Не навреди

Спайк медленно выдохнул и подошёл к столу. В центре – крупный мужчина, смуглая кожа и карие глаза выдавали южанина. Возможно, девушки сочли бы его привлекательным, но Спайку он показался враждебным и высокомерным. На чернильно-синей рубашке бэйдж: Рандольф Брэй – Ректор Донноверского Университета.

Перед столом стояла высокая женщина с удивительно белой кожей, которую подчёркивало чёрное платье в пол. Рядом девушка, полноватая и круглолицая, со светлыми волосами до плеч. Одета в похожее платье, но серого цвета.

– Эксмирандея Бреола де Сансильвани, – резко произнесла женщина и положила гарант на стол перед ректором.

Спайк восхитился. Стоит назвать имя и ясно – ты большая шишка.

– Приветствую, сеньорита и сеньора де Сансильвани, – учтиво привстал ректор. – Химический факультет. Анкета…, – он пробежался по стопке бумаг. Есть. Хорошо. Добро пожаловать. Общий сбор студентов и отъезд через два часа. Прошу не опаздывать.

– Не опоздает, – заверила сеньора де Сансильвани, и они с дочерью отошли в сторону, позволяя Спайку подойти.

– Приветствую, – лёгкий кивок. – Документы и грант, пожалуйста.

Спайк протянул бумаги. Рандольф пробежался по ним глазам. Сердце замерло. Он решил указать в анкете, что истинный. С графой «предрасположенность» пришлось повозиться. В сети писали о самых распространённых: огонь, вода, воздух и земля, но ничего такого он у себя не находил. Были ещё Уцианы, которые превращались в снежных барсов, но у них дар передавался внутри семьи, к которой Спайк точно не имел отношения. Он не придумал ничего умнее, чем написать: «вижу людей изнутри» и, на всякий случай, – «не обучался», чтоб, показать полную честность и открытость.

Ректор без особого интереса скользнул по бумагам, нашёл взглядом графу факультета, и передал мужчине в красивом тёмно-синем костюме. Наверно, декану архитектурного. Спайк попытался улыбнуться, но будущий наставник углубился в чтение.

– Так, стоп, – внезапно поднял он голову и посмотрел на ректора, потом на Спайка. – Кто мне истинных подсовывает? У нас точные приборы, настраивать их отдельная проблема. Но, ладно настроить, эти умудряются их и взрывать, и поджигать. Цельный металлический корпус разлетается как битое стекло и калечит их же!

Спайк сглотнул воздух:

– Так что… не принимаете? Но… у меня грант. За него заплачено, – он распереживался ещё больше. Неужели все деньги семьи ушли впустую?

– Ещё и необученный, – закатил глаза декан. – Сеньор Гарсиа, откуда вы свалились, расскажите, пожалуйста?

– Стэйринг, – неуверенно пролепетал Спайк. – Это на юге. Возле моря. У нас… очень красиво, – сам не зная зачем рассказал он. – Так что… мне возвращаться?

– Только если не хотите запечататься…

– Но-но, – прервал мужчина с другого конца стола. До этого он будто дремал в кресле, но теперь проснулся, заинтересовавшись разговором. – Что за предрасположенность?

Декан строительного кашлянул и, расправив анкету торжественно прочитал:

– Видит людей изнутри.

Руководство Донноверского университета погрузилось в осмысление. Даже монотонный гул в зале стал тише. Оттого и резко вскрикнувшая сеньора де Сансильвани заставила всех вздрогнуть, а некоторых возрастных женщин за столом схватиться за сердце:

– Демон! Храни нас Равновесие! Вызовите полицию!

Спайк шарахнулся от неё и врезался бедром в стол. Сердце бешено колотилось.

– Я согласен запечататься. Да я вообще – за. И честное слово, никому вреда не причинял. Один раз применял на другом человеке, – решил говорить как есть. – Змея ядовитая укусила. Мне пришлось…, – ноги подкашивались от страха. – Я… если за такое садятся в тюрьму, то я готов. Да.

– Не просто в тюрьму! – визгнула сеньора де Сансильвани, схватившись за медальон на шее. – За такое полагается…

– Хватит! – хлопнул по столу тот, что спросил про предрасположенность, и сам поморщился, коснувшись виска пальцами. – Значит, ты помог человеку, которого укусила змея, посмотрев изнутри?

Спайка так трясло, что ещё немного и хлопнется в обморок. Он схватился за стол, чтобы удержаться на ногах.

– Да. Я знаю, что так нельзя, но, правда, до помощи мы бы не успели дойти. Простите, я виноват. Да, запечатывайте, – он закусил губу. – Это… очень больно?

Мужчина подпёр щеку ладонью и некоторое время просто смотрел на него. Худой, бледный, оттого тёмные круги под глазами придавали ему совсем болезненный вид. Сами глаза, ярко-голубые, светлее, чем у Спайка, искрились жизнью так, что не возникало сомнений – не болен, но очень устал и давно не высыпался. А ещё он единственный, кто не надел строгий костюм и сидел в светлом свитере.

Руководство университета начали переговариваться, но Спайк не знал, хорошо ли это.

– Покажи, – сказал наконец мужчина.

Вероятно, Спайк отупел от ужаса, потому что не понял, чего от него хотят.

– Что показать? Грант или анкету?

– Как видишь людей, – невозмутимо пояснил тот.

– Райан, ты с ума сошёл? – рыкнул ректор.

– Да ладно, я же здесь. Всё нормально. Показывай.

– Я не умею, – у Спайка округлились глаза. – Оно само получается. Я не знаю как.

У него начиналась истерика. Почему ему не говорят, что собираются сделать? Он же во всём признался!

– Закрой глаза, – сказал Райан. – Успокойся и прислушайся к ощущениям. У тебя есть разные чувства: слух, обоняние, осязание. Отсеки всё и найди ещё одно, похожее на движение крови по венам. Оно напоминает вибрацию, ты поймёшь, когда найдёшь. Сосредоточься на этом потоке, как если бы услышал своё имя в шумной комнате. Попробуй.

Спайк закрыл глаза. И к чему прислушиваться? Разговоры, запах похожий на кокос. Это отсечь? Заглянуть глубже? Нервы дёрнулись, будто он прыгнул в море. Сделал вдох и словно захлебнулся. По коже пронеслись мурашки. Потоки силы… их столько, что сосчитать невозможно. Он начал видеть воздух, которым дышат все присутствующие. Или осознал объём воды, со дна океана. Да, ассоциировать с морем привычнее. И потоки как волны и течение, скользят сквозь кожу. Спайк выбрал один и потянулся, снова почувствовал вибрацию по телу и в сознании, и открыл глаза. Мир чёрно-белый, а сидящие за столом – размытые тёмные силуэты.

– Вот так, – Спайк огляделся и посмотрел на декана строительного. – У вас… у вас что-то на спине. Позвонок один отличается. А у вас, – глянул он молодую женщину рядом, – тёмное пятно внизу на правом лёгком.

Руководство снова погрузилось в молчаливое осмысление, один только Райан усмехнулся и, наполнив крышечку напитком, опрокинул в себя. Когда первая волна шока спала, сидящие начали шептаться. Спайк мотнул головой, испугавшись, что сболтнул лишнего. Проклятье! Уже сочинил красноречивое извинение, когда декан строительного кашлянул и посмотрел на Райана:

– Полагаю это…

– Мой? Да, похоже, что так, – тот протянул руку, и декан строительного передал бумаги Спайка.

Спайк не понимал ни слова.

– Так вы меня запечатаете? А потом что? Я… запутался, простите.

– Это нормально, – Райан глянул в анкету. – Гарсиа, зачисляешься на медицинский, соболезную. Запечатываться настолько больно, что ты вряд ли вернёшь себе вкус жизни. Отъезд через два часа. Можешь погулять или пожаловаться кому-нибудь на судьбу.

Спайк просто стоял и таращился на него. Мозги расплавились.

– Медицинский? Но отец сказал идти на строительный… А что с магией? Я ничего не понимаю, – земля начала уходить из-под ног. Спайк покачнулся и не упал только благодаря столу.

– Так и должно быть, – Райан поднял ладонь. – Следующие несколько лет ты вообще ничего не будешь понимать. Можешь считать, прошёл вступительный экзамен и всё такое. С магией порядок, научу.

– Я… хорошо, да… спасибо, – заторможено ответил Спайк. Понимал, что надо отойти, но стол был его единственной надеждой и опорой. Если сейчас отпустит, то непременно грохнется на пол. Поэтому продолжал стоять на месте. – А можно я автобуса здесь подожду?

– Можно, – невозмутимо кивнул Райан, потом дотянулся до бутылки воды, которая стояла перед ним и швырнул Спайку. – Вдох-выдох, Гарсиа, мне даже магия не нужна, чтобы узнать приближающийся обморок.