Страница 2 из 14
– О! Пойдем! – согласилась, не раздумывая, веселая Саша и встала из-за стола, поправляя задетое короткое платье. – Все, девочки, оставляю вас ныть по эфемерным мечтам и иду наслаждаться прекрасной реальностью.
Полночи мы танцевали как в последний раз. Тогда я и не думала, что моя жизнь изменится уже на следующий день.
***
Ночью мне приснилось, что мы с мужем вышли в море на Beneteau Sense 51. Восьмиметровой красотке с кожаными сиденьями, белым парусом и зеркальным корпусом, в котором отражались солнечные блики на спокойной водной глади. А вдали светило ясное солнце так ярко, что от этой пленительной яркости слепило глаза. Небо было прозрачным, и там в глубине после голубизны виднелись звезды. Такого в реальности не увидишь, ведь днем звезд не видно, поэтому выглядело это как будто на другой планете. Словно ночь и день соединились вместе. Тут – ясный день, а там – в глубине неба, где космос – видны все космические тела. И там, в глубине, – звезды, луна и все гигантские объекты двигались словно в упорядоченном танце. А тут внизу среди моря – повсюду летали птицы в таком же неописуемо красивом и грациозном танце.
Во сне муж за штурвалом был невероятно красив, одет в белую рубашку и полосатый шелковый шарф. Улыбаясь, он включил классическую музыку на виниловом проигрывателе, потом радостно достал из небольшой холодильной камеры бутылку вина и достал штопор. Но в попытках открыть бутылку, штопор сломался. Муж проворно извлек откуда-то отвертку и молоток. Я знала, что он умел так открывать вино и что он обязательно его откроет. Но, орудуя инструментами, он старался напрасно – пробка камнем была приклеена к стеклу. Напоследок муж достал из-за пазухи дрель и начал сверлить горлышко бутылки.
Я проснулась в своей спальне от шума дрели. В соседней комнате моей квартиры, где я жила с мужем Громом, рабочие уже вовсю работали. Голова болела, а тут еще эта дрель.
– Еще б чуть-чуть поспать, – ныла я, но дрель вражески сверлила стену над головой.
– Ничего, – кутала я уши и голову одеялом, – я могу спать и под шум дрели.
Потом вдруг наступила тишина, и я опять провалилась в сон в надежде попасть обратно туда, где яхта, море и космос над головой. Но спустя минуту дрель опять заработала, на этот раз еще усерднее.
– Вы что серьезно?! – вскипятилась я. – Что вы в такую рань сверлите там? Что уже девять часов?! – посмотрела я на часы на стене. – Девять! Проспала!
В спешке я хотела одновременно и раскрыться, и одеть очки, и взять телефон, но запутавшись в одеяле я упала с кровати. Я встала, отряхнулась и устремилась на кухню. Меньше всего мне нужно было опоздание в период моего нестабильного озабоченного будущего. Четыре года я работаю режиссером, и профессия моя не давалась так легко, как вы могли подумать. И все из-за моей внешности. Вот, кого вы представляете, когда слышите слово «режиссер»? Наверное, это такой большой крупный мужчина после пятидесяти лет с просветами седины, небрит, в очках и с грубым, хрипловатым голосом. Такой себе Джордж Лукас? Я угадала? Нет, если нет, то тоже не страшно. Ну вот все люди режиссером видят именно такого вот человека как Джордж Лукас, ну вот он прямо типичный режиссер по внешности. Вот, даже, если бы он никогда в жизни не думал работать режиссером, все прохожие думали, что он – режиссер обязательно. Вот так Бог его наградил. Теперь хочу развеять ваши стереотипные представления о режиссерах современности, особенно, что касается телевидения. Вот тут типажей очень много: и худые, и совсем тощие от недоедания и потери невероятного количества энергии, и полные, и совсем толстые. Бывают режиссеры разные: и даже афроамериканцы, и китайские тоже, и корейские очень известные есть. Но вот, если бы вы вдруг увидели меня, то вы бы никогда в жизни не подумали, что я работаю режиссером. Ну вот, как если бы на пожарника одели балетную пачку, или на балерину пожарный костюм и шланг дали в руки. Ну вот я – второе. Вот смешно, да? Вот так я и выглядела в глазах своих сотрудников – такой вот балериной в костюме пожарника с пожарным шлангом в руках! Увидев меня в жизни, вы бы наверняка подумали: «И как такая изящная талия, тонкая шея и невинные, такие детские глаза могли стоять во главе масштабного съемочного процесса?» Тем не менее было именно так, потому что с детства у меня бурлит страсть к разрыву шаблонов. Когда я была еще маленьким ребенком, мама зафиксировала у меня ауру цвета индиго. Как она это сделала я не знаю, но это нам очень сильно помогло в общении. Родители меня не трогали вообще, и я развивалась сама так, как считала нужным и ходила туда, куда считала выгодным для своих внутренних позывов, вообщем, чем-то это напоминает современную финскую систему образования. Родители также не говорили в какой вуз надо мне поступать. Я, конечно же, сразу выбрала режиссуру, потому что именно она дает столько возможностей в жизни! Вы даже себе пока не представляете, хотя скоро в этом сами убедитесь и тоже, может быть, захотите стать режиссером. И еще мама говорила: «Дочка, ходи в школу!» А мне там вообще не нравилось. А кому-то нравится, вам, например, нравилось там? И родители все понимали и не ругали меня, если узнавали что я прогуливала школу. Ну вот я совсем себя не ощущала непохожей на других детей, но это было именно так. Все учатся в школе за партой, а я училась в это же в время в библиотеках, читая своих любимых авторов – Достоевского и Толстого, изучая историю мира, копаясь в письмах военачальников президентам во время войн и в других архивных документах и апокрифических научных фактах. Потом я на экзамены приходила, и все удивлялись, откуда мне столько известно. А мне было интересно именно это, а не сухие учебники и учителя с сухими голосами. Все школы – сухи как засуха в пустыне, я имею ввиду советского типа обязательное образование, а не современное удаленное и другое финское, где из человека делают человека, а не машину для вторсырья.
Как же я попала на эту работу на Первый канал? – спросите вы. Помимо своего таланта крушить шаблоны, я была вынуждена пойти работать из-за долгов, а еще друг позвал. Вот так вот, все просто. Оказывается, режиссером на ТВ может быть кто угодно, даже водопроводчик. И вы тоже смогли бы им быть. И не надо мне тут говорить, что у вас нет режиссерского образования, вы сможете и все. И попала я на канал сразу почти после вуза, мне было 24 года. Чтобы не казаться малолетней выскочкой из академии, вместо изящных привычных платьев, я стала одевать мужеподобные строгие костюмы от Версаче и очки в огромной оправе. Кто-то мне однажды сказал, что чем больше оправа в очках, тем умнее человек. И я послушалась этому совету, так как зрение у меня было не ахти и так. Я прятала красивые длинные волосы в пучок и пыталась казаться Джорджем Лукасом в глазах сотрудников – умным, бывалым мужиком в строгом костюме.
Я знала, чтобы не погнали с работы, помимо внешнего вида, нужен был еще и сильный голос, который бы слышали пятьдесят человек, а то и больше. У меня был не такой грубый голос как у Джорджа, поэтому я решила это незамедлительно исправить. В перерывах между съемками я практиковалась технике речи в туалете, искусственно понижая свой тембр и набирая обороты на низких частотах. Однажды меня заметили сотрудники как я кривляюсь перед зеркалом за этой дикой практикой и тихонько засняли на смартфон. Потом они это видео на Youtube выложили, и весь телеканал еще долго смеялся и подшучивал надо мной. Я думала, что такой позор не переживу. Поэтому настоящему режиссеру нужны терпение и выдержка, несмотря ни на что.
Еще одно важное качество для режиссера – это умение держать внимание одновременно на трех-четырех, а то и больше объектах. Например, видеть восемь мониторов одновременно, подключенных к камерам во время съемки большого шоу. А бывает к ним и десять камер подключены, а может и больше. Вот такое широкое поле зрения надо иметь, чтобы следить за тем, чтобы случайно на двух мониторах не была одна и та же крупность плана или лажи какой не было. Это надо, потому что продюсер, который все видит и за всеми наблюдает, не любит, когда его режиссер или кто-то другой лажает. Он может рассердиться и начать нервничать, и даже наказать за лажу штрафом или палкой. Да-да, именно так я называю – это метафора, как все в книге, ну вообщем, вы поймете это потом. И когда продюсер, который все видит и за всеми наблюдает, говорит тебе: