Предчувствие опасности

Гатар тем временем подхватывал по два тела сразу, Ираниэль скакала белкой по верхам, обследуя дома и ветки. Живые поселения трудились, сражаясь со смертью, и если бы не угроза подземелья и выброса демонической маны, можно было бы смело говорить о победе. Возможно, стоило все же сбегать до подземелья и посмотреть, такое же оно, как в Благой Тиши или нет.

— В кармане его теперь не потаскаешь, — вздохнула Марена, подхватывая тело юной эльфийки.

Отвлечение в работе — оно проявлялось даже здесь.

— Теперь он должен тебя таскать, — заметил Бран. — Обычно питомцев для того и заводят.

— Я не откажусь от Моростона! — неожиданно огрызнулась Марена.

Бран лишь пожал плечами, ведь он и не говорил, что надо отказываться. Завести второго, способного таскать вещи и черепаху — это да, это был бы верный шаг. Правда, все это зверье надо было где-то держать и кормить, и не просто держать в клетках, как укрощенных монстров, а держать рядом с собой. Заботиться, ухаживать, развивать связь «хозяин — питомец», без которой не существовало данной профессии.

— Не откажусь! — повторила Марена сердито, словно Бран только и делал, что уговаривал ее отказаться.

— Благодарю вас, — сказал все тот же пожилой полуэльф, подходя ближе, — вы помогли нам в трудную минуту и теперь я предлагаю вам разделить с нами время погребения.

Нельзя сказать, что это была небывалая честь, но в то же время незнакомцам и чужакам такого не предлагали. Возможно, местные эльфы относились легкомысленнее к ритуалу, в силу проживания рядом с людьми, в силу того, что дерево было только одно, но отказываться точно не годилось.

— Надо что-то делать? — спросила тихо Марена у Брана.

— Просто стой и наблюдай, ты сама все увидишь, — ответила вместо него Ираниэль.

Гатар стоял рядом с ней, похоже, вознося молитву Теруну.

Люди сжигали тела, дабы тела мертвых не восстали, а души их вознеслись вместе с дымом к богам. Гномы хоронили погибших в гробницах, чтобы те стали частью гор. Орки относили тела в степь, где их растаскивали звери и птицы, возвращая плоть в круговорот жизни и позволяя любому орку смело говорить «это земля, в которой кровь и плоть моих предков!»

Эльфы хоронили погибших под корнями мега-деревьев, подпитывая их и укрепляя свою связь с лесом. То же самое, плоть и кровь предков — только в деревьях. Судя по тому, что здесь лежали все погибшие, без разделения, и никто не протестовал — поселение воистину было смешанным. Не просто проживание рядом, а совместные браки и ритуалы, смешение обычаев и ценностей.

Пожалуй, в «новом Стордоре» им будут совсем не рады.

— Жизнь и смерть неразделимы, одно переходит в другое в вечном круговороте, — заговорил пожилой полуэльф, похоже местный жрец. — Мы предаем дереву мертвые тела наших погибших товарищей, друзей, мужей, жен и детей, дабы торжествовала жизнь и обновлялась.

Корни мега-дерева вздыбились, захватывая тела, обвивая их и унося с собой.

— Возблагодарим богов за то, что они даровали нам эту систему, и вознесем к ним наши молитвы, дабы души погибших как можно быстрее вернулись в круговорот, как мы сейчас возвращаем их тела.

Пожалуй, жрецом он не был, не ощущалось ярости воззвания, накала веры. Ираниэль бормотала обращение к Филоре, Гатар молился Теруну, Марена тоже мысленно обращалась к кому-то. Возможно, к бабушке и отцу, обращаясь к ним в посмертии. Молился ли Минт Узианде? Непонятно.

Также Бран ощутил приближение посланных на разведку команд. Судя по тому, что летели и бежали они экономно, непосредственная угроза отсутствовала. Разумеется, это не означало, что надо сидеть и отдыхать, следовало или улетать, или идти уничтожать подземелье — потому что местные с ним сами не справятся.

То есть, скорее всего, вызовут помощь из Амадеума, едва волнение маны, вызванное выбросом, стихнет.

— Опасность еще не миновала, не теряйте бдительности, дабы смерть не восторжествовала над жизнью окончательно! — провозгласил напоследок не совсем жрец.

— И чтобы этого не случилось, я сейчас спою! — протолкался вперед Минт. — Спою вам о смерти и жизни, и случившемся сражении, не будь я боевой бард!

Глава 36

После чего, не дожидаясь согласия, ловко извлек добытый инструмент — не лютню, эльфийскую мандолину, и провел рукой по струнам.

— Прошу тебя, незнакомец, — вежливо сказал пожилой полуэльф, — отложи пока в сторону песни. Время для них настанет, когда мы убедимся, что опасность миновала.

В свете наполовину разгромленного поселения, дюжин трупов, только что поглощенных деревом, раненых и усталых живых, слова его звучали удивительно мягко. Возможно, он и правда верил, что Минтом тоже движет сострадание и желание помочь.

— А она разве не миновала? — удивился Минт, оглядываясь.

Но его надеждам привлечь всеобщее внимание не суждено было сбыться. Живые уже расходились, а поглощение тел провели так спешно, скорее всего, для того, чтобы не случилось омонстрения и подъема нежити.

Разумная предосторожность в таких условиях.

— Дед, а дед! — воскликнул Минт над ухом. — Ты же обещал мне концерт!

— Не волнуйся, у тебя еще будет шанс, — хладнокровно заверил его Бран.

— Да?!

Ираниэль и Гатар смотрели на эту сцену как-то странно, словно за время отсутствия Брана в них что-то изменилось. Подружились с Минтом? Хотели его смерти, потому пинками и загнали в бой?

— Да. Видишь, разведчики возвращаются? Мелочь вокруг мы затоптали, теперь пришло время основной битвы, а ты — как боевой бард — нам споешь, для поднятия духа.

Минт побледнел, покраснел, снова побледнел, наблюдая за приземляющимися на помосты наверху грифонами.

— Мне надо вернуть мандолину! — выдавил юный бард. — Вещь чужая, неудобно будет, если в бою сломается!

После чего быстро исчез. Бран посмотрел на Гатара и Ираниэль, думая над тем, не объясниться ли с ними сразу. Не самое подходящее время и место, конечно, посреди разгромленного поселения, под крики раненых и шум химер, перестук топоров и топот ног.

Но Бран отлично знал, что подходящего времени и места все равно никогда не будет. Даже если приложить усилия и создать идеальную сцену, на ее подготовку будет затрачено столько времени и сил, что объяснение станет уже неактуальным или ненужным.

— Прошу вас, уважаемые, — подбежал к ним какой-то пацаненок лет 12, еще не достигший даже 20-го уровня, — Древеснейший Варах Аарганэль приглашает вас на совет.

Вот так оно обычно и бывало. Изготовишься объясниться, а тебя прервут, потому что жизнь идет и плевать ей на твои планы. Нет так нет, подумал Бран, захотят — сами скажут. Может, Ираниэль, все эти дни ерзавшая коленками, просто набралась храбрости, раз уж оказалась рядом с мега-деревом? Тем более что у темных эльфов мега-деревья выглядели иначе, как раз ближе к варианту этого поселения — не высокие свечи-башни, а широкие, раскидистые гиганты, со вспомогательными стволами и подпорками.

— Следуйте за мной, прошу, — еще раз поклонился пацаненок.

На мгновение мелькнули немного заостренные уши. Четверть… нет, пожалуй, на восьмую часть эльф. Бран, поднимаясь по лестнице, обвивавшей ствол спиралью, думал о том, что местных точно надо предупредить о другой нависшей над ними угрозе. Той, где примесь крови эльфов, легко могла стоить им свободы, а то и жизни.

Возможно, стоило рассказать о случившемся в Таркенте без прикрас? Чтобы живые поселения поняли и прочувствовали угрозу, ощутили на своих шеях и затылках жаркое дыхание Тайной Канцелярии?

— Ты побывала в степи, теперь пришел мой черед, — весело произнес Гатар.

— Главное не начни отливать прямо с ветки, а то может неловко получиться, — подколола в ответ эльфийка.

Может и почудилось, подумал Бран. Умение «Понять молодежь» тут не помешало бы, а то он постоянно промахивался. Марена вот осталась внизу, в импровизированном госпитале, хотя Бран считал, что она не упустит возможности с этим советом. Возможности поговорить о мести и неблагодарности короля Стордора, и о гонениях на все расы, кроме людей.