Квир

Они вместе прогулялись по канцелярскому отделу, набрав милых детских штучек на огромный пакет. Всякие дыроколы, вырезающие бумагу разными фигурками. Десяток пачек с цветной бумагой различной текстуры да плотности и три тюбика нового клея, который недавно покорил мир, как некогда скотч. На что Алекс начала вздыхать и пыхтеть, как престарелый чайник на древней газовой плите. Конечно, еще Ли положила краски с кисточками и палитрой. Взяла всевозможные листы для оттисков… На что, Алекс сразу сказала – я не буду с ним рисовать красками и убирать тоже после него не буду. Если тебе хочется с ним рисовать, пусть рисует у тебя дома!

– Договорились, не задумываясь ответила Ли. И сгребла следом к акварели, большой набор гуаши, да предложила тому выбрать пяток меловых фигур и пяток деревянных. – Сейчас пару баллончиков вам возьмем, чтоб краски закрепить! Будут отличные статуэтки для подарков или самим на память!

Затем Мэтью, разойдясь и забыв про первое впечатление, сам попросил у Ли и сам же выбрал несколько ручек с цветными перышками, имитирующими птичьи хвостики. Разошелся не на шутку, когда дело дошло до наклеек и взял просто всех по одному листу. Точилки разных форм, фигурные ножницы, разноцветные ластики и линейки-трафареты на тему еды и животных завершили бы налет на канцелярский отдел, если бы Ли не увидела пластилин, а затем тюбики с блестками.

– Да, сразу видно, что ты ничего общего не имеешь с детской темой. Лин, да ты просто ураган! Ты хоть представляешь, на какую сумму мы покупку сейчас сделаем?

– Да, могу себе представить, ибо я очень быстро считаю. Ну, тут такое дело, что я не разрешаю Джареду дарить подарки мне на Дни Рождения. А он, раз эдак пять искренне уже пытался меня переубедить. Поверь, его мы не расстроим. А, если вдруг на карточке не хватит, я добавлю свои.

– У тебя день рождение?

– Скоро… Это не важно. Все нормально, правда, не беспокойся.

– Н-да, даже не знаю, что сказать. Мэт, у нас с тобой сегодня Новый Год, да? – и продолжила, уже, снова сурово глядя на Ли:

– Хоть на одну секундочку вообрази, сколько нужно потратить времени на уборку после блесток или пластилина!? Или у вас дома уборщица приходит по вызову?

– Вообще-то, я люблю и умею убираться дома. Хотя, уборщица иногда к нам заходит…

– Что?

– Ну, раза три в месяц.

– Правда? Да я даже раз в году не могу уборщицу пригласить!

– Давай, после красок и пластилина, наша Энни придет к вам?

– Ну, нет, – смеясь и одномоментно, хмурясь, сказала Алекс, – полезай в кузовок, раз назвалась груздем – будет у тебя лепить и красить, мне дома этот хаос не нужен даже с вашей… как там ее?

– Энни. – совершенно спокойно смеялась на это Ли. – Слушай, а может и правда, давай в следующий раз никуда не пойдем, а вы приедете на чай к нам с Даллой?

– Э-э-э, вот тебе и тет-а-тет. – опешила Алекс, но потом отвлеклась, подумав вслух:

– Предложение отличное, конечно. Но ты уверенна, что Далла захочет со мной познакомиться?

– Давай, я уточню, и мы договоримся о времени.

– Ты так уверенна, что она согласиться? – рассмеялась Алекс.

– Да, Далла – лапочка. И, даже, если она не согласится, тогда я могу приехать на чай к вам.

– Ты невыносима, знаешь? – негодуя, сказала Алекс. – Я еще для себя даже толком не решила, отправлюсь ли я с ребенком в дом к незнакомым людям. А ты уже сама себя пригласила к нам домой.

– Формально, это все ты возмущалась по поводу уборки! – парировала Ли.

– Вообще-то, это ты налетела с такими подарками, подсознательно создавая ситуацию с приглашениями в гости! – не сдалась Алекс.

– Вот же – продула. Полный фиаско – мне нечего ответить. Ты, похоже, не веришь мне, когда я говорю, что дети не моя тема. Но, чую, с вами, ребята, я быстро наверстаю упущенное.

– О, да! Мы успеем тебе надоесть мгновенно, вот увидишь. С тебя в один вечер слетят розовые очки и ты еще передумаешь заводить своих, благодаря нам с Мэтом. Сказала она, глядя на сына и подставляя ему ладонь для «пятерочки».

Пока они ехали в метро домой, Мэтью ел огромный цветной леденец на палочке. Ли с Алекс грызли фундук в шоколаде и не замолкали ни на минуточку. Они простояли в очереди в книжном так долго, что когда вышли, ужинать уже не имело смысла идти, пора было по домам и укладывать малыша спать. На покупку пришлось оформлять доставку, лишь немножко взяв с собой.

Ли расспросила Алекс про шрамы. Оказалось, что три года назад, она стала свидетелем автомобильной аварии, в следствие которой при взрыве машины, ее обдало горячей волной воздуха и битым стеклом. Со слезами на глазах поделилась впервые за эти годы, пусть и шепотом, но искренне, что именно в тот момент думала, что Мэтью обуза ей и она не знает, как с ним жить. В аварии мальчишка совсем не пострадал, коляска приняла весь удар на себя. А оставшееся досталось матери. Алекс тогда была в открытой одежде и помимо лица, шеи и рук, ее ножкам досталось не меньше.

– Не вини себя, ведь с Мэтом ничего не случилось, как ты говоришь.

– Но, из-за меня, могло ведь!

– Не могло, раз не случилось. А вот ты, видимо, сама на себя накликала. Теперь тебе легче? Наказала себя и те мысли прошли?

– Нет, я так не думаю. Просто, я осознала свою ответственность и больше не позволяю себе думать о том, что тогда навлекло на меня буквально град битого стекла. Вот как тут не верить в знаки?

– У меня мурашки от твоего рассказа.

– У меня мурашки от твоих мурашек, – смеясь, чтоб не разреветься вовсе, ответила Алекс. Мэт внимательно посмотрел на Ли, потом на маму, пытаясь понять, не обижает ли ее кто, и увидев, что мама улыбается, продолжил грызть свой леденец в такт поезду.

– Вас проводить? – спросила Ли, когда они вышли из вагона на станции Алекс.

– Не надо, спасибо, мы совсем близко у метро живем. Самим нам, конечно, не по карману такая студия. Это Макс – его отец и мой бывший, снимал эту квартиру, когда я забеременела. И, вместо алиментов, его родители платят за эту квартиру. Я бы жила и в маленькой однушке, если бы они доплачивали разницу, но знаю, что никто ничего мне не будет доплачивать. Вот и живем с Мэтом в хоромах. Пусть платят, пока платят.

– Расскажешь мне про Макса?

– Да, в другой раз. Лин, спасибо тебе за все. Я даже не знала, что так бывает, чтоб за несколько часов люди становились родными. Словно, мы друг друга знаем целую вечность.

– Хотелось бы сказать, что для меня это открытие, но я сию религию проповедую всю свою жизнь: любовь абсолютна.

Алекс хотела спросить, при чем же тут любовь, если они даже не флиртуют. Но, Ли потрепав по шапке Мэтью, сунула небольшой картонный пакет с некоторыми подарками Алекс в руки, параллельно, без разрешения, чмокнув ее в щечку, да нырнула в вагон прямо в закрывающиеся двери.

Алекс стояла, держа сына за руку, и провожала растерянно, улыбающееся за стеклом лицо Лин. Почему-то, так ей было удобнее ее называть.

Не прошло и недели, когда Ли и Далла пригласили Алекс с Мэтью к себе на ужин. И Алекс нервничала невероятно. На всякий случай, она положила Мэту в рюкзачок немного пластилина в пакете. Краски брать постеснялась. Как отнестись к Линде, Алекс еще не решила. Она понимала, что буквально очарована и влюблена, но видела, что та не смотрит на нее как на сексуальный объект. Зато, ей с ней интересно. Ну, или интересно с ее сыном. Хотя, болтала она все же, не с Мэтью. А это значит, что Алекс может на самом деле рассчитывать на искреннюю дружбу.

– Входите скорее, мы заждались! – добродушно встречала Далла гостей, побежав сама открывать дверь. – Вы знаете, у нас дома редко бывают люди, и тем паче незнакомые! – она была предупреждена на счет внешности Алекс и по поводу скромного мальчика, потому, вела себя не так, как могло бы быть, если бы она не знала деталей. Так было проще и Далла болтала, суетясь, никого не разглядывая и нарочито не приставая. В отличии от Ли, Далла совсем не терялась и не робела рядом с детьми. Дабы они ее никогда не интересовали, она и в расчет не брала, что с детьми нужно как-то особенно себя вести. Весь ее контакт с малышами был нелепицей в глазах их родителей. Ведь Далла общалась с маленькими ровно как со взрослыми людьми. Со стороны это всегда выглядело странно. Но, вот незадача, сами дети никогда Даллу странной не считали. А наоборот, испытывали растерянность и одномоментное восхищение, что хоть кто-то не смотрит на них привычным сюсюкающим образом. С Мэтом получилось так же.