Страница 22 из 27
– Нет! – отшатнулся от отца Вадим. – Прости, но я не могу. Я не могу ни стать прежним, ни сесть за руль. Прости меня! Я не стану прежним! Я…. Я лучше пойду! Прости! – парень развернулся и быстрым шагом направился к подъезду дома, желая поскорее скрыться в квартире от отца и его машины. Вадим понимал, что отцу тоже тяжело, и он переживает за них, но ничего поделать парень не мог. Он не мог ради отца притворяться, что всё в порядке и уж тем более не мог сесть за руль.
Дмитрий Валерьевич стоял возле машины, смотря вслед уходящему сыну с жалостью. Мужчина видел, как страдает сын и как ему тяжело, но помочь сыну никак не мог. И от этого на сердце мужчины было тяжело. Он надеялся, что хотя бы машина поможет Вадиму, и он перестанет так грустить. Только из-за этого отец и предложил сыну сесть за руль и прокатиться на машине. Он хотел поднять ему настроение, и был уверен, что машина поможет, но у него ничего не вышло. Вадим продолжал грустить и более того он ещё и вспомнил ту аварию и теперь парню было ещё хуже. Мужчина проводил заходящего в подъезд сына тяжёлым взглядом и печально вздохнул. А Вадим тем временем быстро поднимался по лестнице, даже не обращая внимания на капающие из глаз слёзы. Перед глазами молодого человека всё ещё мелькали воспоминания об аварии. Он видел окровавленного и стонущего от боли брата, сдавленный капот машины и даже слышал крики людей…. Вадим снова ощущал ту боль, который ощутил тогда, когда осознал, что наделал. Именно тогда всё началось и пошло не так! С этой проклятой поездки на вечеринку Беллы….
Медленно прошли две недели. За это время в институте почти ничего не изменилось и наоборот усугубилось. Опасения Данилы исполнились и теперь к нему стали иначе относиться однокурсники. Его жизнь стала ещё труднее после того, как над ним, прямо на виду у всех, начал издеваться Юра, и теперь каждый день в институте для него был мучительным. Однокурсники постоянно на него насмешливо поглядывали, подкалывали его, а порой даже издевались над ним или предпринимали попытку поиздеваться над ним. В основном ребята это делали, когда была возможность и в основном, когда рядом не было Вадима, ведь все понимали, что Вадим им тут же помешает. Данила иногда отвечал ребятам, а иногда молчал, терпя издевательства и насмешки однокурсников, испытывая к ребятам отвращение. С каждым разом Даниле ребята были всё противнее и противнее, и порой Данила пропускал пары и даже не испытывал желания ехать на учёбу, ведь там ему опять приходилось видеть их противные лица. Но всё равно ехать на учёбу надо было, и молодой человек знал, что, если не поедет в институт, Вадим удивится и начнёт выяснять, в чём дело, а рассказывать ему правду Данила не желал. А сам он правду знать не мог. Хоть они и учились в одном институте, над ним издевались только, когда его не было рядом, а остальное… Данила не был уверен, что брат что-то замечает, и это было к лучшему. Парень не хотел, чтобы брат его жалел. Жалость Вадима ему была не нужна. Но всё равно это издевательств не отменяло, а они были практически ежедневно.
Каждый раз, приезжая в институт, Данила чувствовал насмешливые взгляды однокурсников, и каждый раз парню хотелось развернуться и броситься вон из института, но молодой человек стискивал зубы и смело ехал вперёд. Данила понимал, что нельзя показывать свою слабость, потому что от этого будет только хуже, но ему было настолько тяжело, что он иногда не выдерживал, и его каменное лицо становилось грустным. Все замечали как плохо парню и всех это смешило. Данила просто не понимал, как люди, а точнее его однокурсники могут быть такими жестокими. Он страдал, а им это доставляло удовольствие. В институте парень хотел лишь одного: чтобы этот мучительный день поскорее закончился! Но он понимал, что следом за этим днём, настанет другой, и в очередной день его ждёт следующая порция боли и страданий. Парню казалось, что это никогда не закончится и с каждым днём ему становилось всё труднее и труднее. Когда заканчивалась последняя пара, Данила торопился покинуть институт и вернуться домой. И он лишь ждал, чтобы поскорее закончился этот год, и наступило лето, ведь только летом он сможет нормально отдохнуть и не терпеть все эти издевательства. Летом он сможет спокойно сидеть один в комнате на кровати, и его никто не будет трогать. Ему не придётся никуда ездить и уж тем более видеть лица однокурсников, бывших друзей и Беллы, но лицо Беллы Данила всё ещё испытывал желание видеть, хоть это и было странно после всего произошедшего. Да, он больше не желал с ней говорить и иметь ничего общего с ней, но парня немного тянуло к ней, и у него было желание любоваться её идеальными скулами, красивыми глазами и пухловатыми губами.
Кроме однокурсников над ним также продолжали издеваться бывшие друзья. Каждый раз, когда они пересекались, ребята не упускали возможности сказать что-то в его сторону, причинить ему боль и поиздеваться над ним. Белла в основном отмалчивалась, и наступали на него только ребята. Их издевательства молодому человеку было ещё тяжелее терпеть, чем издевательства однокурсников. Их издевательства были словно плевок в душу, ведь когда-то он им доверял и считал их настоящими друзьями, а они его предали и всегда так плохо к нему относились. От мысли, что каждый раз, когда он встречался с ребятами, они испытывали к нему отвращение, Даниле самому становилось дурно. А ещё тяжелее Даниле было от того, что во время издевательств над ним Белла просто стояла рядом со своими друзьями и даже не могла помешать им издеваться над ним. Ей было просто всё равно!
Парню было очень тяжело от всего, что свалилось на него. Порой боль просто раздирала его душу на части. Но зачастую…. Зачастую на душе парня царила пустота и безразличие ко всему происходящему. Ему просто было всё равно на всё, что происходило вокруг, и он даже не слушал издевательства, насмешки и прочее. Больнее, чем ему тогда сделали друзья и Белла, когда предали его, уже было сделать невозможно. Так что все эти издевательства хоть и били по парню, причиняли ему боль и выбивали его из колеи, не причиняли ему столь сильную боль. Такую боль уже больше никто не мог причинить!
Депрессия Данилы продолжались, и все его родные это видели, но ничем не могли ему помочь, как бы не старались. От этого сами его родители и брат сильно страдали. Они очень хотели ему помочь и облегчить его боль, но не могли. Данила даже не давал им возможности помочь себе. И они ничего не могли сделать, только с жалостью наблюдая за страдающим парнем, который плохо спал, плохо ел и в основном поедал только шоколад и прочее сладкое, а также редко выходил из дома. Конечно, отца немного удивляло то, что Данила стал чаще сидеть дома и даже в выходные почти никуда не ходил, ведь он не знал правду о том, что случилось между Данилой, его друзьями и Беллой. Но также отца и радовало то, что Данила перестал часто и допоздна гулять. Сейчас Данила в основном гулял только после пар и то возвращался домой не слишком поздно, так как не мог долго гулять один и только немного успокаивался, приходил в себя и возвращался домой. Мужчина думал, что Данила просто решил прислушаться к его словам, и это не могло не радовать его. Дмитрий Валерьевич был доволен собой и послушанием сына, но он не знал правду, а Вадим и мама знали правду и сильно расстраивались, глядя на парня. Конечно, Данила пытался скрывать свои страдания и делать безразличный ко всему вид, но у него это не всегда получалось, а порой получалось очень плохо и все видели, как на самом деле плохо молодому человеку. Но больше парень не пытался покончить с собой. У него порой возникали такие мысли, но сделать это снова Данила не решился. В прошлый раз у него это не вышло и это плохо кончилось, и вновь делать попытку Данила не желал, понимая, что, если в этот раз у него не получится покончить с собой, всё станет ещё хуже. Поэтому Данила продолжал жить против своей воли, ежедневно мучаясь.
Наступил очередной мучительный день. Данила как всегда нехотя встал с кровати и начал лениво застилать кровать. Вадим быстро застелил кровать и посмотрел на брата. Пару секунд Вадим наблюдал за братом, а потом заговорил: