Страница 7 из 15
Я стою на крыше старой церкви, что располагается напротив гостиницы. Это самый популярный отель в городе, поэтому бронировать парковочное место здесь надо заранее. Автомобиль с его номерами сделал это сегодня. На крыше я, Фрэнк и двое снайперов. Я смотрю на вход в отель через бинокль.
– Может стоило сообщить Адриано? – уточняет Фрэнк, сложив руки на груди.
– Фрэнк, кто капо ди капи в этой мафии? – сухо спрашиваю я, не отводя взгляд.
– Ты, но…
– Значит, я решаю, кто и о чем должен знать! – коротко рычу.
– Понял, – кивает мужчина.
– Вот они… – оповещаю своих людей, когда вижу как несколько мерседесов подъезжают ко входу в отель.
Мои люди берут прицел. Хоггарт выходит из машины и открывает пассажирскую дверь. Протягивает руку и из машины выходит Мэри. И она здесь, черт.
– Не стрелять пока она рядом, – отдаю приказ я.
В точности своих снайперов я уверен. Они не промахнутся. Мэри вне риска, но… она не в том положении, чтобы увидеть смерть. Хотя я бы хотел, чтобы она увидела это собственными глазами… только потерю собственного ребенка я себе не прощу. Поэтому подождем… я докажу маленькой предательнице, что со мной шутки плохи.
Я буквально вдавливаю бинокль в глаза. Вижу, как Дориан кладет руку на ее талию. Сукин сын. Скорее бы ты сдох. Они вместе идут в гостиницу. Черт, ее присутствие все усложняет… Не ожидал увидеть здесь Мэри, но у меня есть одно подозрение…
Я долго искал мать Мэри – каждая попытка заканчивалась неудачей. Эскобар хорошо спрятал ее. И как говорится «надежнее тайника, чем у врага под носом, быть не может». А учитывая количество охраны… она действительно здесь – в этом отеле. Неужели Мэри решилась познакомиться со своей матерью?
Что же ты делаешь, девочка… Почему, блять, выбираешь тех, кто оставил тебя? Весь, сука, мир выбираешь… кроме меня одного!
– Он возвращается, – объявляет Фрэнк.
Вижу. Зашли вдвоем, но выходит Дориан один. Идеально! Время пришло, предатель…
Мэри
Я стою у двери гостиничного номера, не решаясь постучать внутрь. Дориан тактично предложил подождать меня в холле, только до двери провел. И я ему за это очень благодарна. Это первая встреча с женщиной, родившей меня… и я хочу, чтобы были только мы вдвоем.
Задерживаю дыхание, подношу дрожащий кулак и делаю робкие движения. Раздается стук, а дальше секунды ожидания превращаются в вечность…
Я сжимаю сумочку в руках, когда двери тоже робко открываются. И я вижу ее…
Виктория – высокая красавица, выглядит моложе своего возраста. Папа говорил, что родила она меня в девятнадцать, значит, сейчас ей сорок четыре. Стройная, в темно-синем платье без декольте. Волосы длинные, немного светлее моих, потому что окрашенные. Черты лица мягкие, как у меня, но словно более выразительные. Это моя мама…
Я смотрю на нее и слезы подступают. Я не знаю почему. Это как-то неконтролируемо. Казалось, что я обижаюсь на нее, но слезы утверждают обратное… как будто всю жизнь ждала этого момента, сама того не осознавая. Боже… это моя мама.
– Я – Мэри… – говорю тихо, а потом осознаю, не она мне давала это имя. – То есть я твоя дочь, – добавляю смелее.
Женщина все еще держится за дверь рукой, рассматривая меня.
– Вижу, что моя… – мягко улыбается она и новая порция влаги начинает подкатывать. Нет, плакать я не собиралась. – Зайдешь?
Я киваю и захожу. У нее огромный президентский номер, папа расщедрился прямо.
– Я – Виктория, но… можешь звать меня Вики, – говорит она, протягивая мне руку.
И я не знаю как коснуться этой руки. Рассматриваю морщины на коже, не имея сил протянуть руку в ответ. Каменею. Пожалуй, это имеет какое-то объяснение в психологии, но я понятия не имею какое… А вот Виктория кажется понимает, поэтому сама опускает руку и приглашает на диван в гостиной. Он большой и мы садимся почти в метре друг от друга. Вижу, что женщина тоже нервничает…
Некоторое время мы еще рассматриваем друг друга молча. Я подмечаю, что женщина выглядит дорого. То есть не знаю, что планировала увидеть… проститутку со стажем? Грубо звучит, но она была ею… И кто она сейчас, понятия не имею.
– Хочешь чай или кофе? – спрашивает Виктория.
– Чай, – говорю не раздумывая.
Она улыбается и идет за заварником. Наливает мне в чашку, а я наблюдаю. Моя мама заваривает мне чай… Я отворачиваюсь на минутку, чтобы вытереть слезы. Я не знала, что будет так… Не знала, что внутри меня скрывается столько эмоций… Что-то вязкое разливается сердцем…
Женщина протягивает мне чашку, и я принимаю ее. Делаю успокаивающий глоток, чтобы прийти в себя.
– Я очень рада, что ты захотела со мной встретиться… – говорит она, садясь обратно. – Я ждала тебя…
– И давно ты в Тринидаде? – интересуюсь.
– Больше месяца.
– Отец заставил тебя так долго ждать? – немного шокируюсь я.
– Никто меня не заставлял, Мэри, – улыбается она. – Я хотела этого…
Кажется, что даже мурашки на теле готовы рыдать. Молчу, запивая внутреннюю боль чаем.
– Мэри – интересное имя… не украинское.... – задумчиво говорит она.
– Так получилось. По паспорту я Мария, но… некоторое время жила в Америке, поэтому ко мне привязалось «Мэри», – объяснила я.
Хотелось сказать, что такое имя дала мне бабушка, на пороге которой меня оставила родная мать… но вряд ли она забыла. Вряд ли можно забыть то, что ты вошла в многоэтажку, поднялась на восьмой этаж, повернулась налево и… просто оставила ребенка под дверью. Я до сих пор не понимаю как такое возможно… я не понимаю как можно было проделать этот путь и не передумать… как можно так поступить?
– Прости… – я вижу слезы в ее глазах, когда возвращаюсь в реальность… оказывается, что я все же разрыдалась. И не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что происходит внутри меня.
Я отставляю чашку и вытираю шумно лицо от слез. Немного прохладная рука накрывает мою, и я вздрагиваю. Это пугает женщину и она отрывает руку. Я поднимаю на нее взгляд…
– Не надо… – тихо говорю.
Она кивает и отводит взгляд, тоже пряча слезы.
– Нет смысла вести светские беседы, пока ты не узнаешь то, за чем сюда пришла, – говорит Виктория. – Поэтому лучше не тянуть с этим…
Я киваю, сжимая свое платье пальцами.
– Мне было восемнадцать, когда я забеременела. Это произошло случайно. Эскобар, твой отец… – она замолчала на мгновение, а потом выдохнула. – …был моим клиентом.
– Я знаю, не надо объяснять каким именно, – морщусь я.
– Мое «агентство» подписало договор с агентством в Европе, где отдыхал Эскобар. Это было недельное путешествие на яхте в Португалии. И он выбрал меня…
– Как это выбрал тебя? – поморщилась я.
– Было что-то вроде каталога… – объяснила осторожно она. – Так меня и отправили в «командировку»… Сказали, что клиент очень хорошо заплатит…
Слушать это все очень неприятно.
– Я была молодой девушкой, Мэри… наивной и… мне были нужны деньги. Я только поступила в медицинский университет, у меня никого не было… и я должна была сама себя обеспечивать. В том числе и свое обучение… поэтому я начала этим заниматься. Я решила, что сделаю это ради будущего, – щеки Виктории немного покраснели.
– Каким был Эскобар тогда? – спокойно спрашиваю я, потому что смирилась с тем, что моя мать этим занималась…
– Моложе, – улыбается она. – Но все равно очень взрослым для восемнадцатилетней девушки. Очень властным и… уже тогда жестоким…
Сердце начало сжиматься. Что она хочет этим сказать?
– Он изнасиловал тебя?
Брови Виктории полезли вверх, пока я пропускала сердечные удары.
– Вряд ли можно изнасиловать ту, что для этого и приехала… – она отвела взгляд. – Эскобар не насиловал меня… хотя и не церемонился.
– Понятно… – чуть выдыхаю я. Подробности мне не нужны.
– Ты должна знать, что твой отец… понравился мне, – удивила меня Виктория.
– Эскобар понравился тебе? – недоверчиво переспросила я.