Страница 8 из 15
Я сидела в центре ковра и пересчитывала свои пальцы на правой руке. Насчитала пять. Большой палец пусть будет зрением. Остаются еще слух, вкус, обоняние, прикосновение или как оно там называется… Четыре полностью здоровых пальца. Каждый из них слабее большого, но все вместе они сжимают сильнее. Я сжала кулак и так сидела, а затем Божена подошла поближе, села рядом со мной и мягко разжала его. Сестренка, ты прелесть.
* * *
После ближайшей получки мы долго бродили по местному книжному, где накупили кучу дисков с книгами, которые можно было слушать в наушниках. На второй раз удалось договориться о том, что нам будут записывать бесплатные копии. Это было просто чудесно! Я расчехлила свой плеер и углубилась в мир литературы.
Скучно не было, ни разу. Никогда бы не подумала, что бывают занятия, одновременно и увлекательные, и полезные. Я даже не знала, что на свете столько хороших книг. Мужские и женские голоса, профессионально читающие тексты мировых классиков и современных авторов… люди, зачем вы изобрели телевизор? Вам что, было мало радио?
Мягкое прикосновение кнопки – и я уже там. На роскошном балу, где все так красиво говорят и еще лучше выглядят. Прослушала описание одного платья, которое, если верить автору, носили более ста лет назад. Поняла, что напрасно эмо-девочки хвастаются своей прогрессивностью. Сплошной винтаж!
Пролистываю следующий трек. Тридцатые годы прошлого века, гангстер нанимает джаз-бэнд для игры на свадьбе своей сестры. Будь это фильм и тремя годами ранее, я переключила бы на что-то более интересное. Сейчас это очень яркий и запоминающийся образ. Это бизнесмен, сколотивший состояние на нелегальной торговле спиртным, ему за пятьдесят, он слегка полноват, но все еще в крепкой форме. Костюм в вертикальную полоску, шейный платок – на улице жарко, хотя близится вечер. Он не персонаж, а живой человек, и он не является частью прошлого. Для него это настоящее, как мы не считаем себя устаревшими в глазах еще не родившихся потомков.
Прослушала, сделала паузу, обдумала. До меня постепенно доходило, что сам текст является лишь частью книги – есть еще определенное послевкусие, когда надо поразмыслить над прочитанным или услышанным. Понять, что это было, и решить, что именно намотать на косичку.
Решила и намотала. Вам не признаюсь все равно. Или читайте сами, или приходите ко мне в гости с конфетами, тогда и поговорим о разных вещах.
Следующая книга. Мамочки, что это?! Обстрел с вертолета, какая-то зона, мутанты. Это вообще что за жанр? Орущий полтергейст, любящий шоколад… Чушь какая-то. Диск выбрасываю в форточку.
Не все книги мне подходят, как видите. Надеюсь, я правильно их сортирую.
Общение, Алекса. Слушай внимательнее, как люди разговаривают. Изучай лексикон методом погружения. Слушай, какие слова употребляют люди, и учись говорить так же, только не копируй никого. Лови нить разговора, прежде чем он закончится. Управляй беседой в нужную сторону, когда надо, и просто слушай, если больше ничего не требуется. Твой словарный запас плоский, как блин. Запомни по два синонима к каждому слову, и блин станет оладушком. Добавь себе красок. И перестань разговаривать сама с собой!
* * *
Прошло, наверное, не менее двухсот подзарядок батарей, прежде чем мы с Боженой начали скупать не только художественные книжки, но и образовательные. Я вроде уже говорила, что посещала заочную школу для слепых. По крайней мере, письменный текст не забыла. Почерк изменился, вот только я не знала, каким он стал.
Школьная программа была насыщенной ровно настолько, чтобы не надоесть. Хотя я не думаю, что не сумела бы осилить курс сильнее того, который нам давали. С этой мыслью и успокоилась. Азбуку Брайля, конечно, освоила. Какое счастье, что в нашем городе для слепых не существует занятий по какой-нибудь квантовой механике, иначе пришлось бы искать оправдания, чтобы ею не заниматься. Так что я смогла позволить себе прослушивать только те книги, которые мне нравились. Психология давалась легче всего. Никогда бы не подумала, что мою личность, оказывается, настолько просто разобрать по кирпичикам. И у меня появилась мечта – жить так, чтобы про меня можно было написать собственную книгу, а не просто заполнить бланк с пунктиками биографии. По крайней мере, за бланк мне точно не стыдно.
К тому времени я отчитывалась уже не перед школой, сами понимаете, а перед Творцом и собою. А перед этими двумя никакую лень на здоровье не спишешь.
* * *
Я нашла работу.
Слепому человеку это тяжело, но мне крупно повезло. Я кучу предложений отклонила, среди них восемь вакансий сексуального характера и одно место на заводе. Собирать по четыреста телефонных розеток в день я просто не смогла бы. Бррр!
Зато я нашла целых две работы, после которых поняла, что завод был бы не так уж плох. Фотомоделью на несколько сессий и массажисткой в центре для детей с нарушениями двигательной системы. Первая работа была ничуть не легче второй – меня постоянно наряжали во что-то, что не поддавалось оценке без зеркала. Божена говорила, что все прилично. Фотограф тоже оказался девушкой, очень приятной в общении. Я понимала, что и я, и она всего лишь наемный персонал, и все это часть общего дела. После приготовлений мне оставалась самая малость – смотреть в одну точку, пока камеру не подстроят под нужный фокус. У меня пальцы тряслись, до того хотелось посмотреть снимки. Женя внимательно вчитывалась во все контракты, прежде чем ставила подпись. Платили за это неплохо, хотя поначалу и намного меньше, чем другим девушкам. От рекламы себя как слепой модели я отказалась наотрез.
Одно хорошо – я не боялась вспышки, так как не реагировала на свет. Это был мой плюс. К тому же я работала, как заведенная, иногда по четыре часа без перерыва. А стоять, сидеть или даже лежать в неудобных модельных позах не каждый сумеет. И еще со мной было мало неудачных дублей. Процент брака среди фотографий в моем случае не превышал двух третей, и я была ошарашена, узнав, что это очень высокий показатель профессионализма. Наверное, потому, что я замирала с тонкостью статуи, молниеносно. И могла изобразить кого угодно, от металлистки до Клеопатры. Величественные, недоступные образы у меня получались лучше, хотя я бы не сказала, что они соответствуют моей натуре. Мне ближе балерина. Женька говорила, дело в моих глазах. На фото они словно смотрят внутрь, при этом не впуская никого в себя.
И вообще, как оказалось, модельный бизнес я представляла себе неправильно. Думала, там всегда фотографируют если не на выходе с лимузином, то в роскошном павильоне, в котором обязательно собирается огромная съемочная группа и глазеет на тебя, отпуская восторженные вздохи. Мечты, мечты. Судя по рассказам Божены, с моделями порою работают от силы человека два, а павильон может оказаться наскоро декорированным уголком обшарпанного коридора, через который постоянно снуют посторонние. От себя могу добавить, что еще там противно гудит светильник, вокруг которого летают мухи, а макияж неприятно перекашивает щеки во время любого выражения лица, кроме самого ненатурального. Все смотрят на тебя как на вещь или куклу, чья задача – подчиняться голосовым командам и говорить «мама!», когда ее наклоняют.
По крайней мере, ни ко мне, ни к Божене там не приставали. Да и то, мне кажется, лишь потому, что остальные модели оказались более раскованными. Или же у меня на лице написано, что со мной ни у кого нет шансов.
Да пусть думают, что хотят. Что угодно, лишь бы не жалели.
А вот массаж был тихим, спокойным занятием. Чище, чем модельный бизнес, во всех отношениях – от почти стерильных условий работы до самой ее сути. Здесь я действительно ощущала, что приношу пользу кому-то, кроме себя. Мое прикосновение было более мягким и чувствительным, чем у зрячих профессионалов. Я проработала больше года, поставив на ноги кучу детей, так что диплом массажистки получила.