Страница 17 из 20
Хотя нет, не так. Правильно будет сказать, что от меня ушли две невесты.
Одна — за месяц до назначенного дня свадьбы. Вторая — за неделю до того, как я собирался сделать ей предложение.
Наверняка бы нашлись те мужчины, кто похлопал меня по плечу и воскликнул с искренней радостью: «Повезло тебе, дружище! Судьба сама оградила от этого наказания!». Только вот везунчиком я себя совсем не чувствовал, а вот неудачником — постоянно.
Конечно, сам виноват. Сначала я отчаянно, всеми силами цеплялся за надежду, что Соня передумает и вернётся. Буквально за неделю до её ухода мы наконец получили ключи от квартиры и успели лишь один раз прийти туда и посмотреть на голые стены, в которых хотели вить семейное гнёздышко. Но — не сложилось.
Делал ремонт я уже в одиночестве, но всё равно красочно представлял себе на кухне — совместные ужины, перетекающие в долгие разговоры, в гостиной — вечерние нежности на диване под бормотание телевизора, в спальне — сладкий сон с возможностью просто протянуть руку и подмять под себя маленькое тёплое тельце.
А секс я не стал упоминать лишь потому, что планировал опробовать его в каждом более-менее подходящем для этого уголке квартиры.
Я даже выделил отдельную комнату под детскую, несмотря на опрометчивость и поспешность такого решения. Просто был уверен: главное действительно верить в то, что очень скоро это станет реальной частью моей жизни.
Настойчиво показывал судьбе, что уроки совершённых однажды ошибок я усвоил и повторять их больше не намерен. А значит пора бы мне уже отсыпать желанного и долгожданного счастья.
Впрочем, это тоже исключительно моя глупость — так долго не замечать, что мне уже всё выдали. И не только заслуженное, но ещё и с огромным таким авансом на будущее.
Мне ведь давно не пятнадцать, чтобы страдать от неопределённости и долго разбираться в своих чувствах, как будто всерьёз не догадываясь, от чего это сердце выскакивает из груди, стоит лишь перешагнуть порог квартиры и увидеть в коридоре встречающее меня чудо.
С возрастом подход к отношениям вообще становится значительно проще, вписываясь в элементарный алгоритм. Тебе или не нравится девушка, или нравится. И во втором случае имеет значение только то, можешь ли ты её получить.
Это, конечно, идеально упрощённая схема. В жизни же, помимо возможности чисто физической, зачастую включаются страсти по Достоевскому с его знаменитым «тварь я дрожащая или право имею?».
И самое обидное ведь то, что на Ладку я решился. Даже сказал бы «осмелился», потому что страх испоганить всё и просто отпугнуть её от себя был очень велик, а позволить ей уйти в свободное плавание в жестокой и опасной столице я бы уже не смог.
Наверное, потому и потерял бдительность, слишком легко заполучив желанный джек-пот.
Причём ломануться за Соней, ничего не объяснив Ладе, стало крайне дурной идеей — надо было засунуть в одно место проснувшееся вдруг благородство и подумать о том, как это будет выглядеть со стороны.
Ещё более поганым решением стало дать Ладе время, чтобы остыть, и не погнаться вслед за ней, увидев вишнёвую попку выезжающей со двора старушки-девятки.
Ну и эффектная коктейльная вишенка неверных поступков — не подключить все свои связи к её поискам сразу же, как обнаружил опустевшие полки с вещами и забытый ею телефон.
Почему-то я был уверен, что уже завтра вечером встречу её с выступления (благо, планер с расписанием так и остался висеть на холодильнике). Ну правда, разве моё мудачество стоит того, чтобы отказываться от своей мечты и сворачивать в сторону на полпути к успеху?
Кто бы знал, каких усилий мне стоило удержаться и не влезть со своей помощью. Порой зависал в утренней пробке и мысленно перебирал одного за другим знакомых, к кому мог обратиться с просьбой помочь юному таланту.
Но не стал, и ничуть не пожалел. Она отлично справлялась и без меня, а мне оставалось только безмерно гордиться ею.
Каково же моё удивление теперь, при виде заставленной барными стульями сцены, на которой абсолютно точно не планируется никакого выступления.
И когда остановленный мной официант подтверждает, что его отменили, — совсем отменили, а не перенесли на другое число, — у меня случается приступ панического отчаяния. На словах-то, конечно, легко было бросаться обещаниями найти её где угодно, а вот на практике это становится настоящей проблемой.
Поиски требуют времени. Пару дней, а то и неделю. И кто знает, во что она умудрится влипнуть за этот срок из-за моего распиздяйства и дебилизма?!
Возвращаюсь в машину на нервах, судорожно пролистываю список контактов, но перед необходимым мне знакомым из ФСБ на букву «Р» зависаю взглядом совсем на другом номере.
— Ма, а ты не хочешь сейчас прогуляться? — сходу спрашиваю я, нагло пропуская период обычных мамских нежностей.
— А я хочу? — скептически уточняет она и кричит так, что у меня уши закладывает: — Гриша! Натягивай штаны, ребёнок говорит, что мы мало дышим свежим воздухом!
До меня доносятся только отрывки бухтения отца, где отчётливо слышны слова «пенсия», «интересный матч» и «эта ваша столица». Но могу поспорить, что за время этой тирады он уже успел одеться и ещё минут пять будет ждать, пока мама посмотрит на термометр и выберет подходящую по температуре верхнюю одежду.
— А куда мы идём? — приходит она в себя, когда на заднем фоне уже скрипит тяжёлая железная дверь от подъезда.
— К тому дому, где живёт Светлана Павловна.
Светлана Павловна — это мой детский ангел-хранитель. Она же травматолог, с шутками да прибаутками накладывавшая мне швы, сращивающая сломанные кости и отправляющая на перевязку с очередным случайно полученным ожогом.
Когда я был совсем мелким, она придумывала для меня игру в терминатора, чтобы успокоить и приободрить; когда вырос до безголового и отчаянного подростка — ехидно подкалывала, только завидев снова сидящим к ней в очереди.
Но главное вовсе не это. А то, что Лада, если верить тщательно изученной мной отметке о прописке в её паспорте, последние четыре года проживала с ней в одном доме.
— И что же нам здесь нужно? — деловито интересуется мама, шыкнув на пытающегося что-то вставить отца.
— Да я ищу одну девушку…
— Валера! — возмущённо выдыхает она. — Ты же собирался к нам невесту привезти на эти выходные!
— Ну вот самое подходящее время, чтобы начать её искать!
— Гриша, повлияй на него, — судя по треску и копошению в динамике, телефон передаётся в руки отца, который без лишних предисловий, хорошо поставленным командным голосом гаркает: — Ищем кого? Рост, вес, возраст, особенные приметы?
Я слегка подвисаю, раздумывая над тем, подойдёт ли кусок ржавчины на левом боку за особенную примету, или для машины вроде той, что у Лады, это скорее везение — что он всего-то один.
— Машину ищем, сейчас продиктую номер. Надо посмотреть, не припаркована ли она около дома, а если у тебя будет возможность потом узнать, где…
Случайно услышанный до трепета знакомый голос заставляет меня резко замолкнуть. Я жадно прислушиваюсь к тому, что происходит вокруг моих родителей, и даже дышать на какое-то время забываю, когда мама выдаёт приветливое: «Здравствуй, Ладочка! Так давно тебя не видели!».
— Сын? — короткое покашливание заставляет меня встрепенуться и начать думать. Много, очень много думать, пытаясь сложить воедино порванную в мелкие клочья картинку у себя в голове.
— Спасибо, па, я уже всё узнал, — с облегчением выдыхаю, завожу двигатель и по указателям выворачиваю в сторону трассы, ведущей к моему родному городу. — Только передай трубку обратно маме.
Мне приходится ждать ещё несколько минут, пытаясь с расстояния в двести километров поймать знакомые и любимые интонации. Но ничего толком не получается, и мне становится противно от самого себя, и память услужливо подбрасывает те редкие моменты нашей совместной жизни, когда Лада была расстроена и подавлена, ведь в остальное время её голос всегда звучал громко и звонко, как колокольчик.