мишала и Анахита поражали его неотделимо — кулак и тень, выстрел и эхо, младшая из девушек, вечно стремящаяся подражать своей высокой, злющей родной сестрице, практикуя каратистские удары ногами и винчунские разбивания предплечьем в манере лестной имитации бескомпромиссных путей Мишалы. Позднее, однако, он стал отмечать опечаливающий рост враждебности между сестрами. Однажды вечером из окна чердака Мишала показывала ему некоторых персонажей Улицы: вот Сикх, давным-давно потрясенный до полной немоты нападением расистов; он безмолвствует, сказала она, почти семь лет, до которых он был одним из немногих в городе «черных» мировых судей... Теперь, однако, он перестал и говорить, и приговаривать{1278} , и повсюду сопровождался своей неуравновешенной женой, отзывающейся о нем в неподобающе раздражительных тонах: О, не обращайте на него внимания, он нем как рыба ; — а вот вполне ординарный «бухгалтерский типчик» (термин Мишалы) на пути домой с портфелем и коробкой конфет; этот, как известно всей Улице, развил в себе странную потребность каждый вечер на тридцать минут переставлять мебель в гостиной, располагая стулья прерванными проходом рядами и притворяясь кондуктором одноэтажного автобуса до Бангладеш, одержимый фантазией, в которой было обязано участвовать все его семейство, и ровно через тридцать минут он избавляется от этого, и все остальное время он — самый скучный парень, которого вы могли бы встретить ; — и после нескольких таких моментов ворвалась разгневанная пятнадцатилетняя Анахита: «Она хочет этим сказать, что ты — не единственный несчастный случай, тут вокруг сплошные уроды по два пенни за штуку, успевай глазеть».

1270

Франкмасонство (масонство) — религиозно-этическое движение, возникшее в XVIII веке в виде тайной международной организации с мистическими обрядами. Название масон или франкмасон происходит от фр. franc-maçon, употребляется также буквальный перевод этого названия — вольный каменщик. В свою очередь французский термин является переводом английского (англ. freemason). Масонство существует в форме местных лож — как правило, небольших групп числом в 10-30 человек, объединенных территориально. Местные ложи учреждаются Великой Ложей, которая служит для нее материнской. Как правило, в одной стране существует только одна «Великая Ложа». В США, однако, «Великая Ложа» имеется в каждом штате. Первые масонские ложи были основаны в XVII веке в Англии. Существуют легенды о значительно более древнем происхождении масонства, начало которого выводится от орденов крестоносцев и гильдий каменщиков XIII века.

1271

Обеа — одно из народных мистических афро-карибских направлений (наряду с более широко известным, Вуду). Традиция Обеа распространена на Ямайке, Багамах, Антигуа, Санта Люсия, Барбадос, Мартиника и Тринидад-Тобаго. Содержит элементы верований Банту, Ашанти, Эве-Фон и др. народов Африки, шаманизма, гаитянского Вуду, Лукуми, индуизма, ислама и западных оккультных учений. Иногда это слово трактуется более широко — как магия вообще и даже как магические атрибуты.

1272

В Вуду и родственных традициях широко распространено жертвоприношение петуха.

1273

Глориана — поэтическое прозвище английской королеве Елизавете I (под этим именем она фигурирует, например, в одноименной пьеса Ли Натаниэла, 1676).

Елизавета I (1533-1603) — королева Англии и королева Ирландии с 17 ноября 1558, последняя из династии Тюдоров. Она унаследовала престол после смерти сестры, королевы Марии I. Время правления Елизаветы иногда называют «золотым веком Англии», как в связи с расцветом культуры эпохи Возрождения (Шекспир, Марлоу, Бэкон), так и с возросшим значением Англии на мировой арене (разгром Непобедимой Армады, Дрейк, Рейли, Ост-индская компания).

Также персонаж романа Майкла Муркока «Глориана, или королева без трона» (1978).

1274

Как у пророчицы Аиши.

1275

В оригинале — «mutey». Не только от слова «мутант», но и от «mute» — «приглушить звук». Поскольку (в музыкальном жаргоне) слово «замьютить» существует и в русском языке, я оставила эту форму, а не перевела просто как «мутант».

1276

В оригинале — «leaping to no conclusion until our yellowbrick lane of things-incontrovertibly-so has led us to within an inch or two of our destination» («пока наша дорога из желтого кирпича самых-неоспоримых-истин не остановится в дюйме или двух от места нашего назначения»). Непереводимая игра слов, поскольку «yellowbrick lane» — не только «дорога из желтого кирпича» из «Волшебника страны Оз», но и Брик-лейн, улица в районе Спитлфилдз-Брикхолл-Спитлбрик. Я решила отказаться здесь от дословного перевода и поменяла ассоциативные привязки, оставив главное: географическое название, связанное с местом действия (Ливерпуль-стрит — улица и станция метро в Спитлфилдз, то есть — «станция возле места назначения», которое есть не только догадка, о которой идет речь, но и, буквально, место событий, Спитлфилдз-Брикхолл-Спитлбрик) и сказочность образа (битловская «Желтая подводная лодка»; как известно и уже упоминалось в романе, группа «Beatles» родом из Ливерпуля, а «подземную» вместо «подводной» я сделала для того, чтобы намекнуть, что Ливерпуль-стрит — это станция лондонской подземки). В качестве небольшого «бонуса» сохранился даже «желтый цвет» этого образа.

1277

Аллюзия к сказке Шарля Перро «Красавица и Чудовище».

1278

В оригинале — «he pronounced no sentences» («он не говорил никаких утверждений/приговоров»), со значением и «не говорил ничего», и «не выносил приговоров».