Страница 8 из 10
– В общем, прошёл проверку? – моя рана не затянулась, но перестала кровоточить, а в неё вдруг взяли и бухнули соли.
Алика хмыкает и ставит перед мной чашку, отворачивается взять свою. Я с противным скрежетом отодвигаю стул. Так же противно скрежещет всё внутри.
– Можешь не беспокоиться. Чая мне расхотелось, как и оставаться здесь, – спина Алики напрягается. – Не провожай, я знаю, где выход. – Я выхожу в коридор, подхватываю свой рюкзак и засовываю ноги в кроссовки, сминая задник.
– Лизун, ты чего? – несётся мне вслед. – Он же на самом деле козлом оказался. Не о чем жалеть!
– Жаль, что им оказалась и ты, Алика, – я слышу, как замирают её шаги. – Счастливо оставаться.
Я захлопываю за собой дверь и спешу вниз по лестнице. Похоже, я больше не буду пользоваться лифтами. Голову прочищает это минование пролётов, мелькание полос ступеней и максимальная сосредоточенность не оступиться. При подъёме, подсказывает мне включившийся разум, ещё и за дыханием нужно следить. Я хватаюсь за перила и перепрыгиваю сразу три последних ступеньки.
Я тихо открываю дверь, просачиваюсь в прихожую, разуваюсь, слышу работающий телевизор в спальне Ангелины. Прохожу сразу в гостиную, прикрываю дверь, раздеваюсь, вытираю руки влажной салфеткой. В душ не иду, чтобы не привлекать внимание хозяйки квартиры. Просто натягиваю чистое белье, домашнюю футболку и сворачиваюсь калачиком на собранном диване.
Внутри меня продолжает что-то осыпаться. Я не пытаюсь прекратить или переключить свои ощущения. Пусть осядет до последней пылинки. Сначала я теряю любимого человека и пытаюсь принять его гнилую сущность. Неделю спустя я лишаюсь подруги, которая получается ещё страшнее Марка. Он хотя бы обозначил свою позицию без прикрас. Алика же до последнего прикрывается якобы заботой обо мне.
Я продолжаю лежать в позе эмбриона и смотреть в спинку дивана. Ближе к утру наощупь натягиваю на себя покрывало и проваливаюсь в глухой вязкий сон, из которого никак не могу вылезти, хотя какой-то настойчивый звук стремится меня из него выдернуть.
Глава 7 (Лиза)
Скрипя зубами, я распрямляю затёкшие ноги. Неуклюже свешиваюсь с дивана и нащупываю в кармане джинсов гудящий телефон. Заставляю себя открыть слипающиеся глаза, приглаживаю спутанные волосы, откидываюсь на подлокотник и принимаю видеозвонок от мамы. На экране появляется её взбудораженное лицо, за которым я вижу и папу. Мы здороваемся и машем друг другу. Мама всматривается в моё изображение, хотя я стараюсь держать телефон на максимальном расстоянии от себя, и выдаёт очередь вопросов, почему я такая помятая, ревела ли, заспалась, плохо себя чувствую, одновременно требует беречь себя, но её перебивает папа.
Неожиданно, родители предлагают мне оформить беспроцентный займ на работе у мамы. Конечно, на её имя, но выплачивать его буду я. К тому же, папа называет круглую сумму, которую передаст мне безвозмездно в ближайшее время, и на полезшие на лоб глаза мамы спокойно замечает, что они не потратили ни копейки на моё обучение, в отличие от Евы, которая с горем пополам учится на платной основе в училище, а я такая же их дочь. Мама обескуражена и недовольно поджимает губы, хотя отрывисто кивает. Папино решение явно принято единолично. Отец же закрывает тему и, кажется, впервые я испытываю к нему уважение не как к своему отцу, а как к главе семьи и просто мужчине. Я залезу в кредит, но не в кабалу ипотеки. С нового ракурса гляжу на собственного папу и в стотысячный раз благодарю Бога за Ангелину. Я не успеваю спросить родителей, как у них дела, потому что мама быстро сворачивает разговор. Я повторяю «спасибо» и уже смотрю в потухший экран. Уверена, что папе сейчас влетит, и надеюсь, что он справится и сможет отстоять своё мнение. Я привыкла быть старшей, самостоятельной и не требующей ничего, если мне не предлагают. Тем не менее, всё равно немного обидно из-за неприкрытой реакции мамы, которая продемонстрировала её возражения.
Мне душно. Душно в самой себе. За ночь мой немного уменьшившийся в объёме шар снова вырос и раздулся. Он давит на диафрагму, сжимает желудок и перекрывает горло. Я похожа на рыбу, которую изощрённый мучитель бросил на влажный берег. На неё попадают брызги и песок весь пропитан вкусом воды, но до самой реки не добраться. Остаётся открывать рот в попытке насытиться крохами капель и желанным запахом, обмануться на лишние секунды и в эти мгновения притворяться, что не тяжелеет тело, не немеют конечности, не находит отупение. Я тру глаза, поднимаюсь, натягиваю валяющиеся на полу джинсы, накидываю куртку прямо на пижамную майку, хватаю поводок и киваю встрепенувшемуся пёсику.
– Ангелина, я прогуляю Джекки, – выкрикиваю в сторону её комнаты и, не дожидаясь ответ, вылетаю в подъезд.
Мы гуляем вокруг дома почти час. Заходим в соседний двор, устраиваем пробежку по улице. Возвращаемся немного уставшие и запыхавшиеся. Ну я-то точно. Однако, как только слышится щелчок закрывшейся входной двери, мне снова становится душно.
Джекки требует еду у хозяйки. Она чешет его за ушами и бросает быстрый сканирующий взгляд на моё бледнеющее лицо.
– Ещё прогуляешься? – скорее не спрашивает, а утверждает Ангелина.
Я киваю, разуваюсь, прохожу в комнату, меняю пижаму на обычную белую футболку. Выуживаю из разобранной постели телефон, который оставила, сбежав с Джекки. Накидываю покрывало, чтобы придать более приличный вид дивану. Я всё же в гостях, чтобы так нагло устраивать показательный беспорядок в гостиной.
– Подыши, – дважды похлопывает меня по спине Ангелина, пока я наклоняюсь надеть обувь.
Шар покалывает глаза изнутри, я нечленораздельно угукаю и повторно вылетаю на лестничную площадку. Мне стыдно выглядеть в глазах Ангелины неуравновешенной неврастеничкой. Только я скорее проглочу язык, чем расскажу ей какая я слепая дурочка. Я уверена, что она так не считает, но её признание во мне разумного человека может сильно пошатнуться. Во мне самой мнение о себе как об умной и внимательной рассыпалось карточным домиком и вот-вот развеется по ветру. Я бегу вниз по лестнице и дальше по тротуару, потому что сопротивляюсь нахлынувшим со всех сторон подозрениям. А я не хочу сомневаться во всех подряд, без разбора. Даже сейчас. Особенно сейчас. Особенно в Ангелине. Я не смогу жить в ожидании постоянного подвоха со стороны того, кого считаю близким.
Я расстёгиваю куртку, распахиваю её и намеренно глубоко вдыхаю.
– Ангелина на самом деле хороший человек, – произношу громко и по слогам, не обращая внимания на оглядывающихся на меня прохожих.
Я иду в прямом смысле куда глаза глядят, не фиксируя маршрут. Постепенно дыхание приходит в норму, теснота внутри отступает. Куртку приходится застегнуть. Я замечаю, как сильно стаял снег. На теплотрассе начинает проклёвываться первая прозрачная зелень. Я останавливаюсь и любуюсь на острые упрямые макушки. Несмотря на вероятность того, что всё ещё может выпасть снег, они пробиваются вверх и тянутся к солнцу. Я запрокидываю голову и устремляю взгляд в самую вышину. А когда вновь смотрю вперёд, упираюсь в вывеску, которая словно выведена небрежным росчерком «Для себя». Я не знаю, что скрывается за ней, а прочитать более мелкую табличку у входа мне мешают отражающиеся от блестящей поверхности блики, но уверенно направляюсь к крыльцу, как будто меня примагничивает летящая «Д» и заигрывающая витиеватым хвостиком «б».
Я толкаю тяжёлую стеклянную дверь и, как Алиса4, проваливаюсь в другое измерение. Приглушённо, приглашающе и стильно. Парикмахерский салон. Глаза привыкают к мягкому внутреннему освещению, и я встречаюсь с направленной на меня широкой приветливой улыбкой молодой девушки в строгом фартуке и с гладко зачёсанными светлыми волосами.
– Добрый день! Вы на… – она называет время, и я понимаю, который уже час.
Отрицательно качаю головой и оцениваю интерьер. Он действительно располагает довериться профессионалам. Мы с девушкой-мастером – я готова поспорить, что она точно не администратор этого заведения – рассматриваем друг друга. Она делает незаметный кивок.
4
Героиня сказки «Приключения Алисы в Стране чудес» Л. Кэрролла