Не навреди

По рядам прокатился сдержанный смешок.

– Хотите что-то спросить перед началом? Нет? Совсем? Ладно, шучу. На самом деле, если в процессе захотите, набивайте в специальном окошке. Я буду периодически поглядывать в список и пояснять.

Лекция скучноватая, с предыдущей не сравнить. Но Крайц то и дело вставлял шуточки, показывал забавные картинки с неудачных опытов и пара пролетела быстро. Спайку стало стыдно, что он изначально так о профессоре подумал. Особенно удивило, что Крайц, как и Шэди, тоже работает в клинике, но патологоанатомом в морге. Кто бы мог подумать, что такой весёлый и приятный человек работает с трупами.

После лекции химики ушли, а медики ввалились в лабораторию, и Спайк не сдержал удивлённого «вау».

Огромная комната слепила белизной. В ней штук десять спускающихся с потолка вытяжек, которые выглядели не просто жутким техническим объектом. Прозрачные трубочки, светодиодные нити, рассеянные лампочки. Непонятно, есть ли в них смысл или они просто прикреплены к вытяжке, чтобы всё выглядело как произведение современного искусства, но это здорово. Под ними по четыре рабочих места, стоящие квадратом: массивные светлые столы с кучей выдвижных ящиков и двумя высокими табуретами.

Пока студенты озирались, вышла ассистентка и указала на стеллаж с халатами, перчатками, защитными масками. Им предложили разбиться на пары и выбрать себе стол. Студенты засуетились. Спайк тоже завертел головой. В сложившемся хаосе он не сообразил, что остался без напарника. Все так быстро обзавелись компанией? Или просто знали друг друга ещё до универа? Пожав плечами, он пошёл искать свободный стол. Раз напарника не нашлось, сделает лабораторную один, ничего страшного. Но тут заметил Синди, ковыряющую наручник.

– Привет ещё раз. К тебе можно, или есть с кем заниматься?

Она подняла голову и пожала плечами:

– Присоединяйся, тут вроде никого.

– Отлично, – Спайк повесил сумку на спинку стула и сел рядышком. – Судя по всем пробиркам, сейчас будем что-то взрывать, – он посмеялся. – Например, мой мозг. Потому что химию я знаю исключительно в теории. Да и слово «знаю» преувеличено.

Синди снова пожала плечами. По тому, как сосредоточенно она стучала ногтями по наручнику, можно догадаться, что взрывать придётся Спайку в одиночестве. Не сказать, что он особо удивился. Синди и на предмете Райана не отрывалась от устройства, а ведь он главный для них.

– Итак, – неожиданно сказал Крайц и Спайк подскочил. – На практических занятиях мы будем проводить интересные и полезные эксперименты, которые помогут вам лучше понять медицину. Инструкции на экранах, – над столом зажглись мониторы, – в том числе наручников. Если будут вопросы – спросите меня, Элин, – кивнул на ассистентку, – или у Дани. Приступайте, всё необходимое перед вами и в выдвижных ящиках столов.

Задание оказалось простым. Нужно сделать пять растворов и с помощью индикаторов проанализировать реакцию на окружающую среду, а данные записать в таблицу. Второй этап оказался для него ещё легче, – ионно-молекулярные и молекулярные уравнения. В их школе теорию заставляли учить всех. Спайк закончил раньше остальных.

– Эй, Синди. У нас готово. Переписывай табличку и можно сдавать.

– Классно, – без интереса ответила она, не отрываясь от прежнего занятия. Сколько же времени она тратит на соц.сети?

Крайц прохаживался по рядам, подходил к другим столам, помогал или подсказывал. Пока смешивали и выписывали значения, Спайк слышал, как студенты смеялись, если тот шутил. К ним с Синди профессор подошёл в конце и одобрительно кивнул, глянув на результаты.

– Итак, закончили, – объявил Крайц, подозвав всех к длинному преподавательскому столу в другом конце лаборатории. – А значит, время разобраться, зачем вообще вы это делали.

Ассистентка подала подставку с колбами. Судя по цветам, те же растворы, что и готовили они. Из лаборантской вышел Потаскун с большой коробкой на спине, и профессор начал собирать хитрую конструкцию из трубок, горелок, воронок. Студенты нетерпеливо переступали с ноги на ногу, готовясь к представлению.

– Химия повсюду, – Крайцу было скучно собирать установку в молчании. – Если кто-то из вас достанет апельсин и разрежет, запах, который мы почувствуем, – тоже химия. Когда вам подают жареное мясо – химия… Что-то я заговорился про еду. Конец пары близко, а значит скоро мы пойдём кушать, – он посмеялся. – Начал разговор к тому, чтобы вы задумывались, изучая мой предмет. Как тесно химия связана с жизнью и какую роль играет. В большинстве своём, это влияние неощутимо, но если то же мясо окажется недосоленным, вы заметите. Спасибо ТВ и сети, рассказывающим только про страшную и опасную химию, а учёные предстают психопатами со зловещим смехом на фоне молний, которые собирают грязную бомбу из того, что найдётся на кухне среднестатистического дома. Нет, конечно. Во-первых, получить нужные реактивы сложно, во-вторых, собрать установку непросто, в-третьих… зачем?

Он закончил сборку, а ассистентка помогла зажечь горелки, добавить в сосуды какие-то жидкости и подготовить чистые колбы.

– Начнём, – объявил Крайц и влил первую пробирку в воронку.

Рубиновая жидкость пустилась в путешествие, словно в аквапарке. С другой стороны, закружилась зелёная. Спайк вдохновлённо следил за каждой. Он словно смотрел представление и пытался разгадать секрет фокуса. Другие колбы отправились кипятиться под горелку, ещё одна потекла за зелёной. Во время опыта Крайц добавлял и другие реактивы, рассказывая, что происходит, показывал выпавшие хлопья осадка, продолжал отшучиваться. В конце концов, после всех смешиваний, добавлений и выпариваний у них получился светло-розовый раствор, который Крайц отставил в сторону и погасил горелки.

– Есть идеи, что мы делаем?

– Кислоту? – предположил Спайк. – Хотя нет… много минералов. Это что-то питательное. Вроде удобрения.

– Тепло, – улыбнулся Крайц. – Если смешать с кремовой основой, получите заживлялку, которую отпускают в аптеках без рецепта. Меняя объёмы исходных растворов, можно выбрать нужную интенсивность и, соответственно, область применения. В чистом виде, – он качнул колбой, – достаточно ядрёный. Не знаю, сможет ли заменить сеньора Гарсию в заживлении ран, но, если кто-то достаточно безумен, чтобы попробовать… это шутка, расслабьтесь. У нас есть пациент, которого не жалко.

Ассистентка принесла прозрачный контейнер, в котором на бирюзовой салфетке лежала крыса. Казалось, она спит, но, когда животное разложили на столе, стало понятно, что её принесли с другой лабораторной.

– А разве на химии мы будем изучать строения тел? – удивился Спайк. – Я думал, это относится к другим предметам.

– Не строение. Воздействие реактивов на ткани, органы, кости. Начнём с крыс, кроликов, потом пойдёт что-то покруче.

– Мы их специально убивать для этого будем? – Спайк посмотрел на продолговатую белую мордочку с закрытыми глазками и маленькие лапки. Сердце сжалось.

– Мы учёные, – заметила одна из девчонок. – Иногда, чтобы помочь людям, нужно приносить жертвы.

– Понимаю, – Спайк опустил глаза.

– Сегодня это сделали за вас, – развёл руками Крайц и провёл над крысой наручником. – Взгляните. Внутри каша, пациент ещё свеж, но однозначно мёртв, – профессор взял пипетку и набрал из пробирки с заживляющим раствором несколько миллилитров. – Подходите ближе. Взглянем, что будет с тканями, если добавить…

Спайк пропустил девчонок вперёд. Он высокий, увидит. Хотя на что смотреть не понимал. Внутренности разорваны и спутаны между собой. Это Крайц ради опыта постарался? Но прошла минута и…

– Силы! – хором выдохнули студенты.

Некоторые выразились ярче, но Спайк их понимал. Потому что у мёртвой крысы дёрнулась сначала левая передняя лапка, потом правая. А после открылись ярко-красные глаза.

– Это… как же? Она мёртвая!

Спайк ошарашенно смотрел на маленькое тельце. Впрочем, глаза крысы тут же закрылись, а лапки дёрнувшись, замерли. Глянул на экран, – внутренние органы, расползлись ещё больше и превратились в липкую субстанцию.