Возрождённый Первый Дом

— Твой внук серьёзно ранен.

— Кто? — Нолофинвэ замер. — Какой внук?

— Его имя Ломион. Надеюсь, ты слышал о нём?

— Ломион? — переспросил Финголфин, заметив, что отец направился к его коню.

— Да, — Нолдоран запрыгнул в седло. — Добрый конь! Мне нравится.

— Хорошо, атаринья, — Нолофинвэ пришлось согласиться с выбором отца, и верные Второго Дома подвели своему королю другого. Фраза про внука заставила его крепко задуматься: если Вершитель Судеб освободил Маэглина, то точно близится Дагор Дагорат.

Нэльяфинвэ скрылся за дверями, заодно втолкнув внутрь и Финдекано. Амбаруссар захлопнули двери, и Майтимо схватил Астальдо за грудки.

— Это ты?

— Что я?

— Какого Моргота дяди устроили нам этот спектакль?

— Н-но я не знаю, — Астальдо преданно взглянул на Майтимо. — Я не осанвил отцу, что мы с Арельдэ в Форменосе!

— Балрог его задери! — Нэльяфинвэ со всей злости ударил кулаком по стене рядом с Финдекано. — Тогда кто известил Ноло, что мы здесь?

— Я не хочу уезжать, но нам придётся подчиниться приказу, — Макалаурэ задумчиво качнул головой.

— Мы не можем перечить деду, когда сами поклялись ему в верности, — вновь стукнул по стене Майтимо.

— Но, Руссо, может быть, дед прав? — подал голос Финдекано. — Вам будет лучше в Тирионе.

— Лучше в золотой клетке? — захохотали Амбаруссар. — О да! Ты прав, Финьо!

— Идите собирайтесь! — грозно взглянул на них Майтимо.

— Ух, как страшно, — фыркнули близнецы. — Слушаем и повинуемся!

— Торонья, успокойся, — провёл рукой по плечу старшего Макалаурэ.

— Да знаю я! — выпустив пар, Нельяфинвэ выдохнул и посмотрел на кузена. — Ты понесёшь Маэглина, или мне помочь?

— Помоги, — кивнул Финдекано. Когда кузены вдвоём шли к комнате Ириссэ, попытался прикоснуться к руке Майтимо. — Нельо, не сердись…

— Что?

— Я действительно не знаю, почему отец решил, что мы с Арэдэль здесь…

— Не бери в голову, — махнул рукой Нельяфинвэ. — Нас с Кано видели конюхи. Думаешь, они нас не узнали?

— Да, точно, — вздохнул Финдекано, входя в комнату Ириссэ. Но нести Маэглина не пришлось. Услышав, что нужно ехать в Тирион, раненый решительно поднялся с кровати. Нельяфинвэ с интересом наблюдал, как племянник, стиснув зубы, надевает предложенную одежду: ожоги не так сильны, как казались? Или это лечение Песней подействовало? Можно долго гадать, но носилки не понадобились. Маэглин с трудом, но сел верхом. Нолофинвэ проводил его долгим взглядом, однако к внуку не подошёл.

Когда Искусник с сыном навьючили на коней свои заготовки, Первый Дом покинул Форменос. Нельяфинвэ обернулся, прощаясь с крепостью. Почувствовал, как тоскливо сжалось сердце.

Нолдоран ехал впереди, за ним оба сына. Затем Первый Дом: братья постоянно оглядывались назад, всей душой ощущая, как застыла в немом изумлении северная твердыня. Завершали процессию воины Второго и Третьего Дома. Словно почетные пленники, внезапно подумалось Нельяфинвэ, когда с ним поравнялся Финдекано. Астальдо улыбнулся кузену, я рад, что вы возвращаетесь в Тирион. Глава Первого Дома лишь ухмыльнулся в ответ.

========== Эру Илуватар. Валар - друзья или враги? ==========

Комментарий к Эру Илуватар. Валар - друзья или враги?

https://www.youtube.com/watch?v=_tADENjaSxI Легенда - Я и Ты

https://www.youtube.com/watch?v=9kJjCdV3JdM Adiemus - Adiemus (OST Avatar)

Обернись.

Осколки прошлого в пыли.

Там я и ты…

Мечтой твоей

Я был согрет,

Но невозможно

Среди комет,

Летящих средь призрачных миров,

Отыскать угасший след,

Там, где я и ты,

Словно тьма и свет.

(текст гр. «Легенда» — Я и Ты)

Свет. Тихий напев. Нестерпимо яркое пламя. Душа больше не едина с ним. Fёа окрепла, наполняясь красками воспоминаний. Fёa Naro. Да, это его имя. Огонёчек. Голос матери, явь или обман?

Душа сгустком энергии отделилась от Негасимого Пламени. Свет вокруг становился мягче, в нём появились очертания каких-то предметов. Или это постепенно возвращавшаяся память услужливо подсовывала ассоциации? Я сомневаюсь, значит, я существую. Пространство пришло в движение, наполнилось более сильным звучанием. Музыка была повсюду. Частица Пламени, что осознала себя личностью Фэанаро, поплыла по светящимся чертогам, где любой предмет имел свой звук или гармонию. Одни звучали однотонно, другие — аккордами, то мажорными, то минорными. Душа научилась различать фигуры, они тоже пели по-разному. Одни тише, другие громче, некоторые — фальшиво. Те, что вызывали вокруг себя диссонанс, fёа воспринимала тёмными сущностями. Их было немного, но они имели место быть в потоке света. Полёт, уносивший душу всё дальше от нестерпимого света Негасимого Пламени, закончился в огромном светлом зале. Схожие с натянутыми струнами колонны гудели о чем-то своём, стены звучали по-другому, едва слышно. Отголоски Музыки эхом терялись в вышине невидимых потолков.

— Как ты, сынок? — из дальнего конца зала послышался нежный голос Мириэли.

— Аммэ? — душа лучом света скользнула туда. Остановилась на расстоянии. Эру Илуватар? Единого нельзя было назвать ни отцом, ни матерью. В величественной фигуре соединялись мужское и женское начала. Воистину един.

— Иди ко мне, огонёк, — да, это был напевный голос мамы. От сидящего на троне Эру по всему залу разлилось тепло, словно из тёмного океана на сушу нахлынула огромная звёздная волна. Достигнув души Пламенного, подхватила её и вмиг домчала к Творцу. — Успокоился?

— Что? — Фэанаро почувствовал себя малышом, сидящим на коленях у матери.

— Больше не хочешь умчаться прочь от Арды? — звучавшая вокруг мелодия обнимала fёа словно нежные руки.

— Хочу! И хочу найти Моргота!

— Твой Дух всё такой же Пламенный. Зачем тебе Мелькор? У него нет телесной оболочки, чтобы ты набил ему морду, — Эру замерцал, смеясь.

— Придумаю способ, пока ищу его!

— Можешь не искать, ваша встреча произойдёт даже раньше, чем ты думаешь, — смех Эру стих.

— В Дагор Дагорат?

— Да. Ты же не хочешь вновь оставить детей наедине с Мелькором?

— Верно.

— Что продолжает тревожить твою душу, огонёк?

— Ты обещала рассказать о полубратьях. Или кем всё-таки приходятся мне валар?

— Вы — все дети мои, эрухини. Но тебя я родила, воплотившись в телесную оболочку. Ты был прав насчёт фаны, оставленной в садах Лориэна.

— Аммэ, почему валар нам врали?

— Врали? Они хотели вам добра, сынок.

— Добра? — малыш вдруг соскочил с колен Эру и спрыгнул на пол. Перед ним появились напольные весы с двумя большими чашами. Фэанаро оглянулся на Творца. Тот внимательно наблюдал за ребёнком.

— Спели фальшиво, — на одну из чаш опустился возникший из памяти чёрный гагат. Малыш посмотрел на Эру. Тот молчал.

— Отдали тьме Моргота всю Арду, осветив лишь Валинор, — второй камешек на чашу весов. — Лишив света многие и многие творения Йаванны. Так?

— Продолжай.

— Позволили Морготу первым найти эрухини, — третий камень тёмным гранитом лёг на дно чаши. — Вместо того, чтобы помогать выжить перворожденным в темноте, увели избранных в Аман.

— Они хотели как лучше, сынок.

— Лучше помогать только тем, кто согласился быть их рабами?

— Рабами? Разве Аулэ и Йаванна не обучали эльфов многим ремёслам?

— Да, учили. Но все творения были доступны только валинорцам.

— Остальные не захотели уйти в Аман.

— И от этого они перестали быть эрухини? Стали достойны только пыток и смерти от лап Моргота? — малыш сел на пол и пытливо посмотрел на Эру: пока одна чаша была пуста. — Или это ты дала ему право убивать и мучить перворожденных?

— Нет. Такого права у него не было.

— Хорошо, а у остальных валар было право лишать эрухини света?

— Нет.