Беспредельщик

— Оо. Тогда готовься, у меня целый список испытаний для тебя, гад. И по разбитому стеклу пройти, и в свинарнике уикенд провести, и с самолета без парашюта спрыгнуть.

— Договорились, принцесса. Составишь график моих мучений и прикрепишь на холодильник. Обещаю все выполнить.

С этими словами он сладко поцеловал мой ротик, затягивая в очередной водоворот наслаждения. И все подготовленные испытания улетучились у меня из головы.

Глава 46

Лили.

Я сидела на кухне, придерживая коленями подбородок. Хмурила лицо, даже не заботясь о том, что так быстрее на лбу появятся морщины, и мне придется колоть ботекс в двадцать пять, а не в сорок пять.

Платон после секса загадочно исчез. Испарился, как чертов призрак.

Бросил меня саму в гордом одиночестве.

И насколько этот гребанный фрик пропал в этот раз я не знала. Но ключи он не взял…

Унылая тоска изводила мое сердце. Я мысленно его уже убила сотней самых изощренных способов. Как можно быть таким гандоном?!

Прийти, снова разбередить мне душу и слинять в закат?! Вернуться в свою лакшери жизнь и бросить влюбленную дуру саму!

Самойлов снова обломал меня. Но в этот раз слишком жестоко. Потому что своими словами о любви дал мне мнимую надежду.

Я честно пыталась придумать, как ему отомстить. Только впервые мне стало так тошно и гадко, что захотелось убиться самой.

Боже, какая же я дура! Как я глубоко и крепко влюблена в Самойлова. И как ему настолько же плевать на меня!

За что мне такое наказание в жизни?!

Неужели лишь за то, что я беспринципная стерва? Которая издевалась до него над многими парнями? Судьба вернула мне все прегрешения бумерангом. Причем врезался он под ребра. В самое сердце.

В окно на лоджии кто то кинул камень и отвлек меня от продумывания плана казни. То ли для Платона, то ли для себя.

Я вяло отреагировала на звук хлопка по стеклу. Продолжала сопливить в колени.

Второй раз камень попал в то же окно. Я напряглась. Это уже нихера не случайность! И кто из моего района настолько бесстрашный, что решил бросить мне вызов?! После ситуации с Валиком, которого я чуть не сделала слепым, меня даже бомжи обходили десятой дорогой. А они ведь отчаянные, когда голодные. Но и то стремались вырвать мою сумку из рук. Понимали, если я обозлюсь, то оболью их с балкона использованным керосином и устрою живое фаер шоу. Осталось придумать только, где этот керосин водится.

Хотя, нахер надо! Бомжи ведь послушные, не нарываются.

Я медленно разогнулась, как Терминатор вначале фильма, и босиком пошлепала к окну.

Выглянула во двор и зависла.

Платон на своем байке стоял под балконом и кидал камушки в мое окно на втором этаже. А возле детской площадки, украшенный белыми розами стоял мой Порше! Моя любимая машинка вернулась!

Я не поверила своим глазам. Все соседи собрались внизу и свистели и хлопали Самойлову. А он неотрывно смотрел мне в глаза изумрудным искрящимся взглядом. И даже намордник свой снял, чтоб я видела его довольную улыбку.

Ох, черт, а я то уже мысленно расчленила сбежавшего мужика. А он мне Меганяшный сюрприз решил устроить, еще и тачку раздобыл. Вот что я за стерва такая?! Не поверила его словам!

Я заулыбалась так, будто стерла монеткой мгновенную лотерею, а там не пять рублей, как обычно, а целых сто! А то и тысячу! Нее. Там джекпот!

Все мое!

Платон подошел к стенке дома и потерялся из вида. Я быстро открыла окно и перегнулась через подоконник. Игнорируя Порше, смотрела только на своего любимого фрика.

Самойлов, как человек паук, начал ловко взбираться по дому ко мне. Паркурщик, чтоб его.

А я как раз мечтала попросить его полазить по стенам многоэтажек, что б развлечь меня и удивить. Второй этаж, конечно, не сотый. Но положа руку на сердце, я этого гада выше второго и не пустила бы. Слишком сильно он мне дорог, чтоб ради потехи, хорошим мужиком рисковать!

Самойлов подтянулся на руках и ловко запрыгнул на балкон передо мной. Здоровый детина. Мрачный, снова весь в черном. Только лицо сияет довольно. А вот глаза напряжены, впервые нервные.

Я отступила и уперлась спиной в стенку. С бешенной тахикардией следила за его хаотичными действиями.

Платон из одного кармана достал мятую лилию.

— Та, блядь, не подумал, что цветок такой нежный, — посмотрел на меня и улыбнулся, — Точно, как ты, принцесса любимая.

Виновато протянул мне лилию с обломанными лепестками. Пахла она волшебно. Я представила, будто белоснежные лепестки целые.

Самойлов медленно опустился передо мной на колени.

— Ох, е. Ты что… — дрожащим голосом пробормотала я.

— Я все! Лили, вляпался в тебя глубже некуда. Принцесса, станешь моей женой? — из другого кармана он вытащил бархатный футляр и раскрыл его передо мной.

Бриллиант в кольце мерцал, как первая звезда в небе.

— Сколько карат? — строго спросила я. Быть стервой, так до конца. Решила подъебать Платона. Он усмехнулся

— Один и семьдесят пять. И чистота 1/1. Запаян в платину.

— Да плевать мне, — рассмеялась я, чувствуя, как слезы на ресницах выступили.

— Так я знаю.

И Платон надел мне на палец кольцо. Резко встал и вжал меня в стенку своим мистическим твердым телом. Навис сверху, заставляя чувствовать себя перед ним совсем малышкой. Любимой…

— Ответ? — тише напомнил он.

— Положительный! — я обвила его шею руками, привстав на носочки. И жадно припала к его упругим губам.

Волшебство момента кружило голову.

Сказал бы мне кто то несколько месяцев назад, что я стану женой чокнутого фрика, я бы смеялась сутки.

А теперь я буду смеяться всю свою жизнь. Потому что рядом с любимым мужчиной я самая счастливая девушка.

— Люблю тебя стерва! Моя принцесса, — шептал Самойлов, подхватывая меня на руки.

И я забыла смеяться. Потому что растаяла в его ласках и поддалась напору.

Уже в кровати мой взгляд упал на кольцо. Красивое.

Впервые я подумала, что будь оно даже из пластмассовой пробки, я была б не меньше рада. Ведь его смысл дороже всех бриллиантов. Оно значило теперь, что Платон только мой! А я его…

Принцесса!

— Та, блядь, поаккуратнее! — ругнулась я, когда он жадно укусил за грудь.