Зеленый фронт

 Пост охраны наглухо перекрыл проход через коридор. Каждого человека, который пытался пройти в дальнюю часть крыла, встречал внимательный взгляд напряженного сержанта.

— Воды…, - горло пересохло, отчего вылетавшие звуки наждаком проходили по потрескавшейся ткани. — Пить!

Смирнов попытался открыть глаза, что ему с тяжким трудом удалось сделать. Веки, казалось, слепил кто-то канцелярским клеем.

— Ой, касатик, очнулся! — вскрикнул кто-то рядом и большое белое пятно исчезло из поле зрения. — Больной очнулся, больной очнулся, — затухая, неслось по коридору куда-то вдаль.

Дальше он опять потерял сознание, а когда открыл глаза, то увидел возле себя целую делегацию врачей. Солидные с небольшими брюшками, с воспаленными от недосыпания глазами, они с любопытством его рассматривали.

— Пить дадите или нет? — просипел он, когда игра в гляделки ему надоела. — Горло перехватило… — пояснил он.

Мгновенно откуда-то сзади появился стакан с чем-то слегка теплым и шершавые и теплые ладони прикоснулись к его подбородку.

— Не спеши…, - ласково отозвался недавний голос. — Вот и все.

— Где я? — наконец, он смог задать первый осмысленный вопрос. — И кто вы такие?

Низенький, плотный человек, от которого просто веяло довольством и уверенностью, слегка привстал с места и произнес:

— Я профессор Вишневский. Руковожу, так как сказать всем этим, — с улыбкой он обвел рукой небольшой круг. — Мои коллеги, — продолжил он, вновь оборачиваясь к капитану. — Вы, Игорь Владимирович, все помните? — после заданного вопроса, в палате повисла тишина. — А?

На какую-то секунду разведчик впал в панику. «О, черт! Что еще за вопрос? Я в дурке что-ли? — он слегка дернулся, проверяя не привязан ли к кровати. — Вроде нет ремней! Стоп! Какого лешего! Я же в Москве! Был у Верховного… О!». Стремительно пролетевшие мысли, подстегнули его не хуже хорошего кнута.

— Профессор, мне срочно нужен телефон, — от былой растерянности ни осталось и следа. — Мне необходимо связаться с органами государственной безопасности. Дело государственной важности!

Ему показалось или профессор, действительно, облегченно вздохнул, словно звонок в НКВД был для него приятным пустяком.

— Отлично, товарищи, — резко встал он, а следом за ним и остальные. — Мы сейчас ненадолго выйдем, а с больным пока поговорят…

Сам больной с крайним удивлением воспринял такой демарш. Он ожидал совершенно другого: улыбки, недоверия или еще хуже, какого-нибудь медицинского обследования.

— Игорь Владимирович, с тобой все в порядке? — в палате появился его непосредственный начальник, Петр Иванович Орлов, заместитель начальника Разведуправления Красной Армии. — Ну ты брат и дал всем жару! — всегда внешне совершенно невозмутимый (другие в разведке долго не живут), он улыбался. — Я уж, грешным делом, думал с меня стружку снять хотят, а ты сам понимаешь, что в военное время ее снять могут прямо с головой! А вон что оказалось! — в его голосе, видимо, от волнения проскальзывали окающие звуки, что для него совсем не свойственно. — Что ты там натворил?

Игорь пожал протянутую руку.

— Иваныч, ты меня извини, — виновато начал он, глядя ему прямо в глаза. — Не должен я тебе ничего рассказывать… Дело тут уж больно странное.

Неожиданно тот наклонился к его голове и негромко проговорил:

— Молодец, Игорюха. Сказал бы иначе перестал бы тебя уважать, — он сел прямо около него. — Мне позвонили из секретариата ЦК, сам Поскребышев, и попросил съездить и проведать тебя, а потом доложить лично Верховному… Вот такие дела ты заварил.

Во время разговора Игорю все не давала покоя одна мысль — ну не мог сам, заместитель Разведуправления Красной Армии приехать просто справиться о его здоровье. В каждой фразе своего начальника он пытался найти какой-то второй или третий смысл, однако это никак ему не удавалось.

— Пока тут тебя не было, у нас сплошные авралы, — невозмутимо продолжал Орлов, не замечая или стараясь не замечать легкой отстраненности подчиненного. — Война, идить ее налево! Разведанные идут сплошным потоком. Много сообщений от новых агентов… Сейчас, нас, Игорь, перенацелили на обработку прежде всего информации по Германии. Часть отделом осталась совсем без сотрудников, кое-какие направления оголились.

Смирнов продолжал ждать какого-то намека… «Может он должен что-то передать? — размышлял разведчик, бросая короткие взгляды на начальника. — Опасается охраны в коридоре? Нет… вряд ли. Тогда, что же? Записка?! Уже положил… Не может быть! Я бы заметил!».

— Вот такие, Игорюха, дела! — наконец, новости у Орлова иссякли. — Ну ты сам-то в порядке?! Врачи говорят, еще денек и выпишут. Ничего! То, что зацепило это не страшно, страшно это если зацепило не то! — Игорь через силу улыбнулся. — Давай, поправляйся и обратно, к нам. Смотри, буду ждать! Ну, Игорь Владимирович, держись.

Хлопнув его напоследок по плечу, Орлов поднялся и вышел из палаты. В этот самый момент Смирнова пробила мысль — его просто проверяли! Его самым банальным образом проверяли. А точно ли он тот, за кого себя выдает! «О, черт, это значит он сейчас же будет у Верховного! — он чуть не застонал от досады. — Вот олух-то!».

— Орлов! Петр Иванович! — заорал он, будто его собрались резать. — Орлов!

Видимо, к двери кто-то подходил и напуганный безумным воплем, шарахнулся прочь. Топот! Чей-то крик! Кто-то упал… какое-то шевеление! Дверь распахивается от удара и в палате появляется несколько сотрудников в форме НКВД. Один сразу же бросается к окну, а второй к кровати. В течение нескольких секунд они обшаривали дикими глазами 30 квадратных метров палаты, пока наконец, первый не подал голос:

— Что случилось?

— Сержант, только что отсюда вышел подполковник Орлов, — быстро заговорил Игорь, кивая на дверь. — Мне нужно срочно с ним поговорить! Быстрее!

Бойцы переглянулись… Один из них исчез за дверью, а второй подошел к окну, из которого виднелся двор госпиталя. С хрустом он распахнул створку и перегнувшись закричал:

— Товарищ подполковник, товарищ подполковник! — откуда-то со двора донесся приглушенный ответ. — Вас ранбольной зовет! Услышал, — сержант повернулся к Игорю. — Сейчас будет.

Минуту три — четыре понадобилось Орлову, чтобы добежать до входа в госпиталь и подняться на второй этаж. Судя по его красному лицу эти метры дались ему не так и просто.

— Ну?! — выдохнул он, врываясь в палату.

— Петр Иванович, передать надо кое-что товарищу Сталину, — глаза подполковника округлились, став похожими на несколько крупных оловянных пуговиц. — Если сегодня не отдать, то потом может быть поздно.

Ничего не говоря в ответ, тот протянул ему ладонь.

— Это надо отдать ему лично в руки, — Смирнов что-то с треском рванул у себя на теле и вытащил небольшой трехсантиметровый мешочек. — Вот возьми, — рука разведчика неожиданно дрогнула. — Сам не смотри! Здесь то, что может изменить все! Передай, что если он не сделает сегодня, то содержимое это мешочка больше уже никому не понадобиться.

Орлов явно что-то хотел спросить, но сдержался. Он прекрасно понимал, что содержимое передаваемого может быть смертельно опасно просто даже самим фактом своего существования и тем более, знания о нем. Мешочек мягко лег в протянутую ладонь, которая сразу же сомкнулась.

— Передам, — бросил он и вновь исчез из палаты.

Прошло не более сорока минут, как дверь палаты вновь распахнулась с таким хозяйским движением и внутри оказались двое спорящих — профессор Вишневский и так и сменившийся сержант.

— Ну разве так можно, — мягко пытался что-то доказать врач. — Он еще не отошел от ран. Вы понимаете, что ваш подопечный получил пять пуль в область грудной клетки и одна из них коснулась сердца?

— У меня приказ, — монотонным голосом, который совершенно не допускал возражений, настаивал сержант. — Готовьте его к транспортировке. Вас, товарищ Смирнов, ждут в Кремле, — наконец, стала ясна причина такого переполоха. — Собирайтесь! Машина уже у входа.