Страница 12 из 12
– Разглаживай швы в процессе шитья.
Ларин талант бушевал, как бомба, возле моих дремлющих подростковых сил. Малейшее неуважение с моей стороны к процессу созидания возмущало Лару: нетерпение и лень не имели места в работе.
– А можно я не буду здесь разрезать? – спрашивала я. – Так получится быстрее.
– Ты хочешь быстрее отделаться или хочешь иметь красивую вещь? Выбирай! – жестоко ответствовала Лара.
Вернувшись однажды после несколькодневного отсутствия и обнаружив, что блузка, фасон которой она придумала в своё отсутствие из белошвейной ткани, грубо испорчена мной в спешке и неумении, Лариса схватилась за голову:
– Зачем ты её взялась шить?! Я же сказала, что вернусь и сделаю! Просто из дому нельзя выйти – всё испортят! – и бескомпромиссно подытожила: – Ис-пор-че-на вещь!
Лара шила маме модные платья для работы, укороченные, насколько мама соглашалась, и удлинённые миди, летние пальто макси, перелицовывала демисезонные, перешивала шубы, шила плащевые курточки из разноцветных кусочков, вязала под цвет шапки и шарфы, ткала сумки.
– Нет, я не могу так некрасиво ходить, – говорила она, оглядывая меня и опять берясь украшать мою внешность, меняла мне шапку или шарф.
К нам домой приходили Ларины подружки, художницы-дизайнеры, все с интересной внешностью, любопытно одетые и словно наперебой создающие красивые вещи. Ларины друзья с ювелирного отделения сделали маме удивительные сканевые перстни из осколков малахита и лунного камня, которые до сих пор я демонстрирую своим студентам, как завидный образец творческого потенциала.
– Ох, как хорошо всё на тебе скомбинировано! – хвалила Лара, принимая гостью. – Даже ремешочек на часиках под цвет!
Другая очень интересная подружка, высокая и худая, заматывала волосы на затылке, как балерины, обнажая красиво носатый профиль, и заправляла брюки в высокие сапоги на каблуках.
– Собственные несовершенства превращаем в достоинства! – сообщала мне Лара свой следующий лозунг.
К защите диплома Лара шила другой своей подружке светло-бежевое платье под цвет её кожи и красно-рыжих волос.
– Для неё очень живописное сочетание, – поясняла мне Лара.
Красивые, специально выбранные пуговицы, Лара забраковала и решила обтянуть их той же тканью.
– Детали крайне важны, – поучала она меня. – Ведь она дизайнер! На экзамене будут смотреть на всё – и как она выглядит, до мелочей. Это очень важно.
Все эти девушки были взрослыми и несли ореол заразительно-молодой и загадочной для меня жизни. Их мир был яркий, редкостный, талантливый, интригующий, притягательный.
Впервые я услышала Эдит Пиаф и Вертинского, когда Лара принесла любимые пластинки из студенческого общежития.
Лара распевала по-французски за Эдит Пиаф и повторяла текст за Вертинским, дирижируя себе руками и кружа по нашей маленькой квартире в банном халате и с полотенцем на голове. И запыхавшись тянуть за ними звуки, восхищённо переводила дух:
– Несравненная певица!.. Какая необузданность таланта!
– Ты прислушайся к Вертинскому! Какой гениальный стиль!..
– Лучше всех шьют художники, – замечаю я сегодня своим студентам. – Помимо дизайна они обладают чувством линии в выкройке.
Рисунок Лары был на удивление самостоятельным. В свои 24 года Лара утрировала ракурсы и сознательно придавала академическому рисунку творческую индивидуальность. Такую смелость и уверенность в себе я наблюдала впервые, в студенческом рисунке нарушение канона было мне внове.
В цветном рисунке и живописи Лара модифицировала натуру таким образом, что оставалось только то, что Лара акцентировала, и в таком цветовом сочетании, какое вызывало её удовольствие. Если натура не вмещалась в лист, Лара склоняла модели голову и сгибала ей руку, увязывая изменения в общий ритм. Для меня все эти чудодействия были непривычными и выглядели богоподобными.
– Рисуй, как хочешь, – говорила мне Лара. – Хочешь научиться рисовать – просто всё время рисуй.
Она брала меня с собой на выставки, в студенческое общежитие, на подготовительные курсы по рисунку, где с подружками они готовились поступать в Строгановку.
– Да зачем она мне на самом деле, – в итоге скажет Лара через несколько лет, так и не сумев поступить и решив вернуться домой в Барнаул. – Я уже художник.
Лара водила меня на снимаемую с подружками квартиру, где они перебивались случайными заработками дизайна открыток, и я впервые видела обстановку того творческого жилья, где мебель сводилась к брошенному на пол матрацу, а домашнее питание состояло из одного кофе и сигарет. Недаром Ларе нравилось временами жить у нас на кухне. Лара ходила со мной в издательство, когда я не решалась представить свою обложку, и толкая меня по коридору в сторону отдела, говорила:
– Мало ли что тебе скажет редактор, главное – у тебя всё прекрасно сделано!
Лара возила меня с собой в Дом творчества художников, где в комнатах её друзей велись разговоры, а в мастерских Лара печатала литографии и учила меня делать офорты. С тех посещений у меня остался маленький собственный офорт, где Лара сидела на чемодане в окружении ворон. Тема офорта перекликалась с темой только что законченного мной рассказа «Отъезд». Прочитав его, Лара повела головой и сказала:
– Действительно, проклятый город.
Через несколько лет она уедет, как мой герой, из Москвы, которая, несмотря на чрезмерный Ларин талант и её мощную натуру, ничего не захотела ей дать – ни образования, ни работы, ни признания, ни семьи.
Моя родина настолько изобилует талантами, насколько невниманием к ним. Нужно иметь совсем не творческую бронекожу, чтобы выдержать столь убийственное равнодушие к себе и благу нации.
«Научить нельзя, можно научиться», – улыбчиво повторял мне художник Брюлин Иосиф Николаевич. «Можно научиться».
Ларин талант в начале моей жизни оказался для меня великой школой. Вся та лёгкость и разнообразие моей сегодняшней работы, так восхищающие моих студентов и моих клиентов, разбужены были Лариным даром и атмосферой необузданного таланта её творческой среды.
10. «Мастер И Маргарита»
Это было время, когда впервые опубликовали книгой «Мастера и Маргариту» Булгакова, и по вечерам папа, «лёжа на боку», читал его нам с мамой вслух в журнальном варианте из домашней библиотеки на двойной родительской тахте, занимающей всю комнату.
Позднее роман пополнил стопку моих настольных книг. Это единственное произведение в библиотеке моей памяти, с которым я познакомилась в озвученном виде (не считая детской литературы первых лет жизни). До сих пор, перечитывая роман, я слышу папины интонации.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.