Страница 8 из 14
На следующее утро я не торопилась покидать теплую постель. Был последний день, сегодня я решила писать увольнительную с канала. Я лежала и думала, а вдруг я лишаюсь двойного повышения и работа главного режиссера вот-вот ускользнет у меня из рук? Я решила перед тем, как написать увольнение, все-таки рискнуть зайти к генеральному директору – продюсеру канала – и узнать, что он думает про меня. Если он назначит меня главным режиссером проекта, тогда передо мной открываются все большие перспективы в сторону Калифорнии. Ведь мне канал вообще не нужен, а нужны деньги, позволяющие вырваться из этой страны. Но от мысли, что придется опять трудиться и день и ночь на эту мерзость, которая вчера мне открылась, стало как-то некомфортно на душе. Я очень замешкалась и не знала как действовать.
Кто-нибудь или что-нибудь подскажите как поступить! – заскулила я в пустоту. – Что делать?! Оставаться или уезжать? Как будто в ответ из соседней квартиры вдруг раздался сильный глухой грохот, словно там шкаф у них упал. Я испугалась, подумав что дом рушится, и вскочила с кровати. Сердце забилось от испуга, и пот хлынул по всему телу. Как будто специально этот грохот был для того, чтобы я заторопилась на работу.
– О, Боже, 9:15. Пора выходить!!!
Я быстро направилась в душевую, размышляя на ходу. Уехать была идея Грома, а не моя. Почему я должна делать то, что хочет он, забивая на свои собственные цели и амбиции? Какое он имеет право? А, совсем забыла, он же мой муж. Но, так себе муж, и вообще он даже не муж совсем. То есть официально мы в браке, но я хотела просто так Мегашоу устроить. Он сам меня уговорил, так… минуточку, сначала штамп, потом это поездка, бросай работу и давай сдадим твою квартиру, непонятно, кто тут вообще будет жить! И уедим! А я вообще живу своей жизнью или чей-то еще? И почему я все время делаю то, что он мне говорит? Я задумалась, и гнев с раздражением сильно накатили прямиком в мое сердце, и оно даже немного заболело. От этого я взялась за грудь и сдавила рубашку сильно-сильно. Надо в душ, расслабиться и успокоиться.
В душевой пар сгущался. Струи горячей воды обжигали лицо. Передо мной запотевшее зеркало с нечетким отражениям. Почему не было работы, которую я хочу, а досталась та, которую приходится терпеть? Неужели я изначально ошиблась и выбрала не свой путь? Тогда как выбирать, чтобы не ошибиться? И как теперь понять, что делать? Муж говорит: «надо ехать, тут нечего ловить». А я не знаю, как вообще поступить. И что, все бросить просто так, как ни в чем не бывало, как будто этого всего и не было никогда? Как такое возможно?!
Душ расслабил, и я со свежей головой подумала вот о чем: если директор разрешит мне перевестись с должности обычного выпускающего режиссера на главного, тогда я точно скажу Грому, что я никуда не еду и остаюсь. Правда, телевидение не было мне по душе так, как кино. О, кино!!! Кино было моей страстью! Эйзенштейн, Люмьер, Годар, неореализм, новая французская волна – и все реалисты с их импровизациями так запали мне в душу, что я решила когда-то однажды стать таким же режиссером самому себе! Я смотрела кино пачками и читала стопками книги, поэтому и пришлось одевать вскоре очки, чтобы лучше видеть что вокруг, а то иногда я даже могла просто так случайно стукнуться об что-то. Вот, наверное, зрение село, поэтому так часто случайно бьюсь головой, – решила я. А в очках стало значительно лучше. А еще есть такой окулист хороший у нас тут, ну вообщем, я вам про него немного позже расскажу, он даже зрение выравнивает тем, у кого все 100%. Представляете! Вот такой окулист. Ну вы думаете, что вы хорошо видите? Вот Настя так не очень хорошо видела все вокруг. Ну ладно, вы потом, когда будете второй раз читать эту книгу, поймете, что я имею в виду. И конечно же, когда я поступала в вуз, то ни секунды не сомневалась, на кого хочу учиться. И поступила не сразу, но постепенно, так, как было положено тому, кто еще не готов. Вообщем, с третьего раза все-таки поступила. А там были такие люди со мной на факультете и все как один только и говорили про Голливуд, что там мечта и все-такое, и просто все уши мне еще этим Парижем прожужжали. Ну ладно, что я вам тут рассказываю про то, что будет в третей книге. Ладно, больше не буду вам намеками писать и метафорами, от которых вы потом все так хохотать будете, когда будет книгу перечитывать. Вот сейчас она вам очень скучной кажется, так вот потерпите, и главное до финала дочитайте, поверьте такой книги вы еще в жизни не читали! Только один человек способен с интересом читать эту книги при первом прочтении – это тот, с которого я списала персонажа мастера Игры в поток, это реальный живой человек.
После киноакадемии я искала работу в большом кино, но жизнь мне ее пока не давала. Я не понимала, за какие такие грехи она вот так со мной поступила, что я не могла сразу после академии полететь туда, куда хочу – то есть в Голливуд на работу в большом кино. Жизнь показалась мне очень несправедливой. Я все ждала-ждала и требовала от жизни, как будто она мне должна работу мечты вот так вот – просто на блюдечке преподнести. А жизнь она не дура, вот так. Вы и сами, наверное, это уже знаете. Что я вам тут про это буду писать! А про что вы еще знаете? Может, вы чего мне расскажете, что у вас было после вуза? Как было? Просто все, или не просто? Очень интересно. И однажды я поняла, что уже в долгах повязала по самые уши, и они тянули меня на самое дно. Надо было срочно что-то предпринимать, а то так можно было и в самый ад попасть. Понимаете, что жизнь заставила вот так вот бросить свою мечту и идти на фабрику вторсырья? Вот так я называю телевидение, и пусть они меня забросают помидорами! Но только не огурцами, огурцы я не очень люблю, потому что они зеленые, а помидоры уже нет (это тоже метафора из финала книги). Я не обижусь, я их понимаю, да думаю, что они меня тоже хоть чуть-чуть. Не страшно, если кто из моих бывших сослуживцев будет читать эти строки и вознегодуют от обиды в душе, вы выбрали свой путь и так его и держите. Скажу только, что поначалу мне нравилось работать на телевидении как и вам всем. Я люблю компании, где трудятся на общее дело. Нравится внушать группе уверенность в недостижимое, как вера в чудо. Однажды мы снимали рассвет и было очень пасмурно, мы выезжали в 4 утра и все мне хором кричали, что кадра толкового не будет, а до локации ехать 50 километров. Я чувствовала, что ехать надо, и настояла на своем. Никто не верил. Когда мы приехали, распогодилось так, что мы сняли такой невероятной красоты рассвет с тонкими играющими в лучах сиреневыми и розовыми тучками, рассыпанными по небу, и солнце так трогательно невинно касалось их, скользя по небу… Ах, погода и природа! Я больше всего люблю снимать природу и людей в природных явлениях. Очень красиво!
Но спустя два года труда, наступили ссоры с сотрудниками. А ты же режиссер, ты главный, а они тут вообще ни при чем, и тебе приходиться отдуваться за всех! Ладно, не хочу вспоминать трагичное, знаю, что меня там недолюбливали, считая, что я не на своем месте. Даже внушая мне это на расстоянии. И вот как они это делали, я приходила не выспавшаяся в три часа и они просто так смотрели на меня и думали, вот что ты опять сюда приперлась? Командовать будешь? Да кто ты вообще такая! Иди туда, откуда пришла! Но однажды все изменилось, и я поверила в то, что я действительно не на своем месте и мне очень захотелось улететь в другую страну. Именно сегодня утром так и случилось. Но знаете что, вот человек такая очень странная натура, я сейчас не про мальчиков, но вот про девочек, вот у них действительно очень переменчивые настроения и потом – в другой книге я вам расскажу как это происходит и в чем именно причина. Прежде чем подписать заявление об уходе, я зашла в кабинет главного продюсера.
– Здравствуйте, Николай Викторович.
– Да, что ты хотела? Только быстро, – проречитативил немножко злой и не в настроении главный продюсер, которого тут на канале все боялись. А я его очень даже любила.
Но сейчас я занервничала, что пришла не вовремя. Он был занят и говорил с кем-то по телефону о чем-то важном, про шоу и про прогнозы, насколько все реально воплотить, сколько в результате там будет участников и сколько на разогреве, ну вообщем очень-очень и очень важное это было какое-то шоу, потому что он так еще несколько минут говорил и говорил, а я все стояла на входе и слушала, и вот он не выдержал и посмотрел на меня. Я занервничала и выронила из рук сумочку. Вставая, я стукнулась о дверную ручку и схватилась за голову. Николай Викторович увидел это, и выдохнул так трагично, как будто я его непослушный и заносчивый ребенок.