Страница 3 из 9
…смотрим…
…на большую деревню или маленький городок (кому как), окруженный лесами и холмами, и…
…смотрим…
…на крошечную библиотеку, точнее, две комнаты, заполненные книгами. Не слишком большие комнаты. И все же это библиотека. И…
…смотрим…
…на маленького для своего возраста мальчика, пытающегося засунуть слишком много книг в школьный ранец. Это Теренс Дэвид Джон Пратчетт, возвращающийся домой в расположенный неподалеку Форти-Грин, чтобы погрузиться в мир слов. Его ногам потребуется лишь несколько минут, чтобы туда добраться, но слова унесут его очень, очень далеко.
На самом деле Форти-Грин в Бакингемшире, Англия, уже давно должен был перестать существовать. Это одна из тех крошечных деревушек, простоявших на своем месте так долго, что они остаются на карте исключительно по привычке. Согласно переписи 1881 года, там было десять домов, а семьдесят лет спустя их число едва-едва удвоилось в количестве. Соседний городок Беконсфилд постепенно разросся и полностью поглотил деревушку вместе с ее соседями – Нотти-Грин и Холтспур.
Форти-Грин – это место, где заканчивается Беконсфилд, точно листок, приставший к игрушечной лодочке. За его границами на многие мили тянутся холмы, поросшие лесом, пруды, ручьи и рощи. Терри Пратчетт вырос вместе с Чилтерн-Хилс, сыгравшим в его детстве роль садика на заднем дворе. Идеальный ландшафт для приключений мальчика, вооруженного необузданным воображением и велосипедом. Шир начинался от самого порога его дома.
Терри родился 28 апреля 1948 года в родильном доме в Кинеллане, Беконсфилд. Его родители, Дэвид и Эйлин, поженились в соседнем Эмершеме в 1942 году, но решили подождать, прежде чем заводить детей. В их жизнь, как позднее рассказывал Терри в передаче BBC Radio 4 «Диски Необитаемого острова» (Desert Island Discs), ворвалась Вторая мировая война. Дэвиду было ровно 19 лет, когда она началась, и он пошел добровольцем в ВВС Великобритании, как только ему исполнился 21 год. Он воевал рядом с Карачи, в стране, которая тогда называлась Британской Индией, а теперь – Пакистан, вернулся в послевоенную Англию, пережившую бомбежки и нормирование продуктов и отчаянно желавшую рожать детей. Тем не менее в отличие от многих других представителей их поколения, немедленно приступивших к восстановлению количества населения, прошло три года, прежде чем Эйлин забеременела. Терри также не спешил явиться в мир, родившись на несколько дней позже положенного срока.
Семья жила не богато, но и не бедствовала. В течение всего детства Пратчетта Дэвид и Эйлин работали, отец – автомехаником[3], а мать – секретаршей. Оба прекрасно подходили для своих профессий. Дэвид был мастером на все руки, он делал самые разные вещи и чинил их, возился с радиоприемниками и постоянно занимался реализацией множества проектов. Между тем Эйлин отличалась практичностью и организованностью, любила книги. Они жили в небольшом коттедже без электричества, и им приходилось делить один водопроводный кран (с холодной водой) с семьей из соседнего дома. Через день Дэвид брал шланг и наполнял для домашних нужд цистерну на кухне. Освещался дом газовыми лампами и свечами, и Эйлин покупала огромные батареи для работы радиоприемника. Кроме того, они пользовались передвижной туалетной кабинкой – сиденьем с резервуаром, стоявшим в сарае, – его опорожняли раз в неделю вручную, чтобы удобрять помидоры, росшие в глубине сада. По современным стандартам такая жизнь представляется тяжелой, но в конце сороковых в Британии подобная ситуация считалась вполне нормальной для семей рабочего класса. Терри говорил, что в те годы после «Лондонского блица»[4] следовало радоваться, что у тебя вообще есть дом.
Пратчетты были самой обычной британской семьей тех времен, а Дэвид и Эйлин – хорошими родителями, пусть внешне и не очень нежными. Внучка, Рианна, описала их в 2018 году в очерке для The Guardian как добрых, но суховатых людей, не склонных к демонстрации чувств[5]. Они выражали любовь через творческое начало в ремесле. Дэвид помогал сыну делать тележки и строить домики на деревьях, они вдвоем мастерили собственные коротковолновые радиопередатчики и даже вступили в Чилтернский клуб радиолюбителей, где получили позывной «Самогон R1155». Большая часть карманных денег Терри уходила на покупку батареек, конденсаторов и прочих электрических деталей. Дэвид ужасно гордился сыном, когда тот оборудовал электричеством садовый сарай и, используя магнитный генератор, получил удар током, когда коснулся рукояти.
Эйлин же часто общалась с Терри, поощряя того к чтению, и старалась развивать его воображение. У нее были ирландские корни, и она рассказывала сыну разные легенды, знакомила с фольклором, обращаясь к воспоминаниям, сохранившимся у нее в памяти от общения с собственной бабушкой. Умная и образованная женщина, знавшая множество забавных историй, Эйлин обладала необычным чувством юмора – к примеру, назвала домашнего любимца черепаху Фидиппидом в честь греческого героя, пробежавшего от Марафона до Афин после сражения. Терри рос, познавая иронию, когда гулял в домашнем саду, поедая салат-латук. Эйлин любила «придать блеск» истории, и привила эту привычку сыну, который часто корректировал собственные анекдоты, чтобы сделать их более эффектными. Она же первой поддержала Терри, когда он решил заняться писательством.
Но попытки написания первых рассказов и даже чтение пришли в мир Терри довольно поздно. Сначала его творческие способности проявлялись в мечтательности, любопытстве и склонности к самоанализу. Он часто описывал людей, используя понятие цвета, говорил, что ему кто-то нравится, потому что он «пурпурный» или «коричневый», но это не имело отношения к цвету кожи. В детстве его воображение меняло мир, создавало возможности и сценарии, далекие от приземленной реальности, которая его окружала. Он вспоминал, как однажды возвращался из школы домой через старую каменоломню и представил диковинную доисторическую рыбу, плавающую по стенам и полу мелового карьера, как в воде. Старый железный остов кровати в саду превращался в пиратский корабль, летающую тарелку или замок, как в тот момент требовало его воображение. В пять лет мать привела его в универмаг «Геймаджес» в Лондоне, чтобы показать Санта-Клауса. Ошеломленный рядами игрушек на полках, ярким светом и мерцанием огней, Терри потерялся и бродил по магазину один. Запаниковавшая Эйлин нашла его на эскалаторе, погрузившимся в мир грез. Для юного Терри магазин стал вселенной безграничных возможностей. Этот опыт навсегда остался с ним и вдохновил на написание детского романа «Угонщики». Позднее, в 2005 году, он рассказал на конвенции в Блумингтоне, штат Миннесота, что многие идеи, которые легли в основу Плоского мира, родились у него именно тогда.
Терри вырос в системе англиканской церкви, но лишь из-за того, что к ней принадлежало большинство. Он посещал церковь в школе, ходил в воскресную школу в жестяном шатре[6] (в 2012-м он рассказал в интервью The Scotsman, что, возможно, воскресная школа являлась лишь поводом для родителей заняться в его отсутствие чем-то личным). Как и родители, он женился в англиканской церкви. Много позднее он расскажет Telegraph, что, хотя в течение всей своей писательской карьеры он открыто критиковал организованную религию, англиканская церковь нравилась ему тем, что она прекрасно подходит английскому национальному характеру. Оба его родителя исполняли все необходимые обряды для видимости, и вера в бога едва ли влияла на их семейную жизнь. Когда местный викарий нанес им неожиданный визит, он заметил фигурку Будды, которую Дэвид Пратчетт привез с войны. Он тут же объявил ее «языческой иконой», за что Эйлин тотчас выставила его за дверь.
Среди предков Эйлин имелись католики, но влияние католицизма мгновенно исчезло, как только один из благочестивых членов семьи не одобрил ее брак в лоне англиканской церкви и объявил, что ее дети будут внебрачными[7]. Единственным упоминанием о католических корнях Эйлин в доме Пратчеттов было старое распятие, которое она хранила до самой смерти. Терри обратил на него внимание в шесть лет и, к удивлению матери, пришел к выводу, что Христос, так похожий на живого человека, висит на кресте, точно воздушный гимнаст. Религия так мало значила в его жизни, что он просто ее не признавал. Ее образ появится позднее в научно-фантастическом романе «Страта».
3
Во многих очерках о Пратчетте его отца называют более высоким словом «инженер», что технически не совсем верно. Дэвид Пратчетт не строил паровые машины и не конструировал мосты; он чинил автомобили, что само по себе являлось серьезной работой, требующей мастерства, так что нет нужды заниматься преувеличениями. Миру пришлось бы очень непросто без механиков. (Примеч. авт.)
4
Бомбардировка Великобритании авиацией гитлеровской Германии в период с 7 сентября 1940 года по 10 мая 1941 года. (Примеч. пер.)
5
Это многое объясняет в книгах Пратчетта. Если честно, кого из его персонажей можно назвать любителями «обнимашек»? (Примеч. авт.)
6
Общее название для церковных зданий, сделанных из рифленого железа, прежде всего в Великобритании. (Примеч. пер.)
7
Пратчетт вспоминал эту историю в 2013 году, когда участвовал в мероприятии Live at the House в Сиднейском оперном театре, где сказал бравшему у него интервью писателю Гарту Никсу, что, фигурально, так и оказалось. (Примеч. авт.)