Н 8

Он нагнал Сребренку и протянул руку, чтобы девушка не поскользнулась на влажной от стаявшего снега осыпи. Но гордячка отмахнулась, аккуратно переступая боковым шагом, продолжая движение вниз. Они миновали заросли голого кустарника и оказались в подлеске. Где-то внизу, вплетаясь в умиротворяющий шум ветра в кронах деревьев, звонко пел ручей.

— Красиво здесь, — сказал Роман, шагая следом за Сребренкой по едва видимой тропке.

— Под ноги смотри, — фыркнула девушка, не оборачиваясь. — Под хвоей может камень быть. Поскользнешься на нем — ногу подвернешь или хуже того, сломаешь. Тогда отец тебя пристрелит.

— Мы же не в тайге, — вспомнил Роман рассказы товарищей, учившихся с ним в Академии, которые были родом из Сибири. Многие с детства ходили по лесу, знали все тонкости таежной жизни. — Здесь до деревни рукой подать. Зачем убивать?

— Шуток не понимаешь, русский? — засмеялась Сребренка и остановилась на берегу ручья. Темная вода с белесой накипью, бьющая в каменистые выступы, яростно пробивала себе путь куда-то вниз, постепенно подмывая корни растений. Одинокая старая ель, попавшая под потоки воды, опасно накренилась по направлению склона и вот-вот должна была обрушиться всей тяжестью вниз, ломая кустарники и ветви других деревьев.

— Становись сюда и набирай воду, — приказала Сребренка, изящно ступая по плоским мокрым камням. Она махнула рукой, подзывая к себе Романа. — Здесь удобно черпать. Глубоко.

Парень присел и зачерпнул полное ведро, легко поднял его и сделал несколько глотков. Стылая вода приятно обожгла горло. Как странно. Пить захотелось еще больше.

— Эй, не увлекайся! — услышал он голос Сребренки. — Застудишь нутро. Давай быстрее! У нас еще дел полно наверху.

— Наверное, вода минералами насыщена, — глубокомысленно изрек Роман, набрав все три ведра. Одно подхватила девушка, и гибко изогнувшись, пошла обратно. — Очень вкусная!

— Откуда тебе знать? — не оборачиваясь, спросила она. — Это горный ручей, много талой воды. Тебе удобно нести ведро?

Роман поморщился и сильнее сжал в левой ладони кожаную ручку ведра. Отсутствие пальцев мешало очень сильно, и хорошо, что ручки были не металлическими, иначе давно бы ведро грохнулось на землю. Обливаясь потом и стискивая зубы, он ничего не ответил Сребренке и с перерывами, но донес воду до площадки. Станко посмотрел на него; в глазах плеснулась досада на свою опрометчивость. Он и забыл про отсутствие пальцев на руке русака.

— Роман, носи по одному ведру, — приказал он. Нам надо напоить лошадей. Пусть подольше, но руку не натрудишь. А Сребренка останется здесь, будет ужин готовить.

Пожав плечами, Роман отправился по проторенному маршруту. Нужно было поднять наверх еще пять ведер, как сказал хозяин. Пять так пять. Никаких проблем. Заодно можно посмотреть, куда течет ручей. Вдруг пригодится? Если следующий планируемый перегон состоится в августе, бежать надо именно в этом месте. Просто идеальный вариант. Спасибо тем наемникам, которые вынудили Станко застрять на тропе. Так бы и не знал, что внизу есть ручей.

Петляя между каменных россыпей, водный поток уходил вниз. Осторожно пройдя около ста метров, Роман выяснил, что шансы есть. Деревьев здесь было немного, большая часть находилась ниже. Значит, топая вдоль ручья, можно выйти долину. Эх, карту бы района! А то придется ориентироваться по солнцу.

Натаскав воды, Роман понял, что устал. Натруженные ноги от ходьбы вверх-вниз гудели, да и переобуться следовало бы. Отойдя подальше от костра, он скинул растоптанные старые сапоги, расстелил влажные портянки на камнях и задумчиво прищурился, глядя на заходящее солнце. Оно уже цеплялось желтовато-багровым краем за верхушки далеких лесов и скалистые вершины бесконечных гор. Стало холодать.

«Интересно, меня ищут, или уже махнули рукой, списав на боевые потери? — задумался Роман. Он старался как можно реже вспоминать о своей беде, когда попал в руки албанских повстанцев раненым в ногу, а позже — к турецким контрабандистам живым товаром, то бишь рабом. — Не может такого быть, чтобы перестали искать! Как там говорил командующий корпусом? «Своих не бросим, даже мертвых»?

От беспечного созерцания природы и мыслей его отвлек шум в лагере. Оказывается, приехали Кастимир и Божко. Сын Станко ловко спрыгнул с лошади и благодарно кивнул Сребренке, подавшей ему большую кружку с водой. Пил долго, а остатки передал Божко.

— Что там, Кастимир? — нетерпеливо рыкнул Станко. — Чего тянешь собаку за хвост?

— Плохо дело, отец, — вытер рукавом мокрые губы мужчина. — В деревне полно наемников с оружием. Автоматы, пулеметы. Все хорошо экипированы. То ли турки, то ли албанцы. Но заметил, что среди них человек десять европейцев. Они и есть главные.

— Что еще выяснил?

— В Яблоничи не пробраться. Кругом посты выставили, людей по домам разогнали. Думал, подгляжу, куда они пойдут. Но, кажется, остались на ночевку.

Станко зло выругался по-хорватски, отчего Сребренка, сидя у костра, шутливо зажала уши. Видимо, дело было и в самом деле плохо, если хозяин не сдержался при своей дочери.

— Будем ночевать здесь, а завтра проверим еще раз, ушли или нет, — сказал он.

— Давайте спустимся вниз, чтобы не торчать на тропе, — предложил Роман, подходя к костру и присаживаясь по другую сторону от девушки. Та лишь стрельнула в него глазами и почему-то покачала головой. — Если наемники двинутся по этой дороге, мы как раз окажемся на их пути.

— Разумно, — неожиданно поддержал его Прослав, занятый перекладыванием пожитков в своем дорожном мешке. — Возле ручья будет безопаснее, да и наемники не станут разглядывать, что там внизу.

— Возле ручья ты не услышишь, что к тебе с ножом подкрадываются! — рявкнул Станко. — Перережут всех как цыплят! Сделаем так… Сейчас ужинаем, а потом сгоним овец вниз вместе с лошадьми. А сами останемся здесь. Выставим стражу. Наемники вряд ли ночью будут рыскать по горам, но рисковать не будем.

Сребренка позвала всех к импровизированному столу, под которое пошло походное клетчатое одеяло. На деревянную подставку водрузили котел с кашей, в которой были приличные куски мяса, нарезали крупными ломтями хлеб, сало. Тут же появились пучки свежего лука, огурцы, вареные яйца.

— Долго ложками не махайте, — предупредил Станко, снимая пробу с каши. — До ночи надо все сделать. Вниз пойдет Божко. Карауль животных, старайся поменьше спать. И слушай, слушай внимательно! Огонь не разводи! Возьмешь пару одеял. Не замерзнешь.

— Да, хозяин, понял! — Божко наравне со всеми уплетал кашу с большим удовольствием.

«Сволочь, — подумал Роман о Станко. — Не хочет меня отпускать одного. Боится, что сбегу.»

— Первая стража встанет с темнотой, — продолжал раздавать указания Станко, не забывая работать ложкой. — По двое, думаю, будет достаточно. Один уснет, второй ему напихает.

«А если двое задремлют?» — усмехнулся про себя Роман, но ему стало не по себе. Близость наемников серьезно напрягала. Тем более, что опять эти албанцы с турками. Эх, оружие бы дали!

— Кто первым пойдет? — хрустя огурцом, спросил Озрен.

— Прослав с Бранко, — подумав, ответил Станко. — Вторая пара Озрен с Кастимиром. Эй, русак, ты умеешь стрелять? Оружие в руках держал?

— Было дело, — признался Роман.

— Ладно, — смягчился хозяин. — Дам тебе карабин. Не зря его захватил.

Ага, не зря. Роман видел, что каждый из сыновей Станко помимо ружей и карабинов имел пистолет и хороший охотничий нож. Едут, обвешанные как княжеские горные егеря.

— Встанешь со Сребренкой на стражу. А я вас иногда проверять буду, — ухмыльнулся мужчина в усы.

Роман ничем не выдал своих чувств. Наверное, чертов старик решил проверить его лояльность. Сбежит с оружием или нет? Можно ли потом на него надеяться? Кивнув в знак того, что понял, парень наскоро закончил ужин и вместе с Божко стал сгонять животных вниз, за кустарники. Хоть какое-то прикрытие для них.

Он попросил у Божко нож и срубил несколько еловых лап, после чего тщательно замел следы спуска овец и лошадей. Получилось так себе на слякотных участках склона, но все же гораздо лучше, чем вообще оставлять явное присутствие стада. Заметил, что Станко с одобрением посмотрел на его потуги. И выдал ему старый карабин с двумя полными обоймами по пять патронов.