Страница 2 из 56
Оставив ключи от квартиры, в которую больше не вернусь, я вышла за дверь. Спустилась на лифте вниз и вызвала такси. Думала ли я, когда возвращалась из командировки, что сегодня вечером моя жизнь разделится на до и после, а я больше не смогу поверить ни одному мужчине? Что близкий человек им не был, а оказался самым настоящим предателем?
Перед глазами все время стояла недавняя картинка и довольное лицо Миланы. Боль в груди была такой силы, будто из нее без наркоза пытались вырвать мое едва бьющееся сердце. Но это было только начало, потому что, несмотря на злость и ненависть к Олегу, я все еще любила его. С ним я узнала, что такое счастье, растворилась в нем, за моей спиной выросли крылья от сильных чувств к этому человеку. Я верила ему, мечтала об общих детях, а теперь… Предстояло похоронить эти трепетные чувства и забыть обо всем, потому что простить предательство я не смогу.
1
— Дочка, что значит планы изменились? Я ведь ждала вас с Данечкой, отпуск на месяц мне дали… — мама смотрела на меня растерянным взглядом. — Это все из-за того звонка, да? — она взяла внука на руки и крепко его обняла.
— Мам… — выдохнула я, чувствуя себя так, словно стояла над пропастью. Мне и без того было тяжело эти дни. Один неверный шаг — и полечу вниз. — Да, немного изменились планы. Можно Даню оставлю на пару дней?
— Ты к нему собралась ехать? — встревоженным голосом спросила она и, как по мне, не зря волновалась. — Не нужно, дочка…
После вчерашнего звонка из Москвы на городской номер мамы я не могла найти себе места. Олег попал в серьезную аварию. Ума не приложу, почему он попросил позвонить мне, его врач связаться со мной, естественно, не смог, и позвонил маме, сообщив ей, что Чернов в плохом состоянии и находится в реанимации. Зачем бывший муж просил меня о встрече?
— Поедешь к нему? Ну зачем? Лишь сердце себе рвать по новой, дочка… Ведь он так обошелся с тобой…
— Я поеду, мам. Может быть… это последняя наша встреча. Он бы не стал просить меня приехать, будь все хорошо. Если бы не Даня, даже не думала бы.
— А как же Сергей? Ты ему сказала?
— Он сейчас в командировке. Мы еще в прошлом месяце распланировали наши поездки. Ему не нужно знать, что я ездила в Москву, хорошо?
— Ох, не нравится мне все это, дочка…
— Ладно, мам. Дане спать пора, у нас режим. Вечером поговорим.
Я взяла сына на руки и направилась с ним в детскую, чтобы уложить на дневной сон. Он заснул спустя час, я долго читала ему сказку. Мой язык отказывался шевелиться после такого. Знаю, что в его возрасте он мало, что понимал, но я хотела привить ему любовь к книгам с младенчества. Малыш спал в кроватке и был похож на прекрасного ангела. А я снова вспомнила об Олеге. Правильнее будет сказать, не забывала. Боль от предательства близкого человека притупилась, а горечь от нашего расставания стала не такой обжигающей. Простить его я не смогла, но, возможно, не сказав о сыне, поступила еще хуже, чем он? Скоро Даня подрастет и спросит меня, где его папа, а что я ему отвечу? А если бывший муж и в самом деле находился между жизнью и смертью? Ведь он имел право знать о том, что у него есть ребенок…
На весь срок беременности я осознанно отгородила себя от всего мира, в том числе и от поддержки матери. Я тяжело ходила беременность, много дней лежала в больнице на сохранении, потому и решила полностью исключить все волнения и мысли о бывшем муже. А этот звонок из прошлого с вестью, что мужчина, которого когда-то боготворила, находится в тяжелом состоянии, болью отозвался в груди. Сердце колотилось о ребра, а ладони становились мокрыми от мысли, что скоро снова увижу Олега. Да, он предал меня, но смерти я никому не желала. И не хотела для него такой участи.
Сергею я позвонила поздно вечером сама. Он пообещал вернуться из командировки через две недели и забрать нас с сыном от мамы. Очень надеюсь, что к тому времени я уже успокоюсь, и разберусь со своими чувствами к Олегу, и все будет в моей жизни и душе, как и прежде.
— Лера, — позвала мама. — Идите ужинать!
Мы появились на кухне. Она потрепала Данечку за пухлую щечку, а я с трепетом в груди наблюдала за ними.
— Как же он быстро растет, Лер… — сказала она. — Такой славный мальчуган!
Я поставила сына на ножки, и он неуклюже побежал по полу. Внутри него словно был вживлен маленький моторчик. Едва он научился стоять, как потом тут же начал ходить, а теперь бегал, и его невозможно было поймать.
— Когда поедешь в Москву?
Рассеянная улыбка сползла с моих губ.
— Завтра утром. Билеты обратно уже купила. — Заметив, как лицо мамы посерьезнело, я продолжила: — Я уже все решила. Не нужно меня отговаривать. Как я буду потом жить, зная, что не пришла к нему, если это его последняя возможность узнать о сыне?
— Разве я произнесла сейчас хоть слово? Ты всегда была самостоятельной, Лера. И сама приняла решение скрыть от него ребенка, не спрашивая ничьего мнения на этот счет.
Это решение я приняла, потому что хотела сохранить беременность. А с такими нервами, я вполне могла ребенка потерять. Милана бы жизни мне не дала, узнай, что я беременна от Олега, а на тот момент мне нельзя было волноваться и переживать. Так что все я сделала правильно. Зато сейчас я понимала, что сильней моей любви к сыну ничего не было и нет, а тогда… Думала, умру от тоски и боли по Олегу. Вспоминать противно, как я убивалась по мужчине, который вытер об меня ноги. А день развода… это был один из самых ужасных дней в моей жизни. Олег смотрел на меня с таким презрением и ненавистью, сказал резкие слова напоследок, словно это он меня застал с мужчиной в постели, а не я его со своей лучшей подругой. И даже не пытался со мной поговорить после всего, не извинился… Просто поставил свою размашистую подпись в документе и ушел.
Всю ночь я ворочалась и не могла сомкнуть глаз, гладила темненькую головку сына и думала о предстоящей встрече с Олегом. Зачем он хотел меня увидеть? И правильно ли я делала, что собиралась к мужчине? Я понимала, что подсознательно чувствовала свою вину перед ним, потому что скрыла от него беременность и нашего общего ребенка. Но и раскрывать свою тайну я еще была не готова. Только… Что, если он в самом деле был при смерти, как и сказал врач? Тоже буду молчать?
2
Я ненавидела больницы после того, как провела в них чуть ли не всю беременность. С Сергеем, врачом кардиологического отделения, мы познакомились именно во время одного из моих пребываний там. И это было единственное приятное воспоминание из всей череды больничных дней, которые я провела в казенных стенах.
— Добрый день. Мне нужен Чернов Олег Александрович. Я могу его увидеть? В каком он состоянии? Мне недавно позвонили из вашей клиники…
Миловидная девушка улыбнулась и перевела взгляд на монитор компьютера.
— Да, я выдам сейчас пропуск. О состоянии пациента вам лучше уточнить у лечащего врача. Кабинет Рубина Николая Ивановича находится на том же этаже. Номер двадцать шесть.
Получив пропуск в регистратуре, я вежливо улыбнулась медсестре, поблагодарила ее и направилась в палату номер семнадцать, решив, что загляну к врачу, но сначала увижу Олега.
Всю дорогу до больницы я вспоминала тот самый день, после которого на него у меня открылись глаза. Два года почти прошло. Изменился ли он? Я совершенно не следила за его жизнью. И ничего о нем не узнавала, чтобы не причинять себе боль. Да и он за моей тоже не следил. Иначе бы знал, что я родила ребенка. Только в голове не укладывалось, зачем он позвал меня. Может быть, у него частичная амнезия и он забыл, что мы в разводе?
Пусть я окончательно не пришла в себя после нашего расставания, и Сергею не дала еще положительного ответа на предложение стать его женой, но моя боль притупилась. Почему только Олег снова дал о себе знать в такой неподходящий момент, когда я решилась начать все по новой с другим мужчиной?